— Замок купи, а Ашотик поменяет

— Блин, точно! — хлопаю себя ладошкой по лбу. — Нужен замок на подвальную дверь.

— Милая, тебя буфетом вчера не придавило случайно? — соседка качает головой. — Новый замок для двери, которая у тебя в кухне, чтобы Танька в гости не ходила. Дуй на рынок, пока она не вернулась.

М-да, мне эта простая и гениальная идея в голову не приходила. Что бы я без Веры Ивановны делала!

***

Пока бегала на базар, приехал Ашот. Под чутким руководством Веры Ивановны он поднял буфет и поставил его на старое место. Досталось старинному шкафу неслабо — придётся стёкла вставлять, чинить дверцы и реставрировать верх, которым он снёс трубу. А вот китайский сервиз не склеить. Настя уже цену вопроса по нему в сообщении скинула. Ни много ни мало, а ровно десять тысяч рубликов. Офигеть, конечно.

— Хозайка, прынэмай работу, да! — бодро кричит из кухни Ашот.

Идём с Верой Ивановной принимать работу. Труба к батарее приварена, аварийка уже вызвана — приедут и включат нам отопление. И замок на «портале» Ашот поменял.

— Спасибо вам большое, — жму руку Ашоту. — Я с зарплаты с вами расплачусь. Только скажите сколько.

— Дэнэг нэ надо. Красывой дэвушка помочь всэгда прыятна, да.

— Ой, ты глянь на него! — Вера Иванна упирает кулаки в бока. — Хвост распушил, павлин. Занятая она.

— Всо равно дэнэг нэ бэру с красавыц, — Ашот улыбается.

Таких соседей, как у меня, поискать надо! Кроме Таньки, конечно.

Баба Вера и Ашот уходят, а я берусь за уборку. Под паркетом хлюпает вода — его срочно нужно менять. Желательно на современный линолеум. Только без денег это сделать сложно. Не люблю я долги, но придётся занимать.

Присев на табуретку, беру в руки телефон — работает вроде без сбоев. Листаю записную книжку, размышляя кому можно позвонить, чтобы попробовать перехватить денег. Вариантов мало. Их практически нет.

Пока я туплю в телефон, звонит Настя.

— Привет, — отвечаю на звонок.

— Как дела? — тон у Анастасии строгий.

— Трубу починили, буфет подняли, — отчитываюсь скромно.

— Соседка что?

— Танька? Пока ничего.

— Раз её муж — твой любовник, может, ты с ним договоришься? — спрашивает с издёвкой. — Полюбовно, так сказать.

Отлично вообще! Вчера Настя меня убеждала, что на Таню управы нет, а сегодня вон чего…

— Насть, ты зачем звонишь? Яд сцедить некуда?

— Кто бы мне яду дал, — фыркает. — У Васьки моего как будто чуйка.

— В смысле?

— Прихожу вчера домой, а он мне — поехали на бабушкину квартиру, — басит, изображая голос мужа. — Еле отговорила его. Вася хочет внезапно нагрянуть, посмотреть, как ты за порядком следишь.

— Пипец… — выдыхаю.

— Вот-вот! А Танька по-любому молчать не будет.

— Да ладно Танька, — давлю тапком на влажный паркет, — в кухне под полом болото. Надо паркет менять.

— И чем быстрее, тем лучше. Я, конечно, потяну время, но думаю, дольше пары дней не выйдет. У Васи просто бзик какой-то.

— У меня пока денег нет, Насть.

— Да знаю я, что у тебя денег нет. Не ной, — бросает с раздражением. — Завтра к девяти утра будь готова — я заеду за тобой. Будем снова в той элитке убираться. На этот раз хозяин генеральную уборку заказал — денег выйдет больше. На них линолеум и купишь.

— Так недавно у него убирались.

— Ника, не беси меня, а! — Настя взрывается. — Праздники, люди отдыхают, а после отдыха требуется уборка.

— Я поняла. К девяти буду готова.

— Александр Александрович…

Отрываю взгляд от смартфона, и крыша едет. Только причина не в сотрясении, а в нашей Лидочке. Точнее, в её новом имидже.

Лидок пришла навестить меня больного. Только выглядит она так, будто на свидание собралась. От прежней Лиды осталась только угловатая фигура, но она замаскирована под шерстяным платьем-разлетайкой. На каблучках, при макияже, цвет волос другой, стрижку сделала под каре с чёлкой, и очков на носу нет.

— Лидок, ты чо это?.. — нервно сглатываю. — Вырядилась.

— Нравится? — крутится, демонстрируя мне себя в новом образе. — Я теперь всегда такая буду, — улыбается довольно.

— В себе разобралась, — догадываюсь и вздыхаю с облегчением.

— Ага. И теперь никто не скажет, что я себе старого нашла, потому что страшная. — Лидок сияет, доставая из пакета контейнеры с едой. — Я вам покушать принесла. Как вы себя чувствуете?

— Пойдёт, — сажусь на кровати. — У меня тут двухместный люкс без соседа, — киваю на пустую койку. — Наслаждаюсь покоем, сдаю анализы.

— Я сегодня утром узнала, что вы в аварию попали, — Лидок вздыхает. — Аккуратнее надо, Александр Александрович.

— Я теперь надолго пешеход, — хмурюсь, вспоминая мою разбитую машину.

— Пешеходам тоже надо быть осторожнее, — не унимается с лекцией Лида.

— Я постараюсь, — укладываюсь на матрас — долго сидеть не получается.

— Поговорить с вами хотела, — устраивается рядом со мной.

— О личном? — подмигиваю.

— О личном, да. Только не о моём личном.

— Заинтриговала, Лидок. Рассказывай.

— По отделу сплетни пошли, что вы с женой разводитесь, — поджимает губки. — Это правда?

— И да, и нет. Я пытаюсь развестись, но Татьяна рогом упёрлась — не хочет развода. Отца подключила, а он матёрый юрист.

— Угу, да… юрист, — Лида кусает губы. — Слышала о нём. А Татьяна — она какая?

— В смысле — какая? — с трудом приподнимаюсь на локтях, озадаченно смотрю на девчонку. — Тебе зачем о ней знать?

— Ну-у… я к дознавателям заходила, они всякое болтали. Вот я и решила у вас спросить. Не люблю сплетни.

— Татьяна — тяжёлый человек со своими тараканами в голове. Материальное для неё главное, а мораль не её тема. Так понятнее?

— Угу, — Лидок хмурится. — Поправляйтесь, Александр Александрович, я пойду.

— Давай, — опускаюсь на подушку.

Лида уходит, а я лежу и ни фига не понимаю. На кой ей о Таньке знать? Но башка трещит — думать больно, и я решаю не думать.

— О-о, ни хрена ты тут устроился! — в палату заходит Витёк.

Пошла жара. В смысле, время свиданий в больнице.

— Нравится? Оставайся, — в шутку предлагаю Вите.

— Не-не, я домой к жене, — ржёт. — Держи вот, — достаёт из кармана пухлый конверт и отдаёт мне.

Открываю конверт — там деньги. Продал Витёк мою тачку, как я его и просил. И инструмент продал. Всё, что уцелело после Танькиного закидона, я из сугробов повытаскивал и в багажник сложил.

— Налом расплатились? — убираю деньги в тумбочку.

— Ну да, налом. Я тачку знакомому на разборку толкнул, а инструмент в комиссионку сдал. Как-то, Сань, жаба душит… — Витёк косится на тумбочку. — Совсем копейки.

Меня тоже жаба душит, но мне эти деньги сейчас кровь из носу нужны. А машина и инструмент — дело наживное.

— За беспокойство сколько отсыпать? — задабриваю Витину «жабу».

— Ничего не отсыпать. Не надо мне, — вздыхает.

— Витя, ты меня пугаешь, — смотрю на коллегу большими глазами.

— Да я сам боюсь! — Расхаживает по палате. — Ты в курсе, что мы с женой ребёнка хотим?

— В курсе, — киваю.

— Не получается, — разводит руками. — Моя говорит, что это всё из-за меня. Типа вселенная мне мстит — надо карму чистить.

— А-а-а, понял! — давлю довольную лыбу. — Что бы такое у тебя попросить, чтобы подороже? — подтруниваю над Витьком.

— Не надо! — он принимает всё за чистую монету. — Я ж отказать не смогу, Сань!

— Ладно, живи, — машу рукой.

— Кстати, адресок, который ты просил, я раздобыл, — вынимает из кармана блокнот и выдирает страницу.

Я просил достать мне актуальный адрес Мазая. Но есть ощущение, что Витя надо мной издевается. На листочке два адреса, оба по улице Шахтёрской.

— У меня и так голова трещит, ты ещё ребусы подкидываешь, — ворчу.

— Я объясню, — усаживается на свободную койку. — Обе хаты по факту принадлежат этому Стасу, но записаны на его мать. Купил он их практически одновременно. В этой живёт, — тычет пальцем в строчку с адресом «Шахтерская, 18», — а в этой не живёт, — тычет в другую с адресом «Шахтёрская, 16».