Вот и сейчас он снова поверил, повелся на беглое тестирование и сделал неправильные выводы из полученных результатов.

«Безвольный, слабохарактерный кандидат… Ты плохо знаешь настоящих истинно-светлых паладинов, и всего лишь одна строка от психолога в истории его лечения помешала тебе обдумать данные остального досье.

Как там было в заключении экспертов? Инициативный, но нуждающийся в одобрении. С обостренным упорством, всплывшим по причине потери прежнего вектора жизни. Альтруистичный, исполнительный, но без ярко выраженной любознательности. Мягкий и легко внушаемый. Удобный для раздувания важности вокруг Проекта.

Но только за внушаемостью и упорством так красочно скрылась фантастическая идейность, присущая только светлым. А главное — их вроде бы бестолковая черта вбить себе цель в башку и потом с упрямством ее добиваться. С ответственностью и самоотдачей возводя эту цель в абсолют и Высший Долг своей жизни.

Правда, такие светлые быстро чахнут, если за их спиной не стоит какой-нибудь истинно-темный монстр, который готов будет прикрыть обиженного бедняжку от толпы идиотов и сделать за него всю грязную работу.

Но такового нет. Пока нет. И канцлер пока может наслаждаться спокойным сном. Даже хорошо, что он так плохо знает смертных».

Энвила.

Центр Экспериментальной Киберинжнерии.

— Добрый день, Вайон Канамари! — над стойкой приемной всплыла приветливая голограмма миловидной девушки. — Мы вновь рады приветствовать вас в Центре Киберинженерии. Проходите к лифту, он доставит вас на нужный этаж. Там вас будут ожидать.

Услужливый шарик бота-секретаря вынырнул из-под той же стойки и завис в воздухе чуть выше головы, призывно мигая стрелочкой следования на своем экране. Вайон лишь усмехнулся такой приблуде. Всего лишь пару лет назад такие боты были в новинку и действительно удивляли всех гостей Центра своей простотой и гениальностью исполнения. Сейчас же такие помощники и проводники развелись в каждом торговом центре, окончательно разбаловав искушенный народ.

Вайон уже не в первый раз посещал Центр. Каждый раз, когда он приходил очередной тест, его все так же встречала цветастая голограмма и сопровождал летучий бот. Он уже даже успел привыкнуть к пустоте дорогого и роскошного стеклянного холла, выполненного по последней моде на сочетании простоты и технологичности. Отсутствие посетителей, сотрудников или даже просто охраны удивляло только первый раз. Основная жизнь Центра начиналась выше, после прохождения лифта, где каждого гостя в целях безопасности наверняка сканировали сверху донизу.

Сейчас Вайон снова воспользовался отполированными до зеркального состояния внутренними панелями лифта не по назначению. Безопасники Центра старались, прятали сканеры, сенсоры, сложные уловители запахов и детекторы чужеродной биологической среды за стены кабинки, а молодой человек пялился на свое отражение и пятерней наспех причесывал растрепанные светлые лохмы.

Все-таки на собеседовании надо произвести хорошее впечатление. Даже если его кандидатура однозначно определена.

Метрополия нуждалась в добровольцах, которые помогут освоить новые звездные системы. Человеческие экспедиции с долгим сном во время полета давно были сочтены малоэффективными и подверженными большому риску. Корабли с роботами на борту с внештатными ситуациями не справлялись. Федерация несла убытки от потерь, престиж дальней разведки падал, и в итоге крупные корпорации отказывались спонсировать сомнительные вылеты в один конец. А между тем финансовый рынок начинал трещать от перенаселения и недостатка ценных ресурсов.

В итоге это подтолкнуло Цинтеррианскую верхушку совместить изобретательный ум космических исследователей с прочностью и долговечностью роботизированных машин. Так появилась идея создания уникального носителя для человеческого сознания. Метрополия объявила тендер на изобретение такой машины-оболочки для оператора. А после победы энвильских разработчиков разрешила им открыть отбор кандидатов и предложила метод тестирования.

А ведь сколько было этих тестов… Вайон поглядывал на табло лифта, отсчитывающего этажи. Десятый. Сюда его и еще парочку желающих лифт отвез первый раз. Там в актовом зале проходило первое общение с будущими кандидатами. На удивление Вайона, народу тогда скопилось больше трех сотен, не всем даже хватило места, и некоторой части пришлось выслушивать речь стоя. Тогда организаторы отбора зачитали долгую вступительную часть, на которой снова огласили сложность будущих испытаний, а так же вероятные риски, как при провале эксперимента, так и в случае его удачи. Объясняли они просто, доступным языком, рассчитывая даже на самых непонятливых. Хотя куда уж понятнее. «Ребята, скажем правду, вы можете сдохнуть даже при первом подключении. Мозг вскипит. Судорогой тело замкнет. Врачи, конечно, постараются этого избежать, но к вашему геройству должен прилагаться еще и здравый смысл». Не удивительно, что после таких откровенных речей из трех сотен осталась только половина. Но организаторы на то и рассчитывали.

Пятнадцатый этаж. А сюда лифт доставил Вайона во второй визит. После того, как все желающие заполнили простые анкеты и описали свои мотивы, толкнувшие их в проект, настало время тестирований. Снова был огромный зал, множество мелких секций, глухие перегородки, кресла, столы и обыкновенные планшеты на каждом. Вся эта ситуация могла бы напоминать университетский экзамен, если бы в качестве теста в планшете не была записана одна-единственная игра. Тест Гиммела, как его потом назвали. Совершенно простая игра, основанная на выборе одного варианта из нескольких. Сперва были вроде бы одинаковые предметы, потом вроде бы одинаковые двери, дальше развилки перекрестков и прочее в подобном стиле. Вайон долго развлекался с игрой, искренне не понимая, почему его соседи вокруг, судя по напряженному сопению за перегородками, проигрывали. В чем там можно было проиграть? Но дойдя до трехмерных уровней лабиринта Вайон ненадолго задумался, отвлекся на соседа и вместо того чтобы ткнуть на первый попавшийся поворот, выбрал соседний. Тут-то его планшет и сообщил о конце игры. Странный был тест.

Третье собрание кандидатам назначали вне Центра и за счет организации вывезли на шаттле в космос. Тогда Вайон был сильно удивлен, увидев, как много кандидатов отсеялось с прошлого безобидного теста. Из почти полутора сотен их осталось около сорока.

А уж в космосе начались настоящие испытания!

Там кандидатам дали прочувствовать на себе весь список фобий, начиная от всеми любимой клаустрофобии, и заканчивая такой экзотикой, как страх перед потерей координации движений. Некоторые мужики даже были удивлены спонтанно обнаруженным у себя страхом. Неудивительно: если раньше в межзвездных путешествиях туристов всегда жалели и показывали красивые картинки на иллюминаторах, то в случае тестов всем показали прелесть удаляющейся планеты.

«Интересно, о чем они думали со своей боязнью высоты, когда подавали заявку в космос?» — не к месту подумал Вайон, вспоминая то время.

И если кто-то решал, что все варианты чрезвычайных ситуаций в космическом пространстве для них не проблема, то их ждало разочарование. Даже часы в замкнутой одинокой капсуле, в невесомости, за пределами основного шаттла не так сильно действовали на нервы, как часы полной сенсорной изоляции, которую организаторы устроили последнему десятку кандидатов уже на земле. Тогда Вайон честно решил, что провалит тест и свихнется. Но упорство, с которым он шел через испытания, внезапно взяло верх, и он решил пройти этот тест назло. Немножко фантазии, возвращения к детским сказкам, и вот Вайон представил себя светящимся шариком, зависшим просто высоко в облаках. Ведь в таком состоянии не страшно, что не ощущаешь собственных рук и ног. Не страшно, что ничего не слышишь и не видишь. Ты ведь шарик. А у него не предусмотрено лишних конечностей. Зато фантазия прекрасно дорисовывала цветные пейзажи внизу. А недавний полет над планетой пришелся как нельзя кстати!