— Спасибо, — сказал я своему соседу по темному погребу, потирая кружащуюся голову и стряхивая остатки смятения.

Пока я сражался с хаосом, он сидел так тихо, что его темную, неподвижную фигуру можно было принять за очередной мешок с луком.

— Ты был прав. Список оказался ключом. Я не знаю, как мне удалось это сделать, но ты был прав.

— Пожалуйста, идите к ней, — попросил он тихо, не выказывая ни малейшего удивления от моей внезапной разговорчивости. — Скорее.

— Мы пойдем вместе, — ответил я.

— Я не могу. Они привязали меня здесь, и не только веревкой. Стоит мне дотронуться до щеколды, и кажется, будто рука отрывается. И можно подумать, у меня в ботинках не ноги, а наковальни.

Глупо, что я забыл. Я мог бы поклясться, что он был свободен, скача вокруг, рыча, словно овчарка, обстреливая меня словами. Глупая мысль.

— Ты столкнулся со столькими недостатками при общении с нами, дар'нети, что совсем позабыл о достоинствах, — заметил я, затеплив в ладони мягкий белый огонек!

Я перебрался через его длинные ноги и занялся хитросплетением труб и веревок, до которых едва мог дотянуться. Лезвием из пламени я разрезал веревки на его щиколотках и запястьях — наверное, чересчур торопливо, поскольку он вскрикнул. Тыльные стороны моих собственных ладоней, похоже, подпалились. Пока он разминал кисти, разгоняя кровь, я распутал простые чары, мешавшие ему отстаивать свою свободу.

— Теперь мы можем идти.

— Может, мне остаться тут ненадолго. Отвлечь Раделя, если он заявится проведать нас.

— Если то, что ты рассказал мне, верно, юный Паоло, нам надо как можно скорее вытащить и госпожу, и самих себя из этого дома. Я могу сдержать Раделя, если ты будешь прикрывать меня со спины и крикнешь сразу же, как только он вздумает снова поднять руку. Ты понятия не имеешь, как это стыдно — дать застать себя врасплох, словно новичка. И не осознаешь, как нам повезло, что я осилил весь список.

Проговорить все необходимые слова в голове, едва способной мыслить. Это длань Вазрина, несомненно.

— Тогда идите вперед. Я за вами.

Сняв ровный слой связующих чар с дверной задвижки, я позволил своему огоньку погаснуть и толкнул дверь. Рассеянный свет от лампы, висящей над лестницей в погреб, хлынул в нашу темную каморку. Тончайшие магические нити, протянутые в соседние погреба и вверх по лестнице, подтвердили, что поблизости никого нет. Тюремщики явно не сомневались в нашем бессилии. Через низкую дверь я вошел в загроможденную кладовку, распрямляя затекшие ноги и одеревеневшую спину.

«Дряхлый старикашка».

Я оглянулся проверить, не отстал ли мой юный друг. Паоло только что шагнул наружу и, когда я повернулся к нему, выбросил руку, заслоняя лицо, словно чтобы прикрыть глаза от яркого света — но не раньше, чем я успел в них заглянуть. Что-то… странное…

— Она в вашей передней гостиной, — сообщил он. — Они оставили ее сидеть там, пока за ней не придет горничная часом раньше полуночи.

— Ты в порядке, сынок?

— В полном. Идите вперед. И, мастер, Радель говорил, что Мен'Тор уже направляется сюда, чтобы прибыть раньше принца. Чтобы убедиться.

— Я понял. Будем действовать быстро и тихо.

Со всей скрытностью, на какую только был способен, немолодой человек после недельного пребывания в оцепенении, я повел Паоло через нагромождения горшков и картин, ящиков с книгами и лишней мебели, которую я убрал в подвал, когда мне стало не хватать места в главных комнатах дома. Мы прокрались по лестнице. Возможно, стоит нанять Строителя, чтобы сделать ступеньки не такими крутыми, подумал я, когда мы выбрались наверх и на цыпочках двинулись по коридору, который соединял кухни и огромные двери, выходящие в переднюю часть дома. Какая чепуха только не лезет в голову, даже в преддверии великих событий. Беспокоился ли Д'Арнат, когда строил Мост, о крутизне ступенек своего погреба?

Коридоры были пустынны, но из библиотеки доносились негромкие голоса. Моя читальня, которую Паоло обозвал передней гостиной, располагалась между входом и библиотекой. Я не смел колдовать, поскольку Радель мог следить за домом, поэтому приоткрыл дверь со всей осторожностью, надеясь, что мой слуга Кеддох смазал старые петли, как я его просил некоторое время назад, когда жизнь была еще не такой сложной.

Дверь открылась бесшумно. Госпожа Сериана была одна, точно как я и представлял ее себе — вплоть до темно-синего платья и положения на низеньком стуле перед моим любимым камином. Она смотрела на огонь, не двигаясь, не мигая, затерявшаяся там, куда увлекли ее волны случайных мыслей и воспоминаний. Далеко от моей читальной комнаты, полагаю — она провела так уже четыре месяца. Я не мог позволить себе даже гнева на виновных в этом. Не было времени ни на что, кроме как забрать ее отсюда.

Мальчик метнулся мимо меня и упал возле госпожи на колени.

— Пойдемте, госпожа, — шептал он еле слышно. — Мы пришли увести вас в безопасное место. Не бойтесь.

Он взял ее руки и встал, мягко поднимая ее на ноги. Она, конечно же, ничего не ответила и не сопротивлялась. Она был бледна, как звездный свет, и хрупка, как мыльный пузырек, слетающий с ладони в банный день. Громкий голос или торопливое прикосновение могли разрушить ее; я догадывался, что остаток ее жизни исчислялся не днями, а часами.

— Когда я скажу, — шепнул я через плечо, не выпуская из виду коридор, — уводи ее через кухню к конюшням и сажай на коня. От дальней двери ведет тропинка. Когда увидишь главный тракт через Долину — ты его узнаешь, — сворачивай налево и скачи что есть сил, пока не доберешься до изогнутой скалы. Полулигой дальше налево будет ответвляться тропа, она приведет тебя к каменной башне. Тебе очень не захочется к ней приближаться, но это всего лишь заклинание, удерживающее людей на расстоянии. Пробивайся сквозь него, не сводя глаз с тропы. Вреда от него никакого; как только окажешься внутри, наваждение пройдет. Если я не приеду следом за тобой, доставь госпожу в Авонар и расскажи Наставнице Се'Арет все, что ты рассказал мне.

Я осмотрел коридор, вслушиваясь так напряженно, что различал биение собственного сердца, и, не обнаружив засады, кивнул.

Одной рукой придерживая ее за талию, мальчик повел госпожу по сумрачному коридору. Едва они скрылись в дальней части дома, я поспешил в противоположном направлении к нише у входной двери, где я хранил оружие своего старого учителя Экзегета. Схватив два меча, два ножа и лук с небольшим колчаном, я взмолился святому Вазрину о том, чтобы они нам не пригодились, и выскользнул в переднюю, направляясь в ту сторону, куда я направил Паоло с госпожой.

Думаю, судьба играет в разные игры, испытывая нас, или же они являются частью одного большого розыгрыша. С чего бы еще Раделю в тот же самый миг понадобилось выйти из библиотеки, а входная дверь распахнулась, явив Мен'Тора, облаченного в плащ и сапоги и уже снимающего перчатки?

— Вен'Дар! — воскликнули отец и сын в изумительном согласии.

К счастью, я был менее ошарашен, чем они, и лучше знаком с планировкой дома и чарами, предназначенными для защиты дома от вторжений. Я бросился через холл, прошептав слово, гасящее каждую лампу, свечу и факел в доме. Услышав звук удара и проклятие, подразумевавшие встречу Раделя со стеной моей галереи, я рассмеялся. Если только солнце или луна не направляли несчастного, пробирающегося через мои покои, когда свет гас, заклинание меняло уже известное ему расположение дверей и углов. По пути через кухню я сгреб в охапку плащи, которые годами бросали здесь мои кухонные работники, и небольшую кожаную сумку, всегда висящую у двери — эта привычка осталась у меня с юности в деревне, где нам постоянно угрожали набеги зидов. Мудрые люди всегда запасались на случай спешного бегства.

Преследуемый криками и проклятиями, я выскочил из кухни в теплую, звездную ночь заднего двора. В окнах позади меня вспыхивал, оживая, бледный свет. Радель и Мен'Тор не были дураками. Мои чары дали нам лишь несколько мгновений.