Однако врача проблемы Шаранова не волновали.

– Ты должен был все предусмотреть. Ты не смог или не захотел. Так, что имеем то, что имеем. Я ему жизнь спас, выхаживаю его в полевых условиях, а вы его еще с места на место таскаете. Вчера что было?

– Так нашли нас! А Каленый бросать его не разрешил. Добить тоже. Вот и...

Врач покачал головой и вздохнул:

– Степан, ты никогда дураком не был. У парня тяжелое состояние. Я вообще его живучести поражаюсь. Другой бы уже умер. А этот карабкается. Так что, о том, чтобы я его в сознание привел, не может быть и речи. Если и получится, ничего подписать он не сможет. Нужно ждать, когда организм окрепнет. И никак иначе.

Шаранов скрипнул зубами и спросил:

– И долго ждать?

– Дней десять. Скорее всего, больше, – врач развел руками.

Шаранов скрипнул зубами еще раз:

– Пойду Каленому позвоню.

Делать этого ему не хотелось. Ошибок руководитель не прощал. Но и молчать тоже было нельзя.

Степан вышел на улицу, достал сигарету, прикурил, повертел телефон в руках, тяжко вздохнул и все– таки нажал вызов.

– Алло! – одно слово, но сколько в нем было недовольства, что Ястреб поежился.

– Это я, – не зная зачем, сказал и тут же пожалел – Каленый терпеть не мог идиотов.

– Знаю, что ты. Матвей как? – мужчина не был настроен на долгие разговоры.

– Плохо, – врать было себе дороже, – Но Григорьич обешал, что оклемается.

– Когда? – рявкнул босс.

– Дней через десять.

Каленый больше орать не стал.

– Если тебя полиция за это время за яйца не возьмет. Имей в виду, отмазывать не буду.

Он отключился, а Ястреб остался на улице, смоля одну сигарету за другой.

Вот он попал.

Олеся

Резко потянуло живот. Но я почти не обратила внимания. Я не могла отвести взгляд от одежды своего сына.

– Это вещь Матвея, – я ни к кому не обращалась, просто мне необходимо было это сказать.

Артем поморщился.

– Мы его почти нашли. Чуть опоздали. Те, кто его похитили, успели перевезти его на другое место.

Я застыла, не зная как выразить все то, что меня одолевало.

Наконец зацепилась за самое важное:

– Мой сын жив?

Теперь ответил Вячеслав.

– Да. Не стали бы они труп перевозить.

– А почему шот весь в крови?

– На нем дырка от пореза. Как при ножевом ранении. Но Ваш сын жив и еще нужен похитителям.

Матвей, очевидно, ранен. Сердце сжалось от боли. Живот потянуло сильнее.

– Ох! – не выдержала я.

– Вы чего это?! – взгляд Артема заметался по моей фигуре и остановился на животе, – Вам еще сколько осталось? Неделя?

– Может, и неделя, – глубокомысленно заметил Вячеслав, – А может, и ничего не осталось.

Артем занервничал сильнее.

– Давайте мы Вас в роддом отвезем? Я как– то не готов роды принимать.

Возможно, я бы отказалась, но рожать дома мне тоже не хотелось.

– Поехали. У меня сумка уже собрана.

Кое– как я забралась в машину.

Артем принес мои вещи и документы. Мы поехали в больницу. По дороге на сотовый позвонил Влад.

– Олесь, привет. Все нормально?

Живот тянуло все сильнее, поэтому я промычала:

– Мгу.

– Лесь?! – в голосе моего любимого мужчины звучала неподдельная тревога.

– В роддом еду, – призналась я.

– Уже?! – и таким было это его "уже", что мне тут же захотелось его утешить.

– Влад, я же не могу ходить беременной вечно.

– Я с тобой собирался.

– Влад! Ой! Не знаю, чем тебе помочь.

– А с кем ты едешь? – поинтересовался Холодов.

– С Артемом и помощником Тимура.

– Олесь! – голос мужчины звучал очень растерянно.

– Не волнуйся! Не я первая.

– Я... Я даже не знаю, что сказать.

– Влад, мы уже почти приехали.

– Позвони мне.

– Хорошо.

Потом телефон зазвонил у Артема. Он отвечал односложно – "Да" и "Хорошо".

Подъехав к роддому, ребята меня выгрузили. Лечащий врач меня ждала. Живот потягивало, но уже слабее. Воды не отошли.

Меня осмотрели, а потом вынесли авторитетный вердикт:

– Ложная тревога.

Мне не хотелось оставаться в больничных стенах, поэтому я спросила:

– А домой можно вернуться?

Врач не проявила восторга.

– Олеся Денисовна, лучше бы Вам остаться здесь.

Я стала настаивать и почти убедила врача, но когда она вышла со мной в приемное отделение и сообщила, что я могу ехать домой, Артему и Вячеславу, сын Влада встал в позу.

– Забирать Вас не буду. Вам не сегодня, так завтра рожать.

– Артем, – я хотела ему возразить.

– Олеся Денисовна, молодой человек прав, – врач уцепилась за нежданного союзника.

Мне пришлось остаться в роддоме.

Влад

Рожает... Нет, я, конечно, понимаю, что ежедневно рожают тысячи женщин во многих уголках мира, но когда рожает твоя, а ты черти где... Да и вообще покажите мне того мужика, который при этом слове не запаникует, когда дело касается его близких. Я попробовал позвонить Артему. Оказалось, что снова пропала связь. Выматерился. Чуть было не запустил телефон в стену, но вовремя спохватился – я на острове и новый телефон взять негде. А если связь восстановится? Как я без телефона?

Подошел к окну и посмотрел в сторону бушующего океана. Он не сулил ничего хорошо. Огромные волны с яростью набрасывались на высокий каменистый берег. Только то, что это был скорее утес, чем остров, и спасало местных от гибели. Ветер устрашающе выл, это было слышно несмотря на усиленные стеклопакеты. Чего я тут сижу? Да я обещал – и Олесе, и Артему, и даже Тимуру, который не поленился позвонить и прорычать: "Сиди там". Но я хочу к своей семье, обнять любимую женщину, вдохнуть ее запах, возможно, уже увидеть дочь. Подарить Олесе обручальное кольцо, которое лежит в кармане вот уже сколько дней. Услышать заветное "да". Почему– то мне кажется, она согласится. Не может не согласиться. Поговорить, наконец, с Артемом и произнести вслух такое очевидное и для него непонятное "я люблю тебя, потому что ты мой сын". Учитывая историю с Матвеем, стоит некоторые вещи говорить. Всегда может случиться такое, что возможности сказать потом не будет. Парня кстати тоже нужно найти, задействовать все возможные ресурсы.

Я еще раз выглянул в окно. Внутренний голос ехидно прокомментировал: "Ладно, сам ты с ума сошел. Но ведь еще нужно найти кого– то еще более сумасшедшего, чтобы поднять вертолет в воздух". Хотя пилот показался мне отнюдь не трусом.

В гостиной я столкнулся с Луисом, к которому и прилетел на переговоры.

После приветствия я сразу перешел к делу.

– Где мне найти Хосе?

На лице испанца отобразилась крайняя степень удивления.

– Зачем?

– Луис, извини, но мне очень надо отсюда выбраться. У меня жена рожает.

– Влад, амиго, я уверен, что врачи ей помогут. Ты на улицу посмотри!

На улицу я уже посмотрел. И моего решения это не изменило.

– Луис, она еще не знает, что она жена. Сам знаешь, женщины могут быть очень обидчивыми.

– Конечно, конечно! – закивал он головой, – А если ты разобьешься, это одним махом решит все ваши проблемы.

– Луис! Мне надо.

Дальше пошел поток нецензурной лексики на испанском, но в итоге Луис позвонил Хосе и попросил его прийти в гостиную.

– Имей в виду, если он откажется, заставлять его я не стану. Лететь в такую погоду – самоубийство!

Хосе выслушал меня. По выражения лица было понятно, что только присутствие работодателя мешало ему поднять два пальца вместе и повернуть их, показав мне, что я спятил.

Я был с ним согласен. Но оставаться на острове больше не мог.

– Хосе, моя женщина... Она рожает. Она на меня очень обижена, и есть за что. Я хотел подарить ей кольцо и позвать замуж. пока она не сбежала.

Похожий на каменный утес, на котором он вырос, Хосе улыбается.