— Я всё ещё не вернул себе своё имя, так что прошу извинить за невозможность нормально представиться — произнёс я. — Впрочем, вы это наверняка знаете. И ещё раз прошу извинить, но… — я поднял меч. — Как бы ни были ничтожны мои шансы, я не могу просто сдаться, так что по крайней мере попытаюсь победить. Геракл однажды сумел это провернуть, в конце концов.

— Геракл? Он был жив. И он не был обычным человеком. Вы же мертвы, и уже под моей властью.

— О, но тогда всё хорошо!

Я повернул голову, и обнаружил, как и можно было понять по голосу, Алис.

— Стоящие перед вами, технически, ещё не мертвы. И, технически, не совсем люди. И, наконец, они всё ещё не полностью находятся в вашем домене — пока ещё они остаются частично в царстве ваших братьев, сохраняя истину их мира.

Я заметил, что хотя на первый взгляд Алис, как и мы, стоит на плаще Танатоса, на самом деле она зависла над ним.

— Ещё не мертвы?.. — я уцепился за ниточку, в то же время ощущая груз отчаянья, который прежде делал вид перед самим собой, что не замечаю.

— Время — ответила она. — Я объясню потом, надеюсь.

— Люди пытаются бороться со смертью, это нормально — произнёс Танатос, и в его костяных руках блеснуло лезвие — нет, не косы. Большого двуручного меча. — Кто-то уступает бессилию, кто-то отчаянью, кто-то — боли. Были и те, кто заставили отступить меня до следующего раза. Я всегда принимаю вызов. Я всегда побеждаю в итоге. Боритесь, пока хватит сил и воли. Смерть не судит, смерть принимает всё.

— Знаете, в чём главный прикол всей этой хрени? — произнёс вроде бы знакомый мужской голос, и повернувшись на него, я обнаружил Метатрона с огненным мечом в руках. — Я всё ещё атеист.

И он атаковал Танатоса.

Вопреки моим ожиданиям, бог смерти сражался очень… обычно. Я имею в виду, что он не использовал никаких сверхъестественных способностей, если не считать сверхъестественных силы и проворности.

Хотя, ещё раны от его меча были гораздо болезненнее, чем должны бы. Но исцеление работало.

Попытки блокировать его удары отбрасывали, заставляя трещать кости, и вероятно стоили бы нам оружия и щитов, если бы не адамантовое покрытие… но и оно получало повреждения. Даже божественная воля с трудом противостоит оружию Смерти. Попытки уклонения оказывались в лучшем случае частично успешными, и стоили болезненных ран. Командная работа и использование магии помогали нам, но силы продолжали уходить, а боль подтачивала волю.

Калиостро пал первым — не от смертельной раны, а от усталости. Наш маг выкладывался на полную, непрерывно натравливая на Танатоса собак и птиц, не причинявших ему вреда, но заставлявших отвлекаться, что очень помогало. Сейчас Орденец вымотался настолько, что не смог поддерживать Маску, и я во второй раз увидел его в его нормальном виде.

Пожилой, чуть седоватый мужчина. Без обоих ног — только культи выше колена. Неудивительно, что он всегда был в Маске.

Вторым оказался повергнут Полосатый. Наш тигр принимал на себя больше всего ударов, и в конце концов этого стало слишком много. Он ещё дышал, но потерял сознание.

Третьим — Метатрон. Он и до того был измотан, так что то, что всё ещё мог продолжать сражаться какое-то время, уже впечатляло. Но и его силы были небезграничны.

Оставшимся втроём мне, Хране и Кошаку пришлось совсем тяжко. Каждый удар меча Смерти мог стать последним; мы ещё держались только за счёт непрерывного использования магии и оружейных навыков, но даже эликсиры во флягах подходили к концу.

Как и последние искры надежды.

Они на миг разгорелись снова, когда к бою присоединились другие горожане. Не знаю, что именно ими двигало — возможно, надежда, что это просто ещё один босс, победа над которым вернёт всё в норму — но оставшиеся пользователи Масок, среди которых были члены всех трёх организаций, атаковали Танатоса, давая нам передышку.

Короткую.

Бог смерти сносил чуть ли не по двое-трое одним ударом, уклоняясь или отбивая мечом отдельные пули и заклинания. Об усталости с его стороны не шло и речи; его движения оставались всё такими же быстрыми и могучими.

И всё же усилия горожан, на удивление не отступающих, несмотря на потери, не были бесполезны. На секунду Танатос просто завяз в их массе, а передышка до того, какой бы краткой она ни была, позволила мне восстановить часть сил остатками эликсиров.

И я воспользовался возможностью.

Рывок. Выпад. Удар.

Пустота между рёбер скелета встретила меч ощутимым сопротивлением, но поддалась. Кость, по которой тоже пришёлся удар, треснула.

А затем трещины побежали по мечу. Прошедший две битвы с богами меч, сразивший двух богов, не выдержал третьей.

Не знаю, психологическая иллюзия ли это, или какой-то магический эффект, но это мгновение действительно растянулось. Сеть трещин всё больше покрывала меч; их становилось всё больше, и они становились всё шире.

Нет.

Острие меча разлетелось осколками. Я продолжил давить, вжимая меч в тело Танатоса; хотя бы так, даже сломанный меч ещё может ранить…

Пожалуйста.

Ещё часть клинка рассыпалась на фрагменты, не причинив скелету заметного вреда.

Острый скол всё же вонзился в невидимую… плоть? между костей. И рассыпался на совсем мелкие части, почти пыль, вместе с ещё частью клинка.

Ещё немного. Почти же.

Танатос начал поворачиваться в мою сторону, медленно, но даже в моём восприятии всего несколько секунд, и его ответный удар достигнет меня.

Что-нибудь. Как-нибудь. Если не я, то хотя бы мои товарищи. Мы столь всего прошли — ради этого?! Это не может так закончиться!!

Что-то засветилось в моём кармане. Из него вылетела искра, и вошла в меч. По остатку клинка прошло сияние…

…и он полностью разлетелся осколками.

Однако на месте адамантового клинка возник созданный из тумана и света.

Пронзивший Танатоса.

А затем меч взорвался со вспышкой ослепительного света.

Я открыл слезящиеся глаза. Чувствовал себя… пожалуй, как человек, отчаянно сражавшийся до истощения всех сил, а потом перенесший взрыв. А потом немного передохнувший.

Протерев глаза, я вгляделся в окружение, поднимаясь с диванчика. Салон «Бархат»?..

— И это — истина — прозвучал голос Алис. — Истина этого мира. «Братья, боги, правящие сном. Младший, Морфей, владыка ярких снов. Средний, Гипнос, владыка пустых снов. Старший, Танатос, вестник финального сна. Домены братьев пусты. Лишь мимолётные гости проходят через них. Возжелали братья истинно править. Танатос несёт души на своём плаще к месту их упокоения. Младшие братья попросили старшего одолжить им его плащ. Время не значит для Смерти ничего. Танатос не видел причин отказывать, и исполнил просьбу. „Доверяю вам эту ношу, и заберу, когда закончите свои игры“ — сказал он. Братья расстелили плащ в пустоте. Гипнос создал крону. Морфей создал корни. И там, внизу, младший брат, Морфей, правит своим королевством. И там, наверху, второй из братьев, Гипнос, правит своим королевством. И старший из братьев ожидает конца игры, чтобы вернуть свой плащ. И отправятся на нём тени к их финальному сну».

— Мы всё-таки… Проиграли? — произнёс я.

— Если ты про Танатоса, то в этой схватке ты заставил его отступить, вложив в удар часть души, дорогой гость. Он оставил свой плащ и это — сообщила Алис, вышедшая из соседней комнаты с книгой в руках. Она похлопала по книге.

— Что с моей командой?..

— Все они уцелели — она улыбнулась. — Повержены, но не сломлены.

— И что дальше?..

— Все три бога этого мира отступили. Вы свободны вернуться в свой прежний мир. Однако…

— В нём все мы мертвы? — я скривился. — Ну, или находимся на грани смерти, с которой нас забрали боги сна.

Алис кивнула, но продолжила смотреть на меня… ожидающе?

— То, что ты сейчас зачитала… — медленно произнёс я. — «Истина мира». Ты можешь повторить?..

Она снова кивнула, и начала вновь читать «фрагменты силы» — или, вернее, «фрагменты истины». То, что мы знали уже давно. То, что открыл Метатрон. И последние фрагменты, оставшиеся после Танатоса.