— Намазлык! — задумчиво пробормотал Урду, глядя на духов.

— Чего? — не понял Самарин.

— Ковры у них видишь? Они их называют Намазлык. Для молитв.

— А-а… — отозвался Дима. — Пусть как хотят, так и называют. Мне без разницы.

— Готовы? Все, выходим! — скомандовал Кэп, сверившись с часами. — Гром, ты здесь. Потом переоденешься и выйдешь.

— Кэп, может, я лучше к пленникам сгоняю? Думаю, в той части лагеря душманов нет. Некоторые из пленников меня уже знают, все же недоразумений будет меньше!

— Разумно, действуй! Душманов в той стороне, скорее всего, действительно уже и нет. А если и есть, твоя форма не вызовет подозрений. Лось, с нами⁈

— Как угодно! — отозвался прапорщик, держа американский пулемет. — Заодно попробую этого малыша в деле.

Прозвучало с юмором — старшина больше не был здоровяком. Даже наоборот. И пулемет вовсе не был малышом.

Оружия здесь тоже хватало, но было бы странно, если бы американец ходил по лагерю с советским автоматом Калашникова, поэтому я вооружился винтовкой М-16. Ну, чтобы уж совсем наверняка соответствовать легенде, если на пути встретится какой-нибудь придирчивый душман. Но это вряд ли, союзники же. Смысл подозревать⁈ К тому же американцы часто водили советских солдат на допрос.

Спустившись вниз и выйдя из двухэтажного здания, я быстро осмотрелся, затем направился к той части лагеря, где располагался карцер и зиндан. Первый был где-то совсем рядом, скорее всего, за углом справа. Зиндан ощутимо дальше, в дальней части каменного мешка. Пройти нужно было метров сорок, не больше.

Справа, в приоткрытой двери у сарая я увидел Шута. Тот был наготове, ждал сигнала. С ним должен был быть Док, Женька Смирнов и Клюшкин. Дипломат, скорее всего, с ними. Ему заранее заткнули рот и связали руки, чтобы не вздумал чего-нибудь натворить. Но вроде, тот вел себя тихо и покладисто.

Знаками дав сигнал Шуту, что вот-вот все начнется, я двинулся дальше. Тот кивнул, видимо уже собирался выходить.

Я взял правее, прошел пятачок, увидел впереди лежащую на земле большую деревянную решетку из тонких бревен. Вероятно, это и есть верхняя крышка зиндана, под которой и удерживают наших парней. Рядом с ней стояли двое духов, укладывая коврики на чистое место. Их автоматы лежали на земле рядом.

Вот к этим двоим-то я и отправился. Видя приближение представителя американской армии, они никак не отреагировали. Привыкли. Уселись на свои коврики, собирались приступить к намазу.

— Эй, это вы бегали в шлепках и с РПГ в тех горах? — спросил я, кивком головы указав в сторону границы с Афганистаном. Это был вроде как юмор.

Духи растерянно посмотрели друг на друга. Естественно, они меня не поняли. Один что-то ответил, но я не разобрал — просто шагнул к зиндану, заглянул вниз. Увидел там пятерых парней. Те посмотрели на меня с ненавистью. Ну, ясно же — американец. А еще, судя по всему, они чего-то ждали. Неужели их уже успели предупредить?

— Все нормально, мужики! Сейчас с этими товарищами разделаюсь и вас выпущу! — негромко произнес я, затем повернулся к душманам. Посмотрел на свои часы. Время…

И верно. Оба надсмотрщика принялись молиться, кланяться и что-то бормотать себе под нос. Я же молча смотрел на них и думал, что убивать во время священного обряда как-то кощунственно, что ли. Я же гуманный. Пусть и впрямь закончат. Но нож я все-таки подготовил.

Однако закончить процесс молитвы им было не суждено.

Вдруг раздался одинокий выстрел. Совсем недалеко, где-то здесь, в лагере! Тут же раздались крики, автоматная очередь. Одна, другая, третья. Все загрохотало.

Оба духа вскочили, хотели было схватиться за автоматы, но получилось только у одного. Второй рухнул обратно на свой же намазлык, с перерезанным горлом, орошая камни и песок кровью. Второй, схватив автомат, замахнулся на меня прикладом, но опустить его уже не сумел, потому что я оказался быстрее. Противник получил два удара ножом в живот — ему вдруг резко перехотелось меня бить.

Когда оба противника были повержены, я торопливо обшарил тела, нашел ключи от решетки. Бежать к месту схватки было необязательно, парни и сами справятся. Судя по звуку, загрохотал пулемет, наверное Лось всё-таки опробовал М-60.

Однако прежде чем открыть замок, я посмотрел вниз.

— Мужики, у меня нет времени объяснять вам все! Сейчас в лагере происходит мятеж. Здесь работает советская спецгруппа. Я не американец, я русский. Военная форма и оружие для конспирации. Как только захватим лагерь, нужно организовать грамотную оборону. Нужна ваша помощь. Все ясно?

— А ты кто такой, а? — со смесью подозрения и надежды, спросил меня какой-то рыжий бородач. Судя по всему, он был среди них старшим. — Не похож на нашего!

— Военный билет сейчас показать? Или потом? Я ваш шанс на возвращение домой! — коротко ответил я, еще раз посмотрев в сторону ворот — отсюда ничего не разглядеть, так как мешали здания. Тем более, что военного билета у меня с собой не было. — Будем действовать вместе или останетесь сидеть тут и ждать, пока рак на горе свистнет?

— Шутишь, что ли? Конечно, мы согласны!

— Поможем! Оружие бы раздобыть!

— Вот и хорошо! — я открыл замок, со скрежетом сдвинул решетку. Ее можно было опустить вниз и использовать как лестницу. — Здесь два автомата. Где карцер?

— Там! — выбравшись, Рыжий указал мне на небольшое здание с прочной дверью. Охраны там не было. — Только ключа нет!

— За мной!

Я направился к карцеру, военнопленные за мной. Оказалось, что Шерстнев, Колян и остальные уже и сами справились — дверь приоткрылась и оттуда показалась чья-то заросшая голова. Ее обладатель бегло оценил обстановку. Затем дверь открылась шире, из темноты карцера выбралось сразу двое бойцов. Увидев меня, они остолбенели — в руках у одного был самодельный нож, у другого острый камень.

Но затем Рыжий подал им сигнал и они все поняли.

Внутри карцера оказалось еще шестеро — итого советских военнопленных одиннадцать человек. Меньше, чем я думал, но и то хорошо.

Все делалось быстро — с начала штурма прошло не более двух минут. Стрельба еще гремела, но уже куда реже. Вероятно, мои товарищи практически завершили дело, перебив тех душман, что не успели воспользоваться оружием. Вдруг, что-то взорвалось — было похоже на выстрел из ручного гранатомета.

После этого раздалось еще несколько выстрелов и все затихло.

Готово? Дело сделано?

Похоже на то.

И все же, вероятно что-то пошло не так. Что это был за одиночный выстрел⁈

Оказалось, что захваченные врасплох душманы, совершенно не ожидавшие подобного, попытались сбежать. Уйти удалось всего троим, остальные лежали там, где их застали пули.

Когда я появился у ворот в сопровождении одиннадцати военнопленных, было уже тихо. Кэп и остальные закрыли ворота и заняли оборону. По сути, ворота — это самая уязвимая часть этой «крепости». Была возможность пробраться внутрь так же, как мы с Корнеевым влезли сюда в прошлый раз. Я еще в здании обозначил этот момент и Кэп распорядился, чтобы Шут там все заминировал, как будет возможность.

Вообще, захват лагеря пошел не совсем по плану. Оказалось, что наш дипломат умудрился оглушить Клюшкина и попытался отобрать пистолет у Дока. Само собой, такой номер не прошел, а в процессе был совершен случайный выстрел, который и заставил всю команду начинать действовать немедленно. Даже не пришлось захватывать пулеметы — душманов там просто не оказалось.

Правда, один из духов уже на отходе из лагеря долбанул из гранатомета по стене того самого здания, где сидели американцы. Стена и крыша уцелели, правда… При этом была разрушена комната с радиостанцией. Но антенна вроде бы уцелела.

Впрочем, обошлось без потерь среди личного состава. Не считая самого Клюшкина — шишка и ссадина на голове. Оказалось, коварный дипломат долбанул его по голове поленом.

Сам же заложник в процессе нападения на разведчика ГРУ, получил вывих правой кисти, разбитый нос, при этом потеряв еще и пару зубов. Нашел на кого бросаться, особенно после лютых тренировок, которыми капитан Хан доводил нас до боевого безумия. Наивный.