Из водительского окна выглянул душман с закутанным лицом.

На чистом русском, да еще и очень знакомым мне голосом, тот вдруг заорал:

— Ну, чего встали? Живо в машину!

Конечно же, это был прапорщик Лось. Верне, это мог быть только он!

Я уже и забыл о том, что у нас с ним были какие-то договоренности. Нет, в тот факт, что он меня просто бросил, посчитав сумасшедшим, я тоже не верил. Но все же, какие-то подозрительные и негативные мысли относительного него, голову все-таки посещали…

Что это был за грузовик, я не знал. Что-то местное, сильно похожее на то, на чем перевозили баранов и овец. Мы оба буквально залетели в машину — я в кузов, а «молодой» в кабину к водителю. С одной стороны, в кузове я на виду, с другой — оттуда и отстреливаться проще.

— Все, все! Жми! — я несколько раз ударил ладонью по крыше кабины.

Прапорщик сдал чуть назад, затем вывернул. Вдавил педаль газа. Машина покатилась вниз.

Стоя в кузове и держась за кузов, я увидел впереди огни. Судя по всему, там горели костры — возможно, ниже по дороге был организован какой-то пост или что-то вроде того. Различил, что там тоже бегали люди, но в темноте почти ничего не разобрать.

Оглянулся, со стороны второго лагеря одна за другой выезжали еще две машины. Это точно за нами… Дальше начнется бешеная карусель! Скорее всего, они все еще считают, что это бегут военнопленные. Хотя, черт его знает, что там могло прийти в голову Теймураза…

— Жми! Жми! — крикнул я. Автомат был наготове, но много ли я с ним настреляю⁈

На дороге показался импровизированный шлагбаум. Издалека он показался мне странным, каким-то толстым. Я тут же подумал, что это минный шлагбаум.

Наши войска использовали такие в Сирийско-Арабской республике, для противодействия джихат-мобилям, которые очень любили боевики. Но вовремя вспомнил, что ни в Афгане, ни в Пакистане такого точно быть не могло.

Так и оказалось, что шлагбаум оказался самым обыкновенным. Просто выполнен он был из тонких, кривых бревен. А сверху на них просто накидали полупустые мешки с песком и обвязали веревками.

Его нужно было таранить. А иначе никак.

— Гаси свет! — крикнул я. А сам принял бить одиночными из автомата. Конечно, про качество стрельбы из такого положения, да еще и на ходу, можно было просто забыть. Но как фактор для острастки — может и сгодиться. Уж лишним точно не будет.

Лось потушил свет, вдавил педаль в пол. Грузовик ускорился.

В нас тоже открыли хаотичный огонь, но как-то неуверенно. Грузовик проломил шлагбаум, но то ли мы колесо прокололи, то ли его прострелили… Вдруг, нас начало ощутимо мотылять по дороге — старшина Лось едва справлялся с управлением. Грузовик двигался зигзагом, грозя слететь с узкой дороги… По пути зацепили какое-то строение, раздался глухой удар и скрежет металла. Вдогонку прозвучала автоматная очередь, пули звякнули о толстый металл.

А сзади нас догоняли еще две машины…

Прапорщик Лось все-таки не справился с управлением — вся правая сторона грузовика зацепила обочину и грузовик занесло. Машина начала заваливаться на бок — я едва успел схватиться руками за борт. Мушка болтавшегося за спиной автомата больно ударила по затылку.

Старшина резко крутанул руль вправо, чем и не дал машине упасть с дороги.

Едва не полетев на дно кузова, я все же успел мельком увидеть отвесный обрыв, дна которого в темноте просто не разглядеть. Черт, да туда даже лунный свет не доставал.

Снова выжав газ, Лось попытался вернуть транспорт на дорогу и у него это почти получилось, но все то же правое переднее колесо налетело на какой-то камень. Раздался глухой удар, под днищем что-то хрустнуло, лязгнуло. Грузовик судорожно вздрогнул и резко сбавил скорость.

— Все, приехали! — крикнул старшина. — Дальше своим ходом!

И верно — что-то в конструкции подвески не выдержало столь серьезного удара…

Выключив приборы освещения, Лось покинул машину. Хлопнула дверь. То же самое сделал и шифровальщик Клюшкин, со свертком в руках. Выпрямившись, я чуть задержался, пытаясь понять, где именно мы сейчас находимся. И не видел ни одного ориентира, на который можно было бы рассчитывать.

— Да твою мать! — выругался я, когда все-таки понял, куда нас занесло.

Оказалось, что мы ехали не туда. То ли старшина где-то пропустил нужный поворот, то ли я изначально ошибся и мы перешли через стену не там, где нужно. В итоге мы протащились километра на два с половиной в противоположном направлении, еще больше удалившись от первого лагеря.

Впрочем, в темноте, в стремительно меняющейся экстремальной ситуации, да в незнакомой горной местности, где все похоже друг на друга — это и не мудрено. Можно сколько угодно уметь ориентироваться на местности и быть крутым мужиком, но делать это вслепую и на скорую руку — чревато неприятными последствиями… Самонадеянность это хорошо, но не всегда — грань-то очень тонкая. Как бы нам не повторить судьбу Петухова!

А вообще, это не самый плохой расклад… Мы легко могли перевернуться, нас могли подорвать из ручного гранатомета, расстрелять из пулеметов. Налететь на мину в конце концов… Хотя, с другой стороны, а от кого тут минироваться, учитывая, что это Пакистан, который ни с кем не воевал. Военная техника в принципе не могла ездить на чужой территории…

— Громов, ты чего там копаешься? — раздался голос прапорщика. Прошло несколько секунд, а показалось, будто вечность.

Я молча спрыгнул на землю, осмотрелся. Сзади, метрах в трехстах приближались две машины, но как-то не очень уверенно.

— Нужно уходить! — произнес я. — Или они нас накроют! Справа обрыв, туда не вариант!

— А впереди тупик, там дороги нет! — вдруг подал голос Кирилл. — Я знаю, я видел!

— И сколько ты собирался молчать?

— Ну, вы же не спрашивали! — невозмутимо ответил тот, пожав плечами. Лось наградил его укоризненным взглядом.

Оставался только один вариант — двигаться налево. А что там, черт его знает — все скрывала темнота. Но иных вариантов просто не было.

Прежде чем уходить, старшина быстро кинул в кабину одну из тех гранат, что я передал ему ранее. Несколько секунд и громыхнуло — темноту озарили оранжевые всполохи света. Грузовик горел хорошо — временно это собьет с толку наших преследователей. Но это даст нам всего лишь минуты, а дальше⁈

Хорошо бы сначала от погони оторваться, забиться в какую-нибудь нору и уже там понять, что делать и куда идти дальше. По сути, из-за того, что мы несколько минут двигались не в ту сторону, мой план перестал быть актуальным.

Я молча бросился вниз, постепенно смещаясь вперед и влево. Под ногами была какая-то жесткая трава, мелкие колючие кустарники, камни, валуны. Ноги то и дело проваливались в какие-то дыры, ямы и трещины. Следом за мной шуршали Лось и Клюшкин.

Уклон был не слишком сильным, но постепенно становился все более крутым.

Тем временем, обе машины как раз подъехали к пылающему грузовику — оттуда высыпали вооруженные душманы — их было человек восемь, не больше. Они разбежались в стороны, не зная, что предпринять. Нас никто не заметил, потому что мы уже вышли из той зоны, где до нас доставал свет пламени.

Когда расстояние между нами и дорогой составило около полукилометра, я сбавил ход. Здесь уже двигаться было сложно — попадались валуны, выходы горной породы. А вскоре мы оказались на краю довольно большого ущелья.

— Нужно спускаться! За нами точно не полезут! Пару часов отдыха у нас будет!

Меня напрягало то, что на часах уже была уже половина двенадцатого. Время летело очень быстро.

Спуститься вниз не составило большого труда — благо место было вполне себе проходимое, а внезапно вышедшая из-за туч луна хорошо освещала путь. И когда мы спустились вниз метров на двадцать, нашли небольшое плато. Уже там мы наконец-то смогли немного перевести дух.

— Все целы? — спросил я, когда оба моих спутника спустились вниз.