– Пусть будет да. Хотя бы на минутку. Существуют разные вселенные, и если они существуют, то связаны друг с другом перемычками, в которых есть червоточины. Далее. Разница в скоростях энтропий этих вселенных позволяет человеку путешествовать по червоточинам из одной галактики в другую, и Слэйки изобрел для этого специальную машину. Так?

Профессор поднял палец, нахмурился и отрицательно покачал головой. Затем поразмыслил и пожал плечами.

– Так, – произнес он весьма сдержанным тоном.

Я поспешил, пока он не передумал:

– Ад находится в иной вселенной, там действуют иные физические законы, а может быть, и химические. И время там течет с другой скоростью. Если это так, то рай – это уже совсем другая вселенная, соединенная с нашей червоточинами в пространстве-времени. Возможно, есть вселенные и кроме этих двух…

– Теоретически их множество бесконечно.

– И машина Слэйки позволяет снова и снова налаживать связь с ними, и что по силам ему, то по силам и вам. Я прав?

– И да и нет.

Я одолел соблазн выдрать из своей шевелюры клок волос.

– Что вы подразумеваете под «да»? Что вы подразумеваете под «нет»?

– «Да» означает, что теоретически это возможно. А «нет» – что мне это не по плечу. По крайней мере, без математического выражения энтропийного соотношения, которое было записано в машине. В той, которую ты позволил уничтожить.

– Но должны существовать и другие машины.

– Раздобудь хоть одну, и я тебе построю межгалактическую подземку.

– Раздобуду, – пообещал я. Пообещал твердо, ибо не видел другого способа выручить Анжелину. После чего у меня возник очередной закономерный вопрос: – У кого есть эти машины?

– У Слэйки.

– У которого Слэйки?

– Слэйки только один.

– Не верю. Своими глазами видел по меньшей мере троих. Краснокожий с хвостом – раз. Без правой руки – два. А третий – со здоровой правой рукой.

– Ты видел одного и того же человека, только из разных времен. Представь, у тебя есть машина времени, и ты отправляешься на ней в гости к новорожденному ребенку. Затем передвигаешься вперед во времени и видишь того же ребенка, но уже взрослым, а потом еще раз перемещаешься и встречаешь уже старика. Математически это вполне объяснимо. Джастину каким-то образом удалось продублировать себя в разные времена своего существования. Все эти двойники – один и тот же человек. Поскольку они из разных времен, у них одни и те же мысли. Вот каким образом однорукий Слэйки узнал, что Слэйки невредимый попал в беду. Узнал и пришел на выручку. То же самое явление наблюдали твои сыновья. Поскольку они – биологические близнецы, то есть произошли от одного яйца, некогда они были одним и тем же лицом, или яйцом. Поэтому, оказавшись в разных вселенных, они думали одинаково и видели одно и то же. Все это вполне очевидно.

– «Что очевидно»? – спросила Сивилла, подходя к нашему столику.

– То очевидно, – сказал я, – что мы теперь знаем, как попасть в рай. Или в ад. Всюду, куда понадобится. Похоже, наш гениальный профессор все знает об этих вселенных.

Она кивнула.

– Профессор, если вы все поняли, объясните, как Джиму удалось обнаружить в аду своих свинобразов.

– Объясню. Я прочитал отчет и полностью согласен с вашими предварительными выводами. Судя по всему, ад – это пластичная, еще не до конца сформированная вселенная. Дожно быть, когда Слэйки увидел ее впервые, она была тектонически активна. Он ошибочно принял ее за ад, и она стала адом. Вы оба оказались в его аду, но и сами создали по фрагменту из миров вашего детства.

– Можно спросить, – произнесла Сивилла. – Если это получилось у нас, почему не удалось никому из тех, кого мы там нашли?

– Это тоже вполне понятно, – чинно вещал профессор. Он всегда был рад внимательной аудитории. – Те люди – простые обыватели, а не суперагенты Специального Корпуса. Вам же сила воли, психическая устойчивость помогли материализовать воспоминания, слепить наиболее знакомые вам мирки. Там, где простые обыватели в страхе убегали, вы поворачивались к опасности лицом и встречали ее свирепым рыком.

– Послушать вас, так мы – одичавшие терьеры, – свирепо прорычал я.

– Так и есть. Еще вопросы?

– Да, – сказала Сивилла. – Что теперь будем делать?

– На это отвечу я, – откликнулся я. – Профессор Койпу построит машину для путешествий в эти далекие вселенные, и мы вернем Анжелину.

– Отличная идея. Но давайте не будем этим заниматься до завтрака, – с женской практичностью добавила она. – У меня предчувствие, что работенка намечается не из легких.

Я дождался, когда к нам подсядут Джеймс с Боливаром и съедят полусырые яичницы, а затем взял быка за рога.

– Объявляю заседание открытым.

Они внимательно посмотрели на меня. Все, кроме профессора Койпу. Он уже бормотал под нос и заполнял уравнениями широкий блокнот.

– Надеюсь, профессор не будет в обиде, если я чудовищно упрощу все, что он мне сейчас объяснил. Рай и ад находятся в других вселенных, и туда можно попасть. Есть и кроме них вселенные, и в одной из них – Анжелина. При некотором нашем содействии профессор смонтирует машину пространства-времени, и мы на ней отправимся в путешествие.

Все кивнули и улыбнулись – опять же, кроме Койпу, который бубнил что-то математическое. Но он мог делать одновременно два дела. Выводя свои закорючки, он произнес:

– Твое упрощение – полная ахинея. Из этих уравнений вытекает…

– Что вы понимаете, что от вас требуется, – перебил я, пока остальные не приуныли, – а мы – что требуется от нас. Надо найти одного из клонов. Если Слэйки еще не удрали с этой планеты при помощи своей машины, то они должны быть где-то здесь. По моему настоянию Специальный Корпус надавил на местных военных, и они надежно изолировали планету. Как мотель, где морят насекомых, – вселиться можно, а съехать нельзя. Сейчас ведутся тщательные и методичные поиски…

– А давайте их отпустим, – предложила Сивилла.

Воцарилось молчание. Даже Койпу дал передышку авторучке.

Сивилла обворожительно улыбнулась и окинула снисходительным взглядом ошеломленную аудиторию.

– Давайте посмотрим чуть дальше собственного носа, – сказала она, – и не будем такими прямолинейными. Вся беда мужчин в том, что их тестостерон и прочие гормоны, которые носятся по кровеносной системе, делают их слишком предсказуемыми. Давайте мыслить изощреннее, хотя бы в порядке эксперимента. Люди, за которыми вы охотитесь, «Слэйки и Слэйки», – такие же недалекие мужланы, как и вы. Они рассчитывают, что вы будете действовать точь-в-точь, как они запланировали.

– Что же ты посоветуешь?

– Умерить пыл, не пороть горячку, набраться терпения. Пусть они тычутся носами во все щели, пока не найдут лазейку. Когда выберутся, мы пойдем следом.

– Это будет не просто…

– Да нет, просто, – сказал Койпу. – Я как раз обдумываю новую уникальную теорию… насчет побочных эффектов путешествий между вселенными. – Он помахал блокнотом с формулами. – И теперь с удовлетворением вижу, что мои предположения верны. Назовем это энтропийным размежеванием. – Крайне довольный собой, он расплылся в улыбке и постучал ногтями по зубам. Наши вытаращенные глаза еще больше подняли его настроение. – Объясню. Как вы заметили, в аду с людьми происходят некоторые перемены. Краснеет кожа, отрастают новые конечности, прогрессирует психическое расстройство. Мои уравнения доказывают, что генезис этих метаморфоз не физический. То есть они вызваны не химическим составом атмосферы или чем-нибудь подобным. Нет, в этих переменах виновато энтропийное размежевание, коренная несовместимость материи исконной и материи привнесенной. Как только я это понял, разработать принцип энтропометра было легче легкого. Это устройство, будучи очень простым по конструкции, заключает в себе невероятные возможности. Вот оно.

Он достал из кармана рубашки маленькую вещицу и бережно положил на стол. Мы дружно вытянули шеи.