– Грушер. Я тут десятник.
– Рад познакомиться. Это вы жаловались на задержки с подвозом цемента?
– Что это ты плетешь? Ни на что я не жаловался. – Он смотрел на меня с откровенным подозрением. Как, впрочем, и все остальные работяги.
– Значит, не жаловались? Что ж, тогда вопрос снимается…
– Да кто ты такой, чтобы тут расхаживать и вопросы задавать? Я у Слэйки много лет работаю, головорезов, сорвиголов и мордоворотов нанимаю, стройматериалы выписываю, строю все, что ни закажет… Заказал парк аттракционов – пожалуйста, будет тебе парк. – Грушер кивком указал на стройплощадку. – А вопросов он никогда не задает, только счета мои оплачивает. И никаких таких бухгалтеров ко мне не подсылает.
– Не нравится мне этот парень, – прорычал рабочий с самой жуткой физиономией и могучими бицепсами. – Грушер, когда мы нанимались, ты обещал, что проблем не будет. Солидный заказчик, секретная стройка. Даже привез нас сюда в полной отключке. Большие деньги, нормальный рабочий день, зарплата – наличными…
– Ты из налоговой полиции? – спросил меня другой строитель, тоже далеко не красавчик.
– А то откуда же? – ухмыльнулся парень с толстыми бицепсами, вытягивая из петли на поясе гаечный ключ.
– Ну так поприветствуем дорогого гостя. – Грушер недобро улыбнулся, и его люди быстренько меня окружили. – Он цементом интересуется? Это кстати, мы как раз нынче бетон заливаем. Пускай поглядит, только изнутри.
Я отскочил в сторону, и гаечный ключ просвистел возле уха. Затем я поднырнул под яростный хук. Я не новичок в карате, но одолеть такую толпу не надеялся. Девять, нет, десять на одного, и все – наглые и в хорошей физической форме. Кольцо сжималось.
– Вы правы! – закричал я. – Вы все арестованы за неуплату налогов! А теперь руки вверх и не вздумайте…
Мускулистые работяги свирепо заревели и ринулись на меня.
«Домой! – подумал я. – Сейчас же!»
Я врезался в металлическую панель и повис, неистово размахивая руками и свободной ногой.
– Профессор… выключите…
– Извини, – сказал Койпу. – Кажется, я забыл кое-что сделать. А конкретно, кое-что подрегулировать перед твоим возвращением.
Он дотронулся до клавиши, и я сполз на пол. На пульте стояла откупоренная бутылка пива. Я приблизился на негнущихся ногах и осушил ее единым духом.
– И что же ты там обнаружил?
– Сущие пустяки. Экскурсия прервалась в самом начале. Я побывал в пригороде рая, он называется «валгалла», народ там подобрался некультурный и разнузданный, и вообще это местечко никак не вяжется с моими представлениями о загробном мире. Еще там есть парадиз, он пока закрыт для посетителей. Я не успел его как следует рассмотреть, решил вернуться – пивка хлебнуть, а заодно рассказать, что там делается. У меня возникли трения… впрочем, ерунда. Если Анжелина будет обо мне спрашивать, скажите, что все идет великолепно. Ну а теперь вы можете меня снова туда отправить? Только не в то самое место, откуда сейчас выдернули.
– Никаких проблем. Пока тебя здесь не было, я откалибровал сферический локатор. В километре по горизонтали устроит?
– Вполне. – Я приотворил ворота и увидел только синее небо и зеленую траву. – Да, в самый раз. До скорой встречи.
Я вышел и ощутил спиной теплые лучи солнца. Дул слабый ветерок, над головой медленно проплывали маленькие облака. Их появлялось все больше, некоторые плыли против ветра, и это мне не понравилось. Одно из них держало курс прямо на меня. Оно нежно позвякивало… И не только! С него доносился смех. Или мне почудилось? Оно пролетело мимо, и я двинулся следом по дорожке.
Спустя некоторое время я увидел далеко впереди холм, а на нем – белое строение. Вдогонку за моим пушистым облаком плыло точно такое же и тоже чарующе звенело. Они летели вдоль дорожки, в этом я уже не сомневался. Дорожка была вымощена желтыми плитами – мягкими, эластичными. Впереди над ней кружила стая птиц. То есть я сначала принял их за птиц, а когда приблизился, понял свою ошибку. Они были розовые, круглые, с белыми крылышками – такими маленькими, что удерживались в воздухе не благодаря им, а вопреки. Мне эти существа показались очень знакомыми. Когда я штудировал историю религий, я в конце концов добрался до иллюстраций и очень скоро понял: во все времена религии, при всей их противоречивости, спорности и бестолковости, очень сильно стимулировали вдохновение у творчески одаренных людей. Благодаря религиям появлялись стихи и песни, книги и картины, архитектура и весьма своеобразная скульптура. В некоторых банках информации я видел этих розовых воздушных акробатов.
Я все приближался, а они все кружили. Наконец я остановился и вытаращил глаза.
Толстенькие розовые младенцы помахивали прозрачными крылышками. Все они были златокудры, и различить их по половому признаку я бы так сразу не взялся. Я имею в виду, что у всех у них были набедренные повязки из тонкой материи. Трепеща крыльями, они резвились над моей головой, точно комариная стайка. Я с трудом одолел искушение подпрыгнуть, схватить кого-нибудь за ножку и рассмотреть получше. Они порхали, улыбались и смеялись; казалось, надо мной звенят десятки крошечных колокольчиков. Внезапно они зазвенели и замельтешили оживленнее – к нам приближалась еще одна стая точно таких же малюток. В ручках они держали нечто наподобие оружия, и я огляделся в поисках укрытия.
– Стыдно, Джим, – сказал я себе, когда они подлетели ближе. – У тебя извращенный, не в меру подозрительный ум. Это не луки, а крошечные золотые арфы.
Пощипывая на лету струны, малыши окружили первую стайку. Я сел на желтые плиты и обнаружил, что дорога не только мягкая, но и теплая.
Внезапно к трогательному арпеджио добавилось хоровое пение на незнакомом языке:
– Die Entfuhrung aus dem Serail! – распевала, уносясь, первая музыкальная стайка. Но ее место уже прочно заняла вторая:
– Per queste tue manine, In quale eccessi, mi tradei, un bacio de mano…
Потом они затянули на эсперанто. Я разобрал слова, но так и не понял, о чем идет речь.
– Profunde li elfosis min Bele li masonis min, Alte li konstrius min, Sed Bid-Auld estas foririnta…
И так далее. Все это звучало очень мило, хотя, на мой взгляд, небесные создания перебарщивали с высокими тонами. И чересчур усердно щипали струны. И без умолку хихикали. Впрочем, я, наверное, слишком придирчив. Закончили они на такой писклявой ноте, что у меня заныли зубы. Потом, кружась, небесные создания понеслись вверх.
– Браво! – крикнул я им вдогонку. А потом запоздало осведомился: – Нет ли где-нибудь поблизости приличного бара? Или ресторанчика?
Ответом было только хихиканье.
– Огромное спасибо, – уныло пробормотал я и зашаркал по дороге, стараясь не замечать першения в горле.
Солнце припекало, а белая постройка на холме будто и не приближалась вовсе. Но за поворотом я приободрился. У дорожки стояла небольшая торговая палатка, рядом на траве – позолоченные кресла с резными подлокотниками. В одном из кресел сидела женщина в белом платье и прихлебывала напиток из позолоченного бокала.
Увидев меня, она широко улыбнулась. Но улыбка так и застыла на лице, глаза не следили за мной. На столике под тентом стояло много запотевших бокалов с напитками. Я взял один из них, понюхал, пригубил. Сладко, прохладно и, похоже, небезалкогольно.
– Недурно, – произнес я, лучась дружелюбием.
Женщина не ответила, даже головы не повернула. Я подошел к ней, опустился в соседнее кресло. Очень симпатичная леди – высокая грудь, пышные волосы. Хорошо, что Анжелины здесь нет, во всяком случае, сейчас. Я наклонился вперед и спросил:
– И часто вы сюда заглядываете?
Боюсь, я выглядел пошляком, но надо же было как-то завязать разговор.
И я своего добился – привлек ее внимание. Она медленно повернула голову, остановила на мне взгляд красивых темных глаз и разжала влажные алые губы. И спросила хрипловатым грудным голосом:
– Что, уже пора? – После чего встала и пошла к дорожке.
Да, Джим, умеешь ты разговаривать с женщинами, попенял я себе и глотнул из бокала. И озадаченно заморгал. Женщина исчезла, едва ступила на желтые кирпичи. Исчезла совершенно беззвучно. Я подошел, посмотрел, но не обнаружил ни люка, ни какого-нибудь другого устройства. Я резко повернулся. Кругом – ни души. Она что, тоже купила однодневный тур? Взглянуть на рай – и сразу обратно за бухгалтерские книги? Я вспомнил слова Койпу о наркотическом газе в здешнем воздухе. Женщина выглядела заторможенной, – наверное, это от газа, а может, из-за выпивки. Я поставил стакан с недопитым коктейлем. Впрочем, я уже вполне утолил жажду и мог идти дальше.
