Примарх ощутил натяжение пут и напряг ноги, но демон продемонстрировал колоссальную мощь. Он медленно, скрипя подошвами по земле, приближался к чудовищу.
Вулкан закашлялся, выплюнул сгусток крови и, опустив взгляд, обнаружил в своей груди чумной меч. Под раскаты дьявольского смеха клинок выскользнул из его тела, оковы из плоти развернулись, и примарх упал на колени. Он выпустил из рук Урдракул, оперся на руки и зашелся в кашле еще сильнее, извергая густую желтую слизь, кишевшую разносчиками недугов.
В ушах зазвенело от пронзительного смеха жирных мух, все еще летавших вокруг демона.
Вулкан почувствовал, как гниющий язык Агальбора поднимает его подбородок. Дыхание демона опалило визор. Левую ретинальную линзу перечеркнула трещина. Он сбросил шлем, чтобы не задохнуться.
Уставившийся на Владыку Змиев мутный глаз выражал упрек, словно демон общался с непослушным ребенком. Он убрал сеющий заразу меч в свои необычные ножны, и раздутая плоть с готовностью поглотила лезвие.
Вытянувшийся язык обвил бессильное тело Вулкана. Примарху едва хватало сил, чтобы просто удерживать молот, не говоря уже о том, чтобы им размахнуться. Скоро оружие, как и он сам, исчезнет в растягивающейся пасти Агальбора, уже сочившейся слюной в предвкушении победы.
— Отличная закуска, — пробулькал демон.
Его веки затрепетали, по коже пробежала дрожь, и язык пропихнул примарха в глотку.
Рой насекомых горел.
В предчувствии гибели мухи пытались жалить Змиев, но броня оказалась для них слишком крепкой.
Последнюю Зитос придавил ботинком, разбрызгав фонтанчик отвратительных внутренностей.
— Что теперь? — спросил Гарго.
Его броню покрывали пятна зеленоватой крови.
— Сжигай трупы, брат. Каждый может оказаться пристанищем очередного роя. Нельзя оставлять ни клочка плоти.
— А что с примархом?
Зитос оглянулся на устало ссутулившегося Абидеми. Несмотря на его отчаянные попытки, зловонный барьер остался невредимым.
Абидеми покачал головой:
— Его невозможно пробить. По крайней мере, имеющимися у нас средствами.
Зитос мрачно уставился на барьер, досадуя, что тот не позволяет рассмотреть, что происходит по другую сторону. Полупрозрачное вещество будто дразнило их, позволяя увидеть только тени и гадать о схватке.
— Зитос…
Он обернулся на оклик Гарго и, повинуясь его жесту, взглянул на вторую преграду.
Там тоже мелькали тени, только они были намного ближе. Запах потенциальной добычи привлек внимание орды.
Вулкан погружался в зловоние. Он сопротивлялся, но мягкий язык не отпускал. Он попытался набрать воздуха, но толстая рука толкнула вниз, и он глотнул грязную жижу. Пищеварительные соки начали разъедать его броню.
Погружение продолжалось, и постепенно реальность стала от него ускользать. За глоткой демона царила бесконечная скверна. Она служила вратами в иное царство, в огромное и омерзительно пахнущее пространство, медленно поглощавшее Вулкана.
Урдракул выскользнул из его руки, но примарх не собирался сдаваться.
Его пальцы коснулись талисмана с семью молотами. Диск оказался теплым, и сознание Вулкана на мгновение осенило видением бушующего пламени. Он моргнул и оказался перед лицом мирового пожара, горящими городами, где башни и статуи просвечивали лишь неясными тенями, а потом он тоже загорелся…
Только он не горел, он тонул. Но что–то от пламени осталось. Он ощутил, как встрепенулся Урдракул. Жар его пробуждения достиг его в мареве отвратительных внутренностей.
Он бы уже погиб, если бы не дар отца. Барахтаясь в скверне, ощущая громоподобные судороги внутренностей Агальбора, он нащупал кнопку активации на рукоятке оружия и зажег молот.
Вспыхнул огонь, очищающий, грозный. Более жаркий, чем прежде. Как в кузнечном горне.
Демон содрогнулся, судорожное сжатие глотки выплеснуло наружу разъедающую кислоту. Живот заходил волнами. Вулкан, почти оглохший и ослепший, держа в одной руке Урдракул, второй схватил язык Агальбора. Вонючая плоть заметалась из стороны в сторону. Пальцы в бронированной перчатке впились в резинистую массу и потянули.
С губ демона сорвался хрип. Пасть открылась в отчаянной попытке сделать глоток.
Вулкан хватанул воздуха и ударил молотом. Агальбор взвизгнул от боли. Несколько острых зубов не выдержали удара и сломались. Чудовище рыгнуло, выбросив наружу потоки гнили и тело примарха.
Тот кое–как поднялся на ноги. Броня, изъеденная кислотой, все еще сохранилась. Он дернул за язык демона и вырвал его.
Раздалось протестующее бульканье, но Вулкан, без внимания, бросился на Агальбора, направив всю свою ярость в Урдракул.
Демон, раненый, но непобежденный, обнажил изъязвляющий меч.
Вулкан сокрушил его. Он выбил мутный глаз Агальбора и сломал один из отростков рога. Талисман на его груди еще сильнее нагрелся, и он впитывал исходящую от него силу. Он наносил удар за ударом. И с каждым разом демон съеживался, сжимался, словно опустошаемый пузырь, пока не осталось ничего, кроме нескольких фрагментов разлагающейся плоти.
Очистительный огонь Урдракула иссушил эти останки, не давая им превратиться в рой мух.
В конце концов от них не осталось ничего, даже пепла.
Демон был мертв. Не изгнан, а окончательно уничтожен. Вулкан не сомневался, что это сделал талисман. Закончив бой, он снова увидел бесконечное пламя, но на этот раз — лишь его отдельные вспышки. Усталость помешала ему понять их значение.
Примарх едва держался на ногах. Больше всего ему хотелось немного отдохнуть. Но он развернулся и увидел, что гнилостный барьер после поражения Агальбора начал снова превращаться в туман, а затем и вовсе исчез.
Он увидел спины своих сыновей. Змии сдерживали натиск краснокожих демонов, нахлынувших после падения второго барьера.
Вулкан ощутил, как что–то требует освобождения.
Он почувствовал огонь. Пальцы сжали талисман.
«Нет, это далеко не компас. Нечто иное. То, что дал мне отец, хотя и выкованное моими руками…»
Вулкан сам выковал талисман, но до сих пор не знал, как им пользоваться. Вернее, можно ли им пользоваться. Но что он потеряет, если попытается? Действовать надо незамедлительно. Сам он сильно ослабел, и демоны его одолеют.
На демонов обрушилась дуга смертоносной молнии. Она разветвлялась и ширилась, словно лесной пожар, оставляя от краснокожих тварей лишь обугленные оболочки. Но вот огненный вихрь начал угасать, и из него вышел ясновидец.
— Смертельный Огонь! — воскликнул Вулкан, заставив своих сынов обернуться.
— Отец, ты жив! — вскричал Гарго.
Примарх кивнул, но смотрел при этом куда–то вдаль.
— Ты вернулся, — произнес он.
Змии снова обернулись и увидели рядом с собой незнакомца, отвесившего неглубокий поклон. Старец с горы подошел ближе, и в его происхождении уже не оставалось сомнений.
Судя по одежде, это был эльдар. Тот самый, которого Вулкан видел раньше. Под странными латами виднелось черное одеяние. Лицо скрывал шлем незнакомого образца, а в руке он держал затейливо украшенный посох, излучающий силу.
Битва за спиной ясновидца возобновилась. Армия Императора уже почти полностью скрылась, но щель в двери еще осталась.
— Тебе нельзя идти этим путем, Владыка Змиев, — сказал ясновидец. — Я могу показать тебе другой.
Вулкан, отмахнувшись от помощи сыновей, проковылял к ясновидцу.
— Какое тебе дело до всего этого? Что заставило тебя проделать немалый путь, чтобы помочь мне добраться до Терры?
Ясновидец слегка склонил голову набок. О выражении его лица, скрытого забралом, примарх мог только догадываться.
— Уверяю тебя, я сделал не только это, — сказал он. — Чтобы попасть в этот момент, критический для всего сплетения… мне пришлось совершать ужасные поступки.
— Ты не ответил на мой вопрос, ясновидец.
— Какое высокомерие! Даже у тебя. Неужели всегда должны быть ответы на любой вопрос? Разве ты недостаточно повидал, чтобы догадаться? Ты здесь не погибнешь. — Он показал рукой на Змиев. — Они здесь не погибнут… если… если только ты сумеешь победить невежественность своей расы и понять, что во Вселенной есть силы, понять или овладеть которыми не под силу даже человечеству.
