— Мы подбиты, мы подбиты, — передал он. — Щиты…

Окончание сообщения потонуло в треске помех.

— «Неувядаемая слава» потеряна? — спросил Медузон, раздраженный мгновенным переходом от превосходства к унижению.

— Корабль еще держится, — сказал Ayг. Прикрыв глаза, он говорил так, словно стоял на пострадавшем корабле. — Рубка сильно пострадала. Тельд… неизвестно. Аварийные станции действуют. Они переходят к оборонительной тактике.

Ayг поморгал, возвращаясь на «Железное сердце».

— Носовые щиты истощены почти полностью! — закричал капитан, чтобы его услышали сквозь вой сирен.

— Замедлить ход, поворот на левый борт! — приказал Медузон. — Мы покажем им фланг и запустим бортовые орудия. — Он повернулся к стоящему сбоку капитану клана Сааргор. — И, Мехоза, заставь чертовых фратеров вступить в бой, иначе мы превратимся в космический мусор, пока они сами догадаются вмешаться.

Скрытый между парящими обломками и почти невидимый в смертельных вихрях огня, в пустоте появился маленький корабль, мелкая рыбешка среди левиафанов. Он буквально возник, как будто из эфира, но при этом вышел не из варпа, поскольку там без поля Геллера такая кроха ни за что бы не уцелела, а из совсем другого измерения.

Нурос схватился рукой за бок. Между пальцами латной перчатки текло что–то темное и густое.

Собственными усилиями остановить кровь не удавалось. Самого удара он не помнил. Немудрено, ведь схватка в машинариуме «Крови Хтонии» проходила с безудержной ожесточенностью. Наверняка он знал лишь то, что его рана глубока. Тело справится, кровь свернется, и рана закроется, но все это будет напрасно, если их взорвут.

Три почерневших в огне десантно–штурмовых катера, ревя двигателями, вырвались из пробоины в борту «Крови Хтонии» и почти сейчас же попали в море обломков.

Все еще испытывая головокружение от ран, едва заметив, что подошедший Кайлар Норн отвел его руку от раны, Нурос почти не ощущал резких поворотов транспорта. Он не мог оценить по достоинству ни сильного крена на левый борт, ни внезапного рывка вправо — ни одного из зигзагов траектории, имевшей цель уберечь от унизительной гибели в пустоте всех, кто находился на борту.

— Пилот… — тяжело дыша произнес Нурос, одновременно кивнув апотекарию, когда боль стала утихать. — Остальные корабли?

Возникла пауза, катер снова дернулся, двигатели взвыли, заполнив кабину белым шумом, и только тогда донесся ответ пилота:

— Нас все еще трое, капитан… Нет, подожди. Четверо!

Даже Норн, приостановив свои манипуляции, удивленно поднял голову.

— Противник? — почти проревел Нурос, непроизвольно хватаясь за рукоять меча.

Снова пауза, и еще один искусный маневр. Транспорт резко уклонился влево. Норн выругался. В смотровой щели сверкнули лазерные лучи.

— Мне кажется, брат Отах хочет испытать тебя, Ворон, — сказал Нурос, поглядывая на апотекария. Его нрав восстанавливался вместе с физическим здоровьем. — Что за корабль? — снова обратился он к пилоту.

— Дружественный, — пришел наконец ответ. — Саламандры, капитан. Это Восемнадцатый легион. «Вулканис».

— Откуда он тут взялся?

— Очевидно, ниоткуда, капитан. Сенсоры ничего не зарегистрировали, и вот он здесь.

Нурос повернулся к Норну:

— Варп?

Апотекарий задумался, но затем покачал головой:

— Это невозможно.

— Откуда же тогда?..

— Капитан, — прервал их голос пилота.

— Говори, Отах,

— С катера поступил вокс–сигнал.

— Прими его.

Отах усилил мощность, чтобы сообщение могли слышать в пассажирском отсеке:

— Говорит Иген Гарго, пилот «Громового ястреба» «Вулканис». Нам нужна помощь, братья. Наше судно повреждено. На борту Вольное Пламя. Повторяю, у нас на борту Вольное Пламя.

Нурос замер. Он не двигался, не дышал, и даже его мысли как будто погрузились в стазис.

— Нурос, — настойчиво окликнул его Норн, заметив такую же реакцию у всех Саламандр, слушавших вокс. — Что такое Вольное Пламя?

Отах уже вывел двигатели на полную мощность, и космодесантники помчались к кораблю, назвавшемуся «Вулканисом».

— Это примарх. — выдохнул Нурос. — Вулкан жив.

«Железное сердце» охватил огонь. Противопожарные сервиторы неустанно сновали по рубке, а корабль продолжал сотрясаться от вражеского обстрела.

Медузон и остальные легионеры закрепились на командном возвышении благодаря маг–подошвам сабатонов. Экипаж из смертных не имел такой возможности, поэтому они цеплялись за пульты или поручни, проходящие по всему помещению

Изображение тактического гололита мигнуло, пропало, потом все же восстановилось. Блок когитаторов взорвался, отшвырнув к стене мужчин и женщин в форменной одежде. Из ниши выскочили сервиторы, чтобы убрать тела погибших. С потолка сыпались искры. Пламя удалось сдержать. Орудия продолжали вести стрельбу.

— Капитан! — взревел Медузон, чей лоб украсила длинная извилистая царапина.

Тот был жив, но бережно прижимал к телу сломанную руку.

— Щиты левого борта не выдерживают, лорд.

— Как далеко вражеское подкрепление?

— Они достигнут огневого рубежа через несколько минут, лорд.

— Ауг! — крикнул Медузон.

Он вглядывался в картину бойни через иллюминатор. Корабли обеих сторон сильно пострадали. Струи топлива и других жидкостей висели в пустоте радужными разводами. В холодной пустоте то и дело беззвучно расцветали грозные фонтаны взрывов. Связь обеих флотилий нарушал непрерывный треск статических разрядов.

Тщательно и досконально спланированная операция превратилась в изматывающий бой.

Медузон с яростью вспоминал найденные схемы. Он понял, что это была ловушка, отравленная приманка, оставленная Марром, которую он с радостью проглотил. И подавился.

— Ayг! — громче и настойчивее повторил Медузон.

— Есть контакт, — откликнулся тот, когда крик военачальника прорвался сквозь непрерывный шум.

— Красный коготь» вступает в бой, — послышался хорошо узнаваемый суровый голос Аутека Мора.

— А остальные фратеры? — спросил Ayг, не дожидаясь реплики Медузона и решив, что скорость важнее чинопочитания.

— Присоединяются по моему приказу.

Мехоза тревожно оглянулся на Медузона, но тот кивнул.

Джебез подал второй сигнал.

— Подтверждаю, — произнес Мор хриплым кровожадным голосом, весьма подходящим ему.

Аутек отключился, и вокс–канал умолк.

На краю гололитической проекции появилась вторая группа кораблей Железных Рук. Они незаметно обошли центральную часть флотилии Сынов Хоруса и теперь, когда противник развернулся, могли свободно бомбардировать с тыла.

Два вражеских корабля постигла мгновенная гибель: они были разорваны пополам, а остатки разлетелись при перегрузке реакторов. Вспышка двойной сверхновой озарила пустоту недолговечным ядерным рассветом.

Оба корабля были уничтожены «Красным когтем», идущим во главе группы.

Медузон представлял, как Мор мысленно заносит их в список своих жертв, но радовался, что ярость железного отца направлена не против него.

«Железное сердце» выдержало еще один залп, потом еще.

При таком жестком натиске со стороны Мора другим отцам оставалось только наносить завершающие удары по уже обезвреженным кораблям. Этого было достаточно.

Сыны Хоруса, несмотря на подошедшее подкрепление, отступили. Несколько кораблей все еще прикрывали отход флотилии, но жестоко поплатились за свой героизм. Такой поворот оставил во рту Медузона неприятный привкус, хотя он заранее мог его предвидеть.

Мор настаивал на преследовании и даже известил о своем намерении по воксу, но «Заврод» и «Неувядаемая слава» пострадали слишком сильно. Из состава авангарда Железных Рук ни один корабль не остался без повреждений, а без участия остальных фратеров, не имевших склонности к садизму, Мор с выигрышной позиции попал бы в неблагоприятные условия. Он предпочел уступить и остался чуть в стороне от потрепанной флотилии Железных Рук.