– Ты стала… совсем другая, – хрипло прошептал Лай. – Такая холодная и… прекрасная…

Как во сне, он шагнул вперед и протянул руку, почти коснувшись щеки Коты. Горбун, которого ранее загораживал Лай, бросил на девушку удивленный взгляд и застыл. Смертельно побледнев, попятился и, запнувшись за железный шлем, брошенный ранее Лаем, беспомощно взмахнул руками. Падая, слуга неловко подцепил забрало носком туфли, нечаянно подбросив шлем в воздух. Озадаченная Кота проследила взглядом за тем, как тот железным снарядом рухнул прямо между глаз оступившегося горбуна.

Лай вздрогнул и оглянулся. Наваждение рассеялось. Горбун стонал, потирая распухшую переносицу, и отчаянно моргал, бросая на Коту взгляды бешеной лошади. Та же иронично усмехнулась и пнула шлем в сторону. Перед юношей стояла бесстрастная и жестокая воительница, лишь немного напоминающая ту слегка наивную девчушку с широко распахнутыми глазами, которая приходила к нему во сне.

– Любопытно, – неопределенно хмыкнул Солдес, переводя взгляд с одного на другого.

– Так ты – наследник харцской короны? – изогнув смоляную бровь, уточнила Кота. – Почему же раньше ничего не сказал?

– Наследник, – недовольно буркнул Лай, отводя взгляд. – Вот только до короны вряд ли дотянусь. Уж больно цепко держит ее харц.

– То есть, подобные мысли действительно посещали твою голову? – спросила девушка, чуть покосившись на горбуна, не сводившего с нее глаз. Интересно, что его так напугало. – И тревога харца не напрасна…

– Что вы, – горбун вскочил и поспешно заслонил юношу, пытаясь защитить своим телом. – Алайдер никогда не пошел бы на убийство ради власти.

– Но он же маг, – рассудительно возразила Кота. – А те жить не могут без власти.

– Он маг? – еще больше удивился Солдес. Приблизившись к юноше, осторожно отодвинул горбуна в сторону и принюхался. Качнул головой. – Ошибаешься. Я бы почуял. Он не локки.

– А Врадес почуял, – безразлично пожала плечами Кота. – Хотя, должна признать, что сейчас и сама не ощущаю духа силы. – И, криво усмехнувшись, уточнила: – Ты что, обессилел, Алайдер?

– Лай, – паренек поморщился так, точно бы съел кислое яблоко. – Ненавижу то имечко. Оно такое… громкое. Миген всегда называла меня Лаем. А насчет силы… Уоз, мой учитель, локки-отступник. Он научил меня скрываться, так как сам мастер в этом деле. Потому что локки, которые могли охотиться за мной, могут ощутить ее.

– Скрывать? – даже присвистнул Солдес и растерянно моргнул. – Никогда не слышал, что такое – возможно…

– И я, – сердито нахмурилась Кота. – Значит, мы знаем не обо всех магах, что присутствуют рядом. Это опасно…

Солдес согласно кивнул, а Лай преувеличенно беспечно отмахнулся:

– Ничего сложного! Да и не важно это. Насколько я понимаю, отступники не причиняют вреда шакти.

– Почему? – приподняла черные брови Кота. Казалось, девушке это и впрямь интересно.

– Они отступники, – ответил за юношу Солдес. – Пошли против воли Локка, который когда-то приказал убить всех из клана шакти…

– Перед тем, как таинственно исчезнуть, – хмыкнула Кота. – Может, он тоже стал отступником? Было бы забавно. Ты же вот научился у Уоза прятаться.

– Мне интересно, – нахмурился Солдес, – откуда ты знаешь локки-отступника?

– Они укрыли меня тогда, – неопределенно махнула рукой Кота и тут же бросила на Лая предупреждающий взгляд, – в лесу. Когда старый знакомый Врадеса пытался поймать шакти в ловушку. Мы встретились, когда Уоз увозил наследника из замка к себе…

– Зачем? – продолжал допытываться вожак. Солдес понимал, что встреча эта предопределена богами, но хотел выяснить, насколько Кота увязла в этой истории. Судя по лукавому взгляду сестры, та рассказывает далеко не все.

– Потому, что харц приказал убить малыша, – подал голос горбун, с усилием отводя от Коты колючий взгляд. Лай недовольно скривился на обращение. – Эту весть принес отступник. Два года назад госпожа узнала о злодейском заговоре против ее сына. Поэтому отправила малыша к старому учителю…

– Кстати, а почему ты вернулся? – с безразличным видом перебила его Кота. – Неужели локки перестали охотиться за тобой?

– Не знаю, перестали ли, – пожал плечами Лай и задумчиво усмехнулся. – Честно говоря, ни с одним так и не столкнулся. Может, потому, что Уоз научил меня паре фокусов. А вернуться пришлось, когда учитель почему-то решил, что мне уже семнадцать! – Парнишка фыркнул: – Видимо, старость. Что только ни говорил, а он все твердил, что я теперь не ученик, потому что маги не учат достигших так называемого магического совершеннолетия. Поэтому я приехал в Бай… и зачем? – Он искоса глянул на девушку, всем своим видом показывающую превосходство, и зло пнул стену. Но признаться в истинных чувствах ни за что бы не стал, поэтому сквозь зубы проронил: – Чтобы вновь уезжать!

– Однажды на пиру харц заявил, что ни один сопляк не займет его трона, – терпеливо дождавшись, пока мальчик выговорится, тихо продолжил горбун, обращаясь к Солдесу. – А потом нашли тело Нерста. Он был страшно изуродован. Разнесся слух, что в замке объявился злой колдун, первый слуга самого Мороса! Возможно, харц общался с ним через своего ближайшего доверенного, коим являлся старый воин. А то, что локки не оставляют свидетелей, всем известно…

– Локки и трупов обычно не оставляют, – иронично хмыкнул Солдес и деловито подытожил: – То есть, это вы решили, что харц заказал смерть мальчишки. Но точно это неизвестно.

– Точно это станет известно лишь в том случае, если наследник погибнет, – мрачно ответил горбун. – О вашем приходе не знает никто, кроме госпожи, меня и Лая.

– Где трое, там толпа, – хмуро буркнул мужчина, не строя иллюзий.

– Пора уходить, – деловито проговорила Кота, хватая маску. – Надо вывести юнца, не привлекая внимания. Я понимаю, что это сейчас будет сложно сделать, так как в замке празднование турнира. Кстати, ведь у вельмож сейчас тоже нечто вроде пиршества, на котором Алайдер должен присутствовать… Харц не хватится сынишки?

– Алодлор и раньше особо меня не хватался, – мрачно буркнул Лай, чувствуя поднимающееся раздражение. Девушка подчеркнуто не обращалась к нему прямо.

– Вы правы, – кивнул горбун, сочувственно глядя на юношу. – Поэтому госпоже пришлось так быстро уйти. Харц не обратит внимания на отсутствие мальчика. Даже скорее обрадуется, если того не будет. А вот госпоже задерживаться никак нельзя – харц перероет все земли, задержись она хоть чуть-чуть. И не одна голова может с плеч полететь.

– Странно, – Кота удивленно подняла брови и, отбросив маску, присела прямо на пол, глядя на собеседников снизу вверх. – Судя по тому, что видела я, вельможи наоборот относятся к своим женщинам, как к рабам, но всегда души не чают в наследниках.

Солдес задумчиво покосился на юношу. Скорее всего, харц пытается избавиться от наследника не потому, что боится за свою жизнь, – тем более что Лай не раз высказывал нежелание становиться новым харцем, – а потому, что по-своему заботился о замке и землях. Истории неизвестны случаи, когда из локки выходили хорошие харцы. Скорее, это был прямой путь к разорению замка. Маги об этом и сами прекрасно осведомлены, поэтому живут, как хотят. А если вдруг захотели понежиться на харцской перине – просто являются в первый встречный замок. Ни один вельможа не смог отказать магу в гостеприимстве… и остаться при этом в живых. Благо, что тихая жизнь локки быстро приедается. Но свои догадки вожак решил оставить при себе.

– Госпоже живется хуже, чем рабыне, – грустно ответил горбун, скрючившись еще больше, глаза его заволокло туманом. – Алодлор следит за каждый ее движением, отчаянно ревнуя к каждому столбу. А сам при этом развлекается с фаворитками. Даже известно о незаконнорожденном сыне харца. Порой мне кажется, что он бы предпочел, чтобы законных наследников у него не было. Бастард не так опасен, поскольку никогда не сможет претендовать на корону харца.

– Типчик, – неприязненно поежилась Кота. – Почему она просто не уйдет? Этот, – она кивнула на еще больше помрачневшего Лая, – говорил, что Миген – богатая наследница с севера. А в тех краях, насколько я знаю, наследство передается по женской линии…