4 — О том, что нет ничего страшного — мальчик безбожно пиздит, по причине незнания. Он ещё просто не знает…

5 — Боевой пропуск — от англ. «Battle Pass» — это платный набор внутриигровых наград, заданий и событий. То есть, платишь реальную денежку, а потом в игре последовательно открываешь разную хуйню. В случае с «Дотой 2», это именно косметические приблуды, которые типа редкие, ценные и так далее. Боевой пропуск — это та штука, которая имеет неплохие шансы превратить игру в нечто наподобие работы. Каждый день заходить, играть определённое время, чтобы успеть побольше — глазом моргнуть не успеешь, как ты уже болезненно жирный нолайфер без друзей, перспектив и матери.

6 — The International — самый большой и престижный турнир по игре «Дота 2», где самые лучшие нолайферы соревнуются между собой, чтобы получить право на жизнь. Право на жизнь — это огромные призовые — конкретно в 2017 году призовой фонд составлял 24,7 миллиона долларов США. В финале того турнира победила команда Team Liquid и выиграла 10,8 миллионов долларов США на пять нолайферских харь. Именно из-за этого минимум 6–7 миллионов нолайферов зависают в «Доте 2» сутками напролёт, вообще не спят и пьют энергетики. Ради этого маловероятного, как попадание метеорита конкретно в твой дом, шанса внезапно заиграть, как киберкотлета и срубить этот безумный капитал, которого хватит вообще на всё. А Габен, в честь каждого турнира, организует нихуя ему не стоящие боевые пропуски, приносящие ему мегатонны реальных денег.

7 — О трамадоле как средстве сброса лишнего веса — а ещё можно отпилить себе ногу — это проверенная методика очень быстрого сброса веса. Так можно скинуть килограмм 15–20 за раз. А ещё можно найти финн свиного цепня, который будет жрать за тебя, за счёт чего и будет экстремально быстрая потеря веса, правда, одновременно с этим у тебя в итоге отключится печень. Короче, препаратная методика снижения веса — это полная хуйня.

Примечание:

Автор осуждает любые виды приёма наркотиков и резко отрицательно относится к наркоторговле. Я тут пытался вспомнить историю успеха наркоторговца, но не сумел вспомнить ничего, кроме примера Британской империи. И это показатель. Нет известных историй успеха барыги запрещённых веществ. Пабло Эскобар — застрелили, Эль Чапо — сидит на пожизненном, Росс Ульбрихт — сидит на пожизненном, Грисельда Бланко — застрелили. Если барыг закрывают или закрывают наглухо на самой верхушке, то какие шансы у функционеров, копошащихся внизу? Да никаких. И это значит, что наркоторговля — это путь в два возможных конца: либо в тюрьму, либо в могилу. Нет никакого третьего пути.

*30 мая 2017 года, г. Санкт-Петербург, на улице*

Вечерний Петербург, как и всегда, пылал электрическими огнями.

Запыхавшийся Павел сидел на лавке и активно дышал.

Несмотря на то, что он насквозь пропитался потом, он был очень доволен собой — целый километр без единой остановки. Да, даже по его меркам, это было слишком мало, но это ведь только начало — он уже решительно настроился на то, что будет бегать всё лето.

«Я охуенен…» — подумал он. — «Я мощный…»

Ему пришла в голову мысль, что если он каждый вечер будет так бегать, то очень быстро скинет лишнюю массу и, наконец-то, начнёт выглядеть так, как хотел всю свою жизнь.

«Каждый день, нужно каждый день…» — вяло думал он. — «Там сразу и девчонку себе найду…»

Он достал телефон и открыл ВК. Во вкладке мессенджера он нашёл профиль Тимура и нажал на него.

Палец замер над тачпадом — решимости написать ему у Павла не было.

Сразу появились мысли, что излишняя навязчивость может как-то навредить их только зародившейся дружбе.

Он заблокировал телефон и вернул его в карман, решив, что, наверное, лучше вернуться домой.

Но тут ему в голову пришла мысль, что можно пойти к беседке, где вполне может сейчас находиться Кузьмин.

«Типа случайная встреча — это же не навязчиво?» — подумал Павел. — «Ну и можно сказать, что я тут рядом пробегал — вечерняя пробежка, решил за себя взяться. Думаю, это круто».

Бродский очень сильно хотел избавить себя от этого образа слабого тюфяка, который преследует его примерно класса с шестого.

Поднявшись с лавки на ватные ноги, он почувствовал, будто разучился ходить. Возможно, он перестарался с бегом…

Открыв мессенджер, он освежил в памяти адрес беседки и поплёлся в её направлении.

Шёл он медленно, но почему-то у него была уверенность, что он не опаздывает — время ещё детское, поэтому если Тимур там, то уйдёт точно не по причине того, что слишком поздно и темно.

Павел прошёл мимо колледжа.

Воспоминания у него были сугубо неприятные: у этой ограды его прессовали друзья Алексея, на предмет «лишних денег».

А вон там, у главного входа, Алексей отнял у него рюкзак и закинул в мусорную урну.

«Вот пидор…» — проснулся где-то в груди Павла очень обиженный гнев.

Он решил для себя, что обязательно отомстит ему. Не сегодня, не завтра, может, не в этом году, но обязательно.

Колледж остался позади, а перед ним возник искомый сквер, в котором и находилась беседка. А в ней уже кто-то был — большая группа людей, сидящая без особого шума. Некоторые голоса были ему знакомы.

Павел подошёл к беседке и увидел, что сидят в ней те же люди, в том же составе — Артур, Кирилл, Анна и прочие однокурсники.

Только вот с ними было что-то не так — их взгляды были пусты, движения вялы и ленивы, как у замерзающих жаб или лягушек — в таком состоянии были почти все. Кто-то лежал на беседочной лавке, кто-то сидел, опустив голову, а кто-то сидел, прислонившись друг к другу.

Бродский неуверенно помахал рукой в знак приветствия, а что-то говорить постеснялся. Но всем было всё равно на его появление.

— Ребят… — спустя секунд двадцать, Павел, встревоженный неестественностью происходящего, решился подать голос.

В этот момент Кирилл ожесточённо зачесал щёки обеими руками. По лицу его было видно, что он получает сильное удовольствие от того, что делает.

Кузьмина среди этой компании не наблюдалось.

Заходить в беседку и садиться рядом с кем-то Павел не решился, поэтому отошёл на несколько метров, к коньку-качалке на пружине.

Артур Кещян перевалился за борт беседки и начал блевать. Павел наблюдал за этим процессом в полной прострации.

Он пристально смотрел на это, но всем было всё равно — они лежали и сидели в беседке, как реальные жабы в террариуме.

Запиликал смартфон и Анна, дрожащими руками, но с абсолютно спокойным лицом, вытащила свою мобилу из брендовой сумочки.

— Алло? — слегка вялым голосом спросила она, но потом сразу взбодрилась. — А, привет, пап! Да, у меня всё нормально. Нет, я у Насти дома. Возможно, с ночёвкой. Да, хорошо. Ага. Люблю тебя, пап. Пока.

Павлу вся эта картина совершенно не нравилась. Он не был тупицей, поэтому понял, что это напрямую связано с «зелёными», то есть, с трамадолом, на который не так давно скидывались все здесь присутствующие.

Но он решил, что можно «потусоваться» тут неподалёку, а одновременно с этим написать Тимуру.

Он сел на конька и достал телефон.

«Привет, Тимур», — написал он в мессенджер.

Удивительно, но в сквере больше никого не было — пара человек прошла мимо сквера, вообще не проявив никакого интереса к сидящим в беседке.

Наверное, люди идут с работы и им абсолютно плевать, что происходит вокруг. А даже если и нет — кому какое дело?

Тренькнул телефон.

«Здоров, Пашкевич», — написал Кузьмин. — «Как сам?»

«Да я в порядке», — ответил Бродский. — «У тебя как дела?»

«Всё мазя», — последовал ответ. — «На районе. Ты где сам?»

«Я тоже на районе», — написал Павел с некоторой гордостью. — «У беседки».

«Нахуя?» — спросил Тимур.

«Да я вышел позаниматься», — ответил Павел. — «Решил заскочить, посмотреть».