— Так, вороне больше не наливать… — покачал головой Тимур.

— О! Вино! — пришла в голову Артуру догадка.

— Почти, — улыбнулся Кузьмин. — Спирт!

— Ну, значит, я выиграл, ха-ха! — засмеялся Кещян. — А что за приз?

— Вы выиграли а-а-автомобиль! — спародировал Тимур Якубовича.

— Ах-ха-хах!!! — откровенно заржал Павел, которого прямо прорвало.

— А сколько будет держать? — спросила Лиза.

— Примерно час, — пожал плечами Кузьмин. — И это будет самый пик. А дальше эффект пойдёт вниз.

— Ну, как? — спросил Павел у Артура. — Не пожалел?

— Ха-ха! — засмеялся тот. — Неа! Это просто охуенно!

Примечания:

1 — О восприятии жабок под мефедроном — так как эта жабья радость является не только психостимулятором, но ещё и эмпатогеном, эти эффекты синергируют друг с другом, вследствие чего вызывают резкое понижение критического восприятия, что нередко выливается в псевдоумные разговоры, содержание которых на 100% составляет насквозь тупая и почти бессвязная хуйня. Но в моменте мефедроновым жабкам кажется, что они говорят что-то умное и получают то же самое в ответ. Многие наркожабки считают, что в процессе подобных диалогов, процессов самокопания и изучения каких-то материалов, они извлекают какой-то полезный опыт, получают полезные знания, но всё это якобы. Не получают они нихуя. И это называется фантомный опыт. Хуже всего дело обстоит с наркожабками, которые до начала употребления с увлечением уходили в психологию — этим вообще пиздец. И вообще, все эти разговоры и аргументы о том, что наркота якобы помогает творцам творить, дрочерам дрочить, а умам развиваться — это, как правило, в 99,9% процентах хуйня ёбаная и рационализация своей зависимости. Кстати, как правило, бессознательная. Наркожаба реально верит в то, что наркотики в чём-то ей помогают.

Примечания:

Автор осуждает любые виды приёма наркотиков и резко отрицательно относится к наркоторговле. Кайф у наркожабки начинается далеко не в тот момент, когда она вдохнула плавленную соль или занюхала покрошенный меф, а тогда, когда ей на счёт падает бабло, в достаточном для покупки дозы объёме. Вот секунды назад наркожабку ломало, гнуло, ей было плохо, существование было похоже на какой-то мрачный и серый пиздец, но спустя секунду после того, как щёлкнуло уведомление и жабка увидела сумму пополнения, она практически мгновенно поправится. Организм сам выделит все нужные вещества и ресурсы, чтобы мобилизовать нашу наркожабку на покупку и подъём закладки. И наркожабка будет получать генерируемые самим организмом гормоны счастья от процесса оплаты адреса, пути к месту закладки, подъёма закладки, её распаковке дома или в ближайшем подъезде. И эта ритуалистика очень важна для наркожабок. Впрочем, подобные же механизмы есть и у алкашей, лудоманов и даже у курильщиков. Ритуалы очень важны для зависимых жабок всех категорий, поэтому алкаши всегда будут трепетно нарезать закусь, потому что организм чует, что будет дальше и мотивирует алкаша побыстрее закончить приготовления и начать хуярить синьку, лудики буду ставить в букмекерских конторах «магические» числа, типа 777 и 111, а наркоты будут чертить красивые ровные дорожки и кайфовать от всего процесса подъёма закладки.

*25 сентября 2017 года, г. Санкт-Петербург, резиденция Кещянов*

Ближе к вечеру Павел начал чувствовать возрастающий интерес со стороны Анны. Она смотрела на него с загадочной улыбкой и это не могло для него значить ничего, кроме…

«Она точно хочет, чтобы я её трахнул», — убеждённо подумал Бродский, после чего поднялся с кресла и сел рядом с ней.

— М-м-м? — посмотрела она на него слегка удивлённо.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет, — ответила Анна с улыбкой.

— Как тебе сегодняшний вечер? — спросил Павел.

На фоне шло бурное обсуждение очередного поднятого Тимуром вопроса — Кузьмин активно что-то вещал, размахивая при этом руками, а остальные слушали и вставляли свои возбуждённые реплики.

Бродский, стараясь действовать ненавязчиво, закинул руку за спину Анны. Та всё это заметила, но лишь улыбнулась, будто бы поощряя его к дальнейшим действиям.

— Слушай, Анна, я сейчас сижу рядом с тобой и у меня какое-то дикое ощущение, что… — Павел на секунду запнулся, — ну, между нами что-то есть, понимаешь? Это прямо так ясно, как будто мир стал проще.

— Ты думаешь? — кокетливо наклонив голову, спросила Анна. — Ты понял это только сейчас или уже давно?

— Да, чёрт, мне так трудно объяснить! — воскликнул Павел, после чего сильно зажмурил глаза, чтобы успокоиться. — Просто я смотрю на тебя и чувствую… Ты кажешься такой близкой. Как будто только мы с тобой здесь, а остальное просто растворяется…

— Ты знаешь, мне нравится это чувство, — слегка прикусив губу, призналась Анна. — Мне кажется, что сейчас всё такое открытое, и мы можем просто быть собой, без всех этих лишних стен. Я не против, чтобы ты был ближе…

Осмелевший Павел погладил её по спине.

— Слушай, может, уйдём отсюда на минутку? — предложил он. — Просто хочу быть ближе, чтобы всё остальное перестало мешать…

— Ты, кажется, читаешь мои мысли, Паша, — улыбнулась Анна.

Они оба поднялись с дивана, игнорируя взгляды других, как будто весь остальной мир действительно стал незначительным и размытым. Павел и Анна двинулись в сторону спальни, их руки соприкасались, и в каждом движении чувствовалась синхронизация.

А дальше всё было просто и понятно для обоих: они разделись, легли на двуспальную кровать в гостевой спальне, Павел достал из кармана джинсов сашет с презервативом, после чего, спустя десяток секунд началось то, ради чего он всё это и затеял…

— Пашк… — где-то через десяток минут заглянул в спальню Тимур. — Ой, ладно, сам схожу.

Павел и Анна даже не заметили, что дверь открывалась — они были полностью погружены в процесс.

Он испытывал в этот момент по-настоящему тесную связь с нею. Ему казалось, что вот она-то точно понимает его лучше всех на свете, а он её — эмоциональная связь между ними казалась нерушимой.

Через час-полтора они слезли с кровати, оделись и вышли к остальным.

Павлу почему-то казалось, что Анна должна испытывать что-то вроде стыда, но по ней вообще не было видно — наоборот, она выглядела очень и очень довольной.

— … да не, нахрена это, а? — услышал Бродский Шепилова. — Мне домой надо.

— Какой домой? — поморщился Кещян. — Уже поздно — скоро Тима привезёт ещё! Хочешь пропустить самый смак?

— Не, тут здорово и всё такое, но я пойду, — решительно заявил Кирилл.

— Боишься, что мамка заругает? — насмешливо спросил Артур.

— Да иди ты нахер… — махнул рукой Кирилл, после чего взял свой телефон с журнального столика. — Всем пока.

Шепилов обулся и ушёл.

— А что случилось? — спросил Павел у Артура.

— Всё охуенно! — ответил тот. — Тима уже поехал за добавкой!

Бродский достал телефон.

«Бля, бро, ты где?» — написал он Кузьмину.

Для удобства, он сел на диван, где к нему сразу же прильнула Анна. Хотелось уделить максимум внимания ей, но дело, а точнее, получение «поправки», было важнее.

Тимур не отвечал примерно минуту, но затем написал:

«Блядь, братан, я уже десять минут не могу поднять клад. Все палят».

«Кто все?» — написал ему Павел.

«Тут адрес в частном секторе», — ответил на это Тимур. — «И прямо у соседнего дома люди стоят».

«Бля, да похуй!» — написал ему Павел.

«Сам попробуй, блядь, так поднять, Ромео хуев!» — пришло сообщение от Тимура. — «А, заебись! Уходят!»

«Поднимай быстрее и го назад», — посоветовал ему Павел.

Кузьмин не отвечал минут пять с лишним.

«Всё, поднял», — написал он. — «Еду в такси».

Через двадцать минут с небольшим он приехал к дому Кещяна, обрадовав всех присутствующих двумя граммами мефедрона.