— Слушай, Клаус, двигай к озеру и проверь место посадки, — сказал Левицкий. — Похоже, этот Нвокеди всех надул.

Он опустился еще ниже и снова попытался связаться с чужим катером. Киб-мастер «Беркута», носящий то же имя, тем временем обшаривал локаторами близлежащие заросли.

— Вокруг все чисто в радиусе километра, — наконец доложил он. — Если хочешь знать, что там дальше, придется сделать круг.

— Так сделай, — буркнул Герман, хотя чутье ему подсказывало, что дальнейшие поиски бесполезны. Или парень внутри своего корабля, или его здесь вообще нет. Культуролог Паго Нвокеди явно затеял темную игру и мог выкинуть какой-нибудь фокус с SOS-передатчиком, как до этого — с маяком. Левицкий ни минуты не сомневался в том, что именно Клаус найдет на озере. И — точно.

— Катера нет, Герман, — сообщил Кнохен, когда «Беркут» уже почти завершил круг с радиусом три километра. — Маяк здесь, к нему прицеплен передатчик и кристалл киба. Вся конструкция находится в палатке, защищенной барьером, я его отключил. Киб — наверное, копия его личного секретаря, запрограммирован передавать домой, в Центр, и мне, на «Сектор-17», дежурное: «У меня все в порядке». Он, в случае чего, готов ответить на вызов, имитируя Нвокеди, и информирует всех, кто может оказаться в радиусе десяти километров: «Зона отдыха сотрудника Независимого научного центра «Тихая». Убедительная просьба не беспокоить». Неплохо для новичка.

Последняя фраза означала, что Клаус (как и Герман) уже успел проверить досье прыткого культуролога и выяснил, что тот еще ни разу не попался в качестве нарушителя ни Службе охраны заповедников, ни Комиссии по Контактам. Что, конечно, не значило, что Нвокеди в прошлом вел себя примерно, но все-таки…

— Так, — сказал Левицкий. — После твоего открытия мы имеем дело с явным нарушением, точнее — попыткой ввести в заблуждение службу контроля… Этот парень по роду занятий интересуется туземцами, правильно?

— Ну, насколько я понимаю в званиях научников, да, — отозвался Клаус.

— А так как мы не думаем, что он демонтировал маяк со своего корабля просто забавы ради, — продолжал Герман, — я немедленно поставлю в известность ребят из СВК. Спасательная операция осложняется, придется совмещать ее с расследованием по факту… По факту чего — это уже другой вопрос. Единственное нарушение, которое мы можем считать доказанным, он совершил на территории твоего сектора, Клаус, но у меня предчувствие, что главную пакость, ради которой все затевалось, сотворил в моем. Так что пока расследованием командую я, а уж потом разберемся с юрисдикцией.

— Если Нвокеди занимался аборигенами, надо свалить дело Комиссии по Контактам, — предложил слушавший их разговор смотритель «Сектора-19» Себастьян Реале. — Пусть они с ним возятся.

— Несомненно, мы постараемся, но пока ничего неясно, — сказал Герман. — Себастьян, возьми оборудование, чтобы вскрыть «Клен». Клаус, поставь барьер вокруг палатки обратно, но смени код, чтоб только мы могли его отключить — теперь это вещественное доказательство. Потом оба давайте сюда. Я пошлю уведомление о происшествии СВК. Эрик, ты меня слышишь?

— Слышу тебя, па.

— Покопайся в записях приборов и выясни, как мы могли проморгать «Клен». Радары должны были что-то зафиксировать, несмотря на отсутствие маяка.

— Я уже. Группа биологов готовилась проводить плановые исследования в нашем секторе, маршрут не определен — свободный поиск. Я связался с научным центром — они в последний момент отменили рейс, а нас в известность не поставили.

— Как всегда. Растяпы.

— Так что он даже систему маскировки не включал. Наш киб-наблюдатель видел «Клен», но принял его за корабль биологов. — Эрик помолчал. — Я думаю, маяк у озера он оставил не для нас, а для своих. Чтоб Иванов ничего не заподозрил.

— Неплохо соображаешь, супермальчик, — похвалил Левицкий. — Если не станешь ученым, быть тебе смотрителем заповедника.

Он велел Беркуту подготовить сообщение о ЧП для Комиссии по Контактам и откинулся в кресле. С помощью роботов-спасателей, которыми укомплектован каждый корабль СОЗ, Герман мог бы и сам попытаться проникнуть в «Клен», это ведь всего лишь «двушка», банка консервная, и вскрыть ее ничего не стоит, но решил на всякий случай подождать прибытия Себастьяна с полным комплектом спецтехники. Береженного Бог бережет. Девять лет назад, когда Левицкий был еще стажером Службы, работники четвертого сектора обнаружили бесхозный прогулочный катер на одном из островов архипелага Гринберга. В нем была бомба, скрытая с помощью маскировочных экранов так хорошо, что обычная «просветка» ничего не показала… Погиб один смотритель, второй чудом остался жив после того, как его корабль на подходе к острову сбило ударной волной. Случай, конечно, беспрецедентный, мало кто даже из контингента полных психов так ненавидит Службу охраны заповедников. Но тем не менее… Позже Левицкий признался себе, что в этом случае его подвела интуиция — слишком уж он был уверен в том, что с Паго Нвокеди ничего не случилось, и «культуролог на отдыхе» просто водит их за нос, преследуя какие-то свои цели. Ошибся… Это Левицкий понял сразу же после того, как попал в шлюзовую камеру «Клена». Нвокеди выглядел просто ужасно, портативный медицинский диагностер определил его состояние как тяжелейший нервный шок на грани клинического идиотизма. Герман с Клаусом без дальнейшего разбирательства запихнули пострадавшего в переносной реанимационный блок и отправили на главную базу — узловую орбитальную станцию СОЗ — на прибывшем оттуда корабле. Себастьян Реале вышел из рубки «двушки», недоуменно пожимая плечами.

— Киб катера в таком же состоянии, как и хозяин, — сказал он. — Выдает на выходе бессмысленный набор символов. Выглядит очень похоже на бред или лепет грудного младенца. Если и можно что-то из него вытащить, то только не здесь.

— Управлять катером можно? — спросил Герман.

— Ручное управление в порядке. Сейчас дам знать на Главную — пусть пришлют еще один корабль и своего пилота.

— Может, пока просто демонтировать матричный кристалл? — спросил Кнохен.

— Корабль так и так отсюда забирать, — возразил Реале. — Чем раньше, тем лучше. Герману потом одному здесь дел хватит и без эвакуации техники, а пока мы поможем, раз все равно здесь. И желательно при этом на сто процентов напрячь дармоедов с Главной.

— Надо еще найти скутер, — напомнил Левицкий. — Думаю, найдя его, мы найдем и все остальное. Нвокеди притащил на планету целую кучу оборудования, очень далекого по назначению от культурологии. Эрик связался с Ивановым, и старик как следует тряхнул своих биологов. Он уже нашел того, кто дал, а потом отменил заявку на проведение исследовательского рейда. Это некий Ноэль Кристофер, приятель Нвокеди. Он признался, что под честное слово выдал Паго спецкомплект приборов из ксенобиологического арсенала, хотя и не представляет, зачем они ему понадобились.

— Этому Иванову надо следователем работать, а не директором Центра, — усмехнулся Реале.

— С его анархистами станешь и следователем, и кем хочешь, — отозвался Клаус. — Поехали дальше? Мы с Себастьяном пройдемся на скутерах вокруг, у земли, а ты подстрахуешь отсюда. Заодно встретишь катер с Главной.

— Забудь об этом, — сказал Герман. — Что-то вывело из строя киб корабля Нвокеди, а его самого превратило в полного кретина. Мы и так глупо поступаем, что торчим здесь все втроем на открытом месте. Пойдем на своих катерах — все.

— Что на Тихой может генерировать излучение, которое способно пробить защиту «двойки»? — задумчиво проговорил Клаус.

— Это станет ясно после того, как спецы-интеллектроники проверят Клена и прочую автоматику в условиях лаборатории, — ответил Реале. — А предварительный вывод могу выдать вам уже сейчас. В защите нет никаких пробоев. Нвокеди держал связь с кораблем через SOS-передатчик, потому что киб его спецкостюма к тому времени находился в таком же состоянии, как сейчас Клен. Он, очевидно, дал приказ подобрать его. Это вытекает из характера следов на земле — корабль вначале стоял у противоположного края поляны, а Нвокеди приближался с другой стороны. После того, как передатчик вышел из строя, Клен был вынужден открыть люк — не только потому, что должен был подобрать Нвокеди, но и потому, что больше его не слышал. Он открыл люк и перевел на уровень максимальной чувствительности все сенсоры, внутренние и внешние. Для этого, естественно, ему пришлось снять защиту. После чего он и стал уязвим для энергоинформационной атаки. Таков самый вероятный сценарий.