— А правда, что спасали проглоченных охотников? — спросила Сюзанна.

— Было пару раз, — кивнул Шарп. — Лягва ведь не жует — глотает целиком. Сразу брюхо вспороть — можно человека спасти, особенно если он в нормальном комбезе был, а не в такой вот пижаме. Но в комбезе — хоть целый год на берегу стой. Как чуют из-под воды — непонятно.

— Это совсем как на Каими, — сказала Сюзанна. — Там животные тоже…

— Но здесь лягвы одни такие. И на Каими ученые прогнозируют эпидемию пробуждения разума. Слыхала? А эти — тупая биомасса, способная только жрать и спать. Пока они не прочухали, что люди со своими штучками — это почти всегда неприятности, поселенцам и туристам от них приходилось несладко.

Шарп бросил взгляд на тушу, казавшуюся еще больше от того, что он не стоял, а сидел. Высоко в небе уже кружили кривоклювы, почуявшие добычу. В сотне метров справа из береговых зарослей высунулся гайцонг и шумно потянул носом, поводя из стороны в сторону безобразной головой. Манки спугнул его, выстрелив из винтовки по камням прямо перед ним.

— Стив, лагерь на связи, — сказала Сюзанна. — У них…

— Слышу, — поморщившись отозвался Шарп. — Что там у тебя, Георги?

— Да ничего особенного — взяли двух жаб. Я хотел спросить, что у вас, — услышал он голос Мерабишвилли. — Подумал — вдруг я уже не твой заместитель, а первый человек в команде.

— Не дождешься. Я выживу только ради того, чтоб ты до старости оставался заместителем.

— Антонин потерял артикулятор, — сообщил Мерабишвилли. — Придется распотрошить еще один комбез.

— Так потроши.

— Но у нас больше нет старых комбезов!

— Потроши новый. Потом я с тебя вычту.

— Это почему?..

— Потому, что ты должен был позаботиться об артикуляторах еще на Безымянной! — взревел Шарп. — Я говорил тебе, чертов новобранец! Конечно, люди будут терять артикуляторы, они же на шее не держатся совсем! А ты со своей экономией!..

— Стив, ты тоже потерял артикулятор, — вкрадчиво сказала Сюзанна.

Шарп ощупал шею. Там висела только наполовину отклеившаяся полоска липкой ленты.

— За два вычту, — решительно сказал он. — В тройном размере, чтобы помнил.

— Ладно, — неожиданно охотно согласился Георги. — Давай, вычитай в тройном.

— Чего это ты стал таким сговорчивым? — тут же насторожился Шарп.

— А я, знаешь ли, только что говорил с ООЗ. У нас, знаешь ли, только что появился клиент. И если мы выполним заказ этого клиента, я смогу оплатить целый «грузовик», набитый артикуляторами, просто в качестве не слишком щедрого благотворительного взноса в фонд нашей фирмы.

— Правда? — оживился Шарп.

— Правда, — заверил Мерабишвилли. — Немедленно тащи свою старую задницу в лагерь. Требуется твое присутствие — ООЗ снова будет на связи через два часа.

— А они сказали, кого требуется поймать? Надеюсь, это будет получше больших лягушек? Мне надоели большие лягушки.

— Получше. Это, дорогой, будут обезьяны.

— Большие?

— Нет, обычные. Но очень хитрые. Самые хитрые обезьяны в Галактике.

Шарп встал на ноги, критически оглядывая свою насквозь мокрую одежду.

— Самые большие лягушки… — пробормотал он. — Самые хитрые обезьяны… Скоро меня будет трясти от одного слова «самые».

— Не будет, — пообещал Георги. — Ты там что, не понял, что я сказал? Самый большой куш сезона. За самых хитрых обезьян. Для самой лучшей команды в ООЗ — то есть нашей. Я шлю катер за твоей лягвой. Ты летишь в лагерь. Мы говорим с клиентом. И забываем про Бундегеш. Вопросы есть?

— Нет, — ответил Шарп.

— А у меня есть, — сказал Мерабишвилли. — Когда ты перестанешь называть меня новобранцем?

— Сперва поживи с мое…

— Я не смогу пожить с твое пока ты жив. А поскольку мы сворачиваем дела на Бундегеше, больше нет надежды на то, что тебя проглотит очередная лягва. Так когда?..

— Никогда! — решительно сказал Шарп. — Хотя бы потому, что ты до сих пор не научился докладывать по форме. Где это место с самыми хитрыми и дорогими обезьянами?

— Система Эос, — ответил Георги. — Планета Тихая, заповедник А-группы. Безнадежно спокойное и безопасное местечко. Как раз для новобранцев.

«Артемида» уже третьи сутки по независимому времени кружила по экваториальной орбите вокруг Тихой, а нам пока не то что высадиться — даже контрольную проверку пройти не удалось. На четыре заповедника А-группы приходилась лишь одна бригада инспекторов допуска, которая только и могла утвердить (после тщательного досмотра) разрешение Управления по Охране Природы на посадку и отлов животных. Бригады ИД в различных зонах с ограниченным доступом состояли из разных специалистов, но в нашем случае решающую роль играло мнение экспертов Комиссии по Контактам.

Организация эта была очень серьезной, о необходимости подобного учреждения заговорили задолго до того, как началось широкое освоение ближайших к Земле звездных систем. Изначально она возникла в недрах межнационального управления «Интеркосмос» как Астрологическая группа по изучению проблем контакта с ксеноморфами (АГПК), и в ее ведении находились лишь вопросы, непосредственно касающиеся взаимоотношений с представителями внеземных цивилизаций, но очень скоро заявленные функции пришлось значительно расширить. Жизнь вообще и разумная в частности оказалась не таким редким явлением во Вселенной, как считалось раньше, каждый новый контакт порождал новые проблемы и ставил новые задачи. После ряда инцидентов, часто — с печальными последствиями, участниками которых становились не только и не столько ученые-исследователи, сколько люди самых разных профессий и родов деятельности, возникла насущная потребность хоть как-то упорядочить отношения землян с неземлянами. Необходимо было и скоординировать действия различных структур, созданных к тому времени человечеством — от правительственных до частных, от научных до коммерческих. Все они имели свои интересы в космосе, некоторым из них было плевать на интересы всех других, не исключая инопланетян. Поэтому на базе АГПК и создали Комиссию, занимавшуюся преимущественно расследованиями ЧП и урегулированием конфликтных ситуаций; мало-помалу она приобретала все больший вес, превратившись, в итоге, в последнюю инстанцию по вопросам взаимодействия с внеземными цивилизациями вообще.

Обратив в поле своей повседневной деятельности почти всю Галактику, человечество так и не встретило ни одного сообщества разумных существ, способных хотя бы конкурировать с Земной Федерацией на равной основе, не говоря уж о превосходстве над нами; исключение составляла цивилизация Сияющей Сферы, но и там о конкуренции либо о противостоянии речь не шла. Сфера являлась цивилизацией закрытого типа, чуждой всякой экспансии, направленной вовне, сосредоточенной на саморазвитии. Таинственная, могущественная и неприступная, она поддерживала с Землей лишь минимальный контакт, исключающий возможность взаимного вмешательства в дела друг друга. Контакты с расой Программаторов (условное название, принятое людьми) и ей подобными, не выходили за рамки случайных единичных столкновений на окраинах Галактики, и, хоть далеко не всегда заканчивались мирно, серьезных проблем для человечества не создавали, служа для правительства и Генерального штаба лишь поводом для совершенствования боевой техники и увеличения численности Вооруженных сил.

Все остальные цивилизации, включая и четыре расы, населяющие планеты А-группы, находились на заведомо более низком уровне развития. Дабы оградить их от нежелательного вмешательства (в первую очередь, со стороны недобросовестных или некомпетентных, но оснащенных последними достижениями научно-технического прогресса представителей рода человеческого) и были созданы полузакрытые и закрытые зоны, по иному — заповедники, а Комиссия по Контактам взяла на себя чисто полицейские функции по их охране. Тесно взаимодействующей, частично подчиненной (и, зачастую, соперничающей) с Комиссией в заповедниках организацией стала УОП, поскольку охрана зарождающихся цивилизаций подразумевала и охрану окружающей среды в местах их обитания. А чтобы предотвратить межведомственную грызню относительно полномочий, правительство Федерации учредило Инспекцию допуска.