— Нам лучше сесть и осмотреть все с земли, — предложил я. — Думаю, это безопасно. Что бы здесь ни произошло, все уже давно закончилось.

Мы посадили скутеры перед входным люком «Миротворца». Края проема носили следы повреждений, бронированная плита самого люка, сорванная с одного крепления, повисла на другом, упершись углом в землю.

Рик остался снаружи. Мы втроем поднялись в шлюз. Выдвижные трансформные стены шлюзовой камеры выгнулись наружу, словно в ней произошел сильный взрыв. Судя по всему, так оно и было. Внутренний люк валялся в грузовом отсеке, выбитый взрывом внутрь корабля. Мы прошли в рубку. Там было пусто, как и во всем корабле — ни живых людей, ни трупов. Но всюду — и в коридорах и в рубке — на полу валялось множество стреляных гильз от реактивных и простых винтовочных патронов, они со звоном стукались друг о друга, перекатываясь у нас под ногами, а стены носили следы попаданий пуль.

— Как звали киб-мастера «Миротворца»? — спросил Крейг.

— Суворов, — ответил я. — Но если бы он функционировал, то уже дал бы о себе знать.

— Черт, почему мы не догадались взять из лагеря киб-диагностер? Сейчас узнали бы, в чем дело.

— Кто ж мог предвидеть такое? — Кэт обвела рукой вокруг себя. — А с помощью своего киба подключиться сможешь?

— Не знаю, попробую. — Крейг подошел к главному пульту и, вытянув из пояса комбинезона кабель, стал искать подходящий разъем. Потом для удобства сел в пилотское кресло. — Давай, Кальян, поработай с Суворовым.

— Рик, — позвал я, — ты знаешь этот тип кораблей? Где у них передатчик?

— Это «Геракл», — отозвался снаружи Малыш. — Оба передатчика в отсеке связи, прямо под рубкой.

— Спуститься, посмотреть? — предложила Кэт.

— Не нужно, — ответил я ей. — Да не обычные, Рик, где они могли поставить «Почтовый Голубь»? Сколько у «Геракла» портов для съемных устройств?

— Пять. ПГ поставили, скорее всего, в главном порту, прямо наверху. Если порт закрыт, передатчик мог уцелеть.

— Сядь на скутер и проверь. Только постарайся не терять из виду входной люк. Мало ли кто здесь может шататься поблизости.

Через минуту Рик сказал:

— Главный порт был открыт, а передатчик выдвинут, когда они врубились в лес. Передатчик в лепешку, сверху на нем сейчас лежит обломок древесного ствола.

— Проверь остальные порты.

— Два из них на другой стороне, я могу посмотреть, но не буду видеть вход.

— Я выйду наружу.

Встав прямо перед шлюзом, я видел, как Малыш подвел скутер к борту «Миротворца», пришвартовал его с помощью фала и спрыгнул в открытый проем порта.

— Да. Тут еще один!.. — Рик замолчал. — Нет, Пит, слушай, это не передатчик. То есть, передатчик, но это не «Почтовый Голубь», это какая то хрень на его основе… К нему прицеплен киб, и еще какая-то штука… Я не знаю, что это. Но точно не устройство связи.

— Хорошо, проверь остальные порты.

Малыш осмотрел второй порт и перебрался на другую сторону. Я слышал, как он тихо ругается вполголоса — на той стороне деревья стояли вплотную к корпусу корабля, Рику мешали ветви и лианы.

— Суслик, почему пропадает изображение с камеры Малыша? — спросил я. — Ничего не вижу.

— Сила помех изменяется скачкообразно, — отозвался мой киб-мастер. — Я делаю все, что могу.

Наконец Рик показался на своем скутере над корпусом «Миротворца», перевалил через него и опустил машину рядом со мной.

— Везде одно и то же, — сказал он. — Все приборы целы, но непонятно, для чего они.

— Суворов мертв, Пит, — сообщил из рубки Крейг. — Кальян говорит, что у него заблокирована вся память, каждая отдельная ячейка, представляешь себе? Не стерта, а заблокирована. У каждого блока отдельный код… Этими кодами все забито, даже у киба класса «абсолют» миллион лет уйдет, чтобы все расшифровать. Кальян не знает, как такое можно сделать, но считает, что это является следствием действия вирусной программы, внедренной в Суворова… Если так, то коды будут плодиться по мере расшифровки. Безнадежно.

— Тогда выходите. Я пока осмотрю приборы, которые нашел Малыш.

Я вернулся только через полчаса, но с готовым заключением:

— Ничего сложного — это суггесторы, созданные на основе «Почтового Голубя». Самодельные, но работа выполнена на профессиональном уровне. Те же имитаторы, создающие виртуальную действительность, но дистанционного действия. Предназначены для создания в голове у человека очень натурального бреда наяву. Генераторы галлюцинаций.

— Такие приборы ведь запрещены? — спросила Кэт.

— Ну еще бы, — подтвердил я. — Однако состоят на вооружении в армии. Боевые суггесторы, с их помощью ничего не стоит создать в чистом поле танковую колонну, только танки будут существовать лишь в воображении солдат противника. Старые модификации работали в связке с обычными гиперпередатчиками, а эти приборы оснащены двусторонней связью посредством ПГ. К каждому подключено записывающее устройство, позволяющее фиксировать степень и эффективность воздействия суггестора на солдат противника и производить необходимые корректировки с помощью киб-мастера, наращивая силу посылаемого импульса и степень достоверности. Эти штуки были разработаны достаточно давно, против инопланетян. Никогда не применялись на практике, потому что мы пока не встречали инопланетных существ, враждебных нам, и одновременно находящихся на столь низком уровне, чтобы не иметь эффективной защиты против суггесторов.

— Шарп что — собирался их опробовать на Тихой? На ком — на гориллах Фостера?

— Возможно, что и опробовал. Он ведь говорил о каких-то порученных ему исследованиях.

— Так вот почему он был так уверен, что наловит горилл без труда — собирался загипнотизировать их? Постой Пит, разве можно воздействовать с помощью суггестора на животных?

— Можно воздействовать на кого угодно, кто не имеет защитного экрана. Надо только знать — как. Для этого — записывающее устройство и киб-корректировщик. А теперь давайте попробуем разобраться, с кем ребята Стива тут воевали и куда делись потом. Думаю, что все произошло в тот день, когда Шарп впервые не вышел с нами на связь. С тех пор не было дождя, все следы должны хорошо сохраниться.

Мы самым тщательным образом осмотрели поляну, сели на скутеры и облетели ее по кругу — заросли по краям носили следы жесточайшего обстрела из пулеметов и пушек корабля, но нигде не было видно ни трупов, ни следов крови. Углубившись в лес, мы стали медленно описывать все более широкие круги, стараясь вести машины вплотную к земле там, где этому не мешали заросли кустарника. Иногда Кэт и Крейг спускались на землю и шли пешком. За границей зоны обстрела мы обнаружили на земле множество следов, но на покрывавшем почву толстом слое прелых листьев невозможно было прочесть, кому именно они принадлежат. Стали более внимательно осматривать топкие берега двух протекавших возле поляны ручьев. Наконец Крейг, последний час почти все время двигавшийся по земле, поднял голову и сказал:

— Нет сомнения, что это именно они. Гориллы Фостера.

— Ты уверен? — спросил я.

— Уверен, я же осматривал тело убитого нами самца.

— Боже правый, сколько же всего тогда их здесь было? Они ведь предпочитают деревья. И раз столько следов на земле… Тысячи!

— Да, если Шарп собирался приманить их поближе, у него получилось… Подождите, я не видел ни в лагере ни в корабле глиссера, а ведь у них был глиссер, шестиместный. Надо постараться его найти, если он рядом.

— Они улетели на нем, — сказал Рик. — На чем-то же они улетели отсюда?

— Все восемнадцать человек? — повернулся к нему Крейг. — На шестиместном? Глупости, Малыш. Он бы их поднял, но там ведь просто не за что держаться, разве только за сиденья и друг за друга. Свалились бы с него. Логично предположить, что группа из четырех — шести человек вылетела на нем в разведку или на отлов животных перед тем, как началась заваруха. Если киб глиссера внезапно вышел из строя, как Суворов, они могли разбить и глиссер тоже.

— Тогда они или вернулись к «Миротворцу» пешком, или остались на месте аварии, — сказал я. — Поищем машину на ближних полянах, следы приземления хотя бы.