«За детей Внешнего круга!» — кричали воины.

«Да здравствует Эш из Сорса!»

Обернувшись к стене, Эш положил ладони на каменную кладку, ощущая противоестественную теплоту, исходившую от булыжников.

Ну что же, прощай, защитное поле Внутреннего круга!

Стиснув челюсти покрепче, Эш уперся руками в каменную стену. Он вложил в это усилие всю ту силу, на которую был способен. И чувствовал, как булыжники захрустели у него под ладонями, как с правой стороны повело кладку, и вниз с шелестом посыпался песок. Трещины побежали по кирпичам в стороны и вверх.

Ну же, еще немного, еще чуть-чуть!

Жар в ладонях становился нестерпимым, но Эш продолжал, упираясь ногами в истоптанный вдоль и поперек рыхлый снег

Ну-ка давай еще, ты можешь!

Вены черными ветками набрякли на его руках, спине и шее. От усилий в голове зазвенело, и в этот момент наконец-то часть стены подалась вперед и жалобно затрещала, как лопающаяся глиняная посуда. Каменная кладка провалилась внутрь, открывая взору очертания заснеженного города и ровно выстроенные ряды скрывавшихся за ней воинов в красных доспехах. Вокруг каждого из них клубилась золотая сила акад.

— Зря ты сюда пришел, тринадцатый дингир! — со зловещим лицом выкрикнул один из аристократов, возглавлявших воинство. — Потому что здесь вас всех ожидает только смерть! Защита акад испепелит твое войско!..

Увидев проход, тур со стелой всхрипел и, разгоняясь, бросился вперед.

Эш ничего не ответил разговорчивому врагу. Только отошел в сторону от пролома, чтобы не преграждать гиганту дорогу.

С неожиданной для такой махины прытью гигант ворвался во Внутренний круг. А за ним его смертоносный груз.

Стела загудела и затрещала, а от саней в разные стороны ударили пучки молний, испепеляя скрывавший закрывающий груз покров. Над стеной полыхнуло ослепительное марево — всего на секунду, после чего свечение осыпалось в кровавый снег россыпью искр.

А следом за ним угасла золотая сила акад, еще мгновение назад клубившаяся вокруг войска Внутреннего круга. Золотые знамена померкли, метки стигм на руках и плечах потеряли цвет.

На поле брани вдруг стало тихо.

Аристократы в замешательстве замялись, пытаясь призвать ту энергию, на защиту которой рассчитывали. Которая, как солнце, до сих пор была обязательным и нерушимым элементом их бытия.

И вот это солнце погасло!

А через мгновение следом за первым туром в пролом понеслись другие гиганты, и вместе с ними — воины Эша.

— Смерть паскудам! — кричали они.

— Вперед, братья!..

— Победа!

Два войска схлестнулись друг с другом в ближнем бою.

— Сюда, кто-нибудь! — крикнул Эш, оттаскивая своего тура за брыли чуть дальше прохода. — Нужно поднять стелу!

С десяток стигматиков отозвались на его призыв. Обжигая руки, они отвязали стелу и, напрягая все свои силы, вместе подняли ее , развернув правильной стороной к вражескому городу.

Стела гудела, что-то внутри нее хрустело и пощелкивало. Опьяненные близкой победой воины Эша вместе с гигантами на глазах сминали красногрудых, не обращая внимания на потери.

Раскинув крылья, Эш взлетел над битвой.

Умрите все.

Умрите в муках — так же, как каждый день умирали сыны и дочери Внешнего круга!

С яростным возгласом Эш обрушился на врагов. Головы, внутренности, мертвые тела и хрипящие кони усыпали чистый белый снег мира Внутреннего круга.

А стела гудела все сильней...

Эш не сразу понял, что с этим звуком что-то не так. Он усиливался, и при этом распадался будто на несколько голосов.

Вырвавшись из гущи сражения, ворон поднялся вверх и взглянул на небо. Далеко справа и слева он разглядел множество черных и стальных точек. Они стремительно приближались к земле, на глазах увеличиваясь в размерах и моргая огнями тормозных сопел.

— Единый... — прошептал Эш.

Ублюдок не стал дожидаться, пока войска Эша раздавят город, чтобы не дать возможности тринадцатому дингиру осуществить то, ради чего тот пришел сюда — поглотить все акады и вернуть прежние силы Первому.

Он перебросил сюда свои отряды, чтобы те начали захват территорий, двигаясь с разных сторон к центру — туда, где в святилищах веками хранились частицы разрозненного сознания дремлющего древнего бога.

А тем временем с чистого лазурного неба без единого облачка вдруг посыпался крупный, пушистый снег. Неестественно огромные хлопья закружили в воздухе, и касаясь лица, они не обжигали и не таяли.

Это Первый напоминал о своем присутствии.

До слуха Эша откуда-то издалека донеслись гулкие звуки взрывов и выстрелы.

Теперь в этой битве сражались не только люди, но и боги, ими созданные.

— Вот и настал конец света, — тихо сказал Эш.

В любом случае, он и правда настал. Потому что вне зависимости от того, кто победит, старый мир навсегда будет разрушен.

После этого дня никто и ничто не останется прежним.

После пролома стены и водружения стелы защита города агонизировала недолго.

Уже через час Эшу здесь нечего было делать.

Его воины, опьяненные победой и обезумевшим от вкуса крови на губах, рассыпались от центральной площади по улицам и переулкам. Город стонал, голосил женскими криками и гудел от разгоревшихся на окраинах пожаров.

Во всем этом уже не было никакого смысла. Но вмешиваться Эш не собирался: мудрый хозяин не отнимает мясо из пасти голодной собаки.

Неспешной походкой к нему приблизился Ларс — усталый, с синяками под глазами и весь перепачканный кровью.

— Ну? — спросил его Эш. — Теперь хоть немного легче стало?..

— Если ты про тушу на моем теле, то да, — отозвался с усмешкой Ларс. — Если про что-то еще, то не особо...

Молодой ворон кивнул.

— А тебе самому? — спросил друга Ларс. — Тебе стало легче?

— А я и не ждал, — признался Эш. — Да мне и не должно было...

В самом деле, это для его воинов победа была предвестником новой жизни. А для него самого она еще на один шаг приблизила смерть.

Сейчас он невольно вспоминал свою прогулку с Аваррой. Юный телохранитель Эш следовал тогда за своим господином, а тот рассказывал ему о царском пути.

Теплый ветер трепал им обоим волосы, солнце золотило вершины деревьев и руины старого храма.

И Аварра спросил:

— Скажи мне, мальчик... Ты никогда не задумывался, отчего прежние зиккураты строили ступенчатыми, а не прямоугольными или квадратными, как сейчас?..

— Ну-у-у... — протянул Эш, который к тому времени вообще мало о чем задумывался, кроме простых насущных дел.

— Потому что они — старые?..

Старик рассмеялся. В самом деле, это был самый глупый ответ из всех, что только можно было придумать.

— «Старые»... — насмешливо повторил Аварра. — Святые духи, до чего же незамутнен твой разум... Нет, они не просто «старые». Они единственно правильные. Храмы ведь не нужны духам. Они могут жить где угодно — в камне, в дереве, под открытым небом. Храмы нужны людям. И в прежние времена зиккураты учили людей главному закону жизни... К священной акаде можно подняться двумя способами. Или войти в ворота высотой не больше половины человеческого роста, склонившись в низком поклоне, или по царской лестнице... — старик повторил пальцем в воздухе очертания ступенчатых стен зиккурата.

— Но ведь по ней невозможно пройти — ступени слишком высокие, — заметил Эш.

Аварра усмехнулся. Наверное, ему тогда было довольно забавно слушать наивные умозаключения тринадцатого дингира, которого он собирался в этот самый вечер подтолкнуть на первую ступень непростого и кровавого пути.

— Верно, мой мальчик, — похвалил тогда Единый ничего не подозревающего дингира. — Поэтому царская лестница не для всех. Восходящий по ней человек сначала наступал на спину своего раба, а уже потом поднимался на ступень. И так каждый раз. До самого верха. И в этом был великий смысл. Все люди приходят в этот мир или рабами, или царями. Одни безжалостно идут по чужим спинам, рискуя сорваться с высоты вниз. А другие на всю жизнь остаются рабами...