— Да я не о них же! — ничуть не смутился Эш.

— Ну и зря — акады ведь тоже духи, — заметил Ник. — Но раздробленными бывают не только они. Тогда, чтобы получить всю силу духа и все его возможности, дух придется собирать по частям. С дикими раздробление случается из-за неудачных смертей и поспешной смены носителя. А вот акад дробят намеренно.

— Потому что иначе никто из носителей не выдержал бы удара эха, — пробормотал Дарий.

— Да, это одна из причин, — кивнул Ник.

— Ты сказал, родов всего двенадцать, — не дал уйти от прежней темы Эш. — «Дети змея», подземные — а какие еще?..

— Огненные, водные, наземные, воздушные, подводные и пустынные.

— Но это всего восемь получается, — заметил Эш, почесывая искусанное плечо. — А оставшиеся какие?..

— Оставшиеся — это те, на кого просто так в лесу не наткнешься. Я за всю свою жизнь не встречал ни одного из них. И даже тех, кто бы их видел собственными глазами, не встречал тоже, — с незнакомой мечтательной ноткой в голосе проговорил Никкаль. — Это духи солнца, луны, духи созвездий и духи времени. Про них вообще мало что известно. К примеру, с духом времени воины сталкивались последний раз полсотни лет назад. Тогда отряд исследователей во главе с прославленным Раггаром Бесстрашным нашел одного старика прямо посреди Иркаллы. Тот жил в хижине на берегу реки, вялил рыбу и растил зелень, как ни в чем не бывало. Как будто вокруг него под каждой кочкой не пряталась одержимая тварь. И на лбу старика была стигма времени. Исследователи начали его расспрашивать и хотели увезти с собой, но старик просто ушел в свою хижину — и больше оттуда не вернулся. Когда Раггар заглянул внутрь, то обнаружил, что хижина пуста. Он отметил место на карте, но больше никто не сумел отыскать следов той хижины. Хотя место, где она должна была стоять, находили не раз, и оно полностью соответствовало описаниям Раггара. Тогда-то его и обвинил во лжи Ан из Нинмаха… Вы же знаете эту историю?.. — спохватился Ник.

— Нет, — ответил Эш.

— Ну ты-то… — махнул рукой на юношу Никкаль.

— Он прав — у нас ни про какого Раггара историй не рассказывают, — сказал Дарий. — У нас про Внешний круг вообще мало говорят.

Воин тихо выругался, качая головой.

— А у нас говорят — сражайтесь и умрите, как герои! И ваши имена навеки будут поминать в молитвах перед лицами двенадцати акад…

— Так что сделал Раггар? — нетерпеливо прервал его Эш.

— Раггар послал его в жопу и вызвал на поединок, — усмехнулся Ник. — И была великая битва двух исполинов… Раггар победил, хотя был уже стариком по сравнению с Аном. А потом его накрыло эхо невиданной силы…

Никкаль умолк, явно не собираясь продолжать историю.

— И что случилось потом? Когда его накрыло эхо? — не унимался Эш.

— О том, что случилось потом, говорить не принято, — резко ответил Ник.

— Он обезумел, да?.. — осенила Эша догадка. — Он обезумел, и….

На мгновение он представил себе, что мог натворить человек такой силы в припадке безумия — и это было действительно жутко.

— Он был героем и умер, как воин, — хмуро проговорил Ник. — Подробностей его смерти я не знаю, да и знать не хочу. И однажды даже ты со своим неуемным любопытством поймешь, что некоторых вещей лучше не знать.

Эш усмехнулся.

— Это вряд ли. Какой бы не была правда, на нее лучше смотреть широко открытыми глазами.

Никкаль фыркнул.

— Мальчишка… Эти слова только звучат хорошо. Но в жизни все совсем иначе, чем в пафосных поучениях учителей… Правда — она сама, как эхо. Иногда терпима, иногда болезненна. Но порой правда может убить или лишить рассудка…

— А я согласен с Эшем, — сказал вдруг Дар, с прищуром всматриваясь вдаль, как будто там было что-то действительно интересное, а не унылый болотный пейзаж. — То есть ты, конечно, тоже прав — в том, что она как эхо. Вот только дело в том, что чем дольше тебе лгут, тем сильнее она потом накрывает. Лучше уж с самого начала знать все, как есть…

За разговором дорога уже не казалась такой унылой и долгой. Между тем болота медленно отступали. Они сменились россыпью мелких топких озер, затянутых зеленью. Закатное солнце отражалось в их зеркалах. Впереди виднелся редкий березняк и заросли молодого вереска.

— Ночевать вон там будем, — указал рукой на вересковый ковер Ник.

— Может, лучше от болота подальше отъехать? — предложил Дарий.

— Там дальше еще одно болото, — ответил Ник. — И вообще, островок меж двух болот — это идеальное место для безопасной ночевки.

— Нас же до костей сожрут.

— Зато горло никто не перережет, — отрезал Никкаль. — Ты пойми — здесь тебе не Внутренний круг. Все законы и правила — они только в городах работают. А чуть шагнул за городские стены — и остается лишь один закон, по которому прав тот, кто сильнее. Так что ничего, почешешься немного. Не облезешь…

И тут Никкаль вдруг умолк, натянул поводья и обернулся. Лошадь под ним остановилась, всхрапнула, переминаясь с ноги на ногу.

Эш с Дарием переглянулись и тоже встали.

Тревога зазвенела в воздухе. Прищурившись, Ник всматривался в ту сторону, откуда они только что приехали. И, выругавшись сквозь зубы, потянулся к мечу. Стигма на его плече засветилась.

— Уходите в березняк, живо! И сделайте так, чтобы вас там не было видно! — крикнул он подопечным, и поддав коню под бока, рванулся в ту сторону, откуда почуял опасность.

Теперь ее видел и Эш. На темнеющем небе проступил отчетливый силуэт всадника.

Даже издалека становилось ясно, что тот просто огромен. Он мчал по болоту, будто корабль по волнам, а за спиной черным парусом раздувался длинный плащ.

— Почему он едет так быстро? — спросил Эш. — Там же топь?..

— Да какая разница, — выругался Дар, разворачиваясь к вересковой заросли. — Поехали!

— Что, если он — сильней? Сильней, чем Ник?.. — проговорил Эш, встревоженно глядя, как приближается незнакомец.

— А что, если ты помолчишь? — прикрикнул на юношу Дарий, разозлившись. — Двигай давай, как велено!

Эш направил коня следом за Дарием и поддал пятками по округлым бокам мерина. Тот вскинул голову и рванулся вперед, выбивая по земле барабанную дробь.

Быстрее!

И вдруг конь под ним шарахнулся в сторону. С испуганным ржанием взвился на дыбы и мерин под Дарием. Птицы, прятавшиеся поблизости в траве, сорвались с насиженных мест, с гомоном поднявшись в воздух серым облаком.

А в паре шагов от Эша зашевелилась земля. И в ней показалось что-то живое, похожее на огромного земляного полоза.

Гладкое, черно-золотое сетчатое тело толщиной с корабельную сосну, поднялось из глубин, взрывая мягкую влажную землю.

Земля вокруг заходила ходуном, задышала, выпуская на поверхность новые кольца и петли огромного змеиного тела. И все оно пребывало в движении, текло и извивалось.

Зыбкая твердь шевельнулась прямо под копытами, и мерин Эша бросился прочь от одной опасности, устремившись навстречу другой — воину в плаще.

— Стоять! — с сердцем выкрикнул Эш, пытаясь остановить ошалевшее животное. Он с усилием тянул поводья на себя, но конь продолжал тащить, с хрипом упираясь в грызло.

— Стой, говорю! Стой! Полудурок подкованный!..

А мерин упрямо мчал к тому самому месту, где они только что расстались с Никкалем.

Но Ника там уже не было. Он отчаянно гнал свою лошадь прочь по тонкому перешейку между двумя вытянутыми болотистыми озерами.

Ник не стал принимать бой? Он бежит?..

— Стоять, тварь! — рявкнул Эш, и вцепившись покрепче в правый повод, заломил голову мерина в сторону. Тот споткнулся, замедлился и закружил на месте, роняя наземь кровавую пену.

— Эш!.. — крикнул откуда-то издали Дар.

А незнакомец был уже совсем рядом. Топот копыт его лошади взбудораженным пульсом бился над землей.

Эш видел, как в запальчивости вскидывает голову разгоряченный жеребец. Белые бока скакуна влажно блестели свежей кровью, а из ран тянулись бесцветные, почти прозрачные лапы с поднятыми вверх коленцами. Они двигались так быстро, что становились почти невидимыми, превращаясь в полупрозрачное облако.