— Вот! — снова воскликнул аптекарь, снова указывая пальцем на Эша. — И знаешь что? Я ему верю! Верю! — повторил он, брызгая слюной. — Потому что он ведет себя, как достойный человек!

— Он вообще проходимец какой-то, я его не знаю! — взревел смуглый.

— А вот это, возможно, лучшая для него рекомендация, — сердито тряхнул щеками аптекарь. — Да! Именно так. Лучшая рекомендация! Я нанимаю этого молодого человека. Понял? А ты — срамник и прохвостень. Забирай отсюда своих шептунов! Заходи, голубчик, — обратился он к Эшу, открывая перед ним дверь. — Заходи…

— Ты еще пожалеешь! — крикнул аптекарю в спину смуглый. — Учти, вечером я возьму с тебя за товар двойную цену!

Толстяк в ответ только захлопнул дверь.

— Ни стыда у человека, ни совести, — срывающимся от возмущения голосом проговорил он. — А ты проходи, присаживайся…

Эш осмотрелся.

Эта часть дома представляла собой аптекарскую лавку. На выкрашенном белой краской прилавке ровными рядами толпились склянки и мешочки с травами, пахло мятой, зверобоем и полынью. Возле прилавка стояла испуганная немолодая женщина в чепце и длинной белой сорочке. Ее плечи прикрывала длинная клетчатая шаль.

— Пошла отсюда! — беззлобно пшикнул на нее аптекарь. — Сейчас госпожа проснется, а ты неприбранная и в лавке околачиваешься!..

Женщина с поклоном тут же исчезла в задних комнатах.

— Не терплю, когда сюда прислуга заходит, — пробормотал он. — Вечно что-нибудь приберет здесь по-своему. А у меня, между прочим, лекарства заказывает сам синьор Даган. Сам синьор! — вскинул аптекарь указательный палец вверх. — А тут приходят всякие… И ставят мою репутацию под угрозу. Мою репутацию!.. — не унимался толстяк. Шумно выдохнув, он уставился на Эша.

— Значит, до вечера принесешь дюжину?

— Принесу, — кивнул Эш. — Ты яд-то сам собираешь, или помочь нужно?

Аптекарь махнул рукой.

— Сам… Все сам. Всю жизнь я все делаю сам…

Кряхтя, толстяк присел за прилавок, подпирая щеку рукой.

— … Даже травы предпочитаю собирать сам, хотя поясница уже никуда. Потому что как ни попросишь — обязательно чушь какую-нибудь принесут. Просто отчаянную чушь! И как я такое буду в своих сборах использовать? А?

— По-видимому, никак, — улыбнулся Эш.

Аптекарь ему нравился.

— Вот то-то и оно, — вздохнул толстяк. — А тут еще… Только змей мне не хватало ловить самому. Бегать по лесу с рогатиной и по кустам выкаблучиваться.

— Не волнуйся, я сделаю все, как надо, — заверил его Эш.

— Если принесешь мне змей до заката, заплачу за каждый хвост аж по четверти мины. Старых, больных и первогодок не приноси — не возьму. Мне нужны исключительно здоровые и взрослые особи.

— Я понял.

— Тебя как звать?

— Эш.

— Эш откуда? — деловито спросил аптекарь.

— Из Сорса, — без запинки выпалил Эш название города, которым представлялся Никкаль.

— Из Сорса? — задумчиво проговорил толстяк, всматриваясь в юношу внимательными, умными глазками. — Вот, значит, как. Далеко же тебя занесло, Эш из Сорса.

— Жизнь полна неожиданностей, — совершенно искренне сказал Эш.

— Это да, — кивнул аптекарь. — А я, если вдруг ты не знаешь, Сигур. Сигур из Гирсу, соответственно.

— Рад познакомиться.

— Скажу то же самое, если вечером ты мне принесешь корзину ползучего добра, — сказал тот. — Что ж, удачного тебе дня, Эш из Сорса…

Эш вышел из аптеки, до смерти довольный собой и сегодняшним утром.

И тут услышал писклявый девчачий возглас:

— Помогите! Помогите!..

Он рванулся на зов, даже не задумываясь. Направление звука Эш определил безошибочно и сейчас несся туда со всех ног.

— Помогите! — снова воскликнула девочка.

Эш пробежал мимо жилых домов и свернул к заколоченной гончарной мастерской, с заднего двора которой и доносился голос.

— Помогите, кто-нибудь!

Не глядя, Эш перемахнул через забор, и в это же мгновение на него из-за дерева выскочил неудачливый ловец змей.

— Ну, здравствуй, паскуда, — с недоброй улыбкой проговорил он, наступая на Эша и играя ножом. — Что, решил урожай с чужого поля собрать? Хлебное место нашел? Не выйдет… У нас здесь, сосунок, есть правила…

Девчонка-оборвыш, подобрав юбку до самых колен, мелькнула у него за спиной и бросилась к передней калитке.

— Не делай этого, — искренне попросил Эш. — Ты даже…

Смуглый слушать не стал.

Он бросился на Эша — стремительно, готовый нанести мощный удар в ничем не прикрытую грудь.

Парень увернулся от его грубого натиска и выхватил свой нож.

— Слушай, я не хочу неприятностей!..

— Об этом надо было думать раньше! — рявкнул смуглый, снова бросаясь на Эша.

Парень отклонился, чувствуя, что расстояние до забора осталось минимальным и в следующую атаку нужно что-то решать.

— Сдохни! — с широкой злобной улыбкой рявкнул смуглый, уверенный, что отступать его противнику больше некуда и следующий удар станет последним.

И как только опасность стала реальной, все произошло само собой.

Эш ловко ушел вниз, выскользнув из-под удара, выпрямился и, схватив смуглого за запястье вооруженной руки, нанес ему удар в шею, под ухо. Нож вошел глубоко, по самую рукоять. Смуглый дернулся, запрокинул голову и захрипел, хватаясь руками за фонтан, хлынувший из его раны.

Раненый рухнул на землю, окрашивая траву вокруг в красный цвет. Кровь брызнула Эшу на сапоги. И даже сквозь толстую подшитую кожу парень ощутил ее тепло. Несколько мгновений смуглый корчился у его ног, судорожно пытаясь вдохнуть, пока, наконец, не обмяк, безвольно вывалив наружу алый язык.

Эш перевел взгляд с его искаженного лица на свой окровавленный нож. Впервые его руки были в человеческой крови.

Стигма Эша вспыхнула, и жар от нее прошел по всему телу, давая ощущение какой-то особенной наполненности.

«Часы запущены заново», — услышал Эш насмешливый голос ворона.

— Это мои неприятности запущены заново, — пробормотал он в ответ, глотая подступивший к горлу ком. — Вот только трупа на руках мне сейчас и не хватало…

Что делать?

Просто бросить мертвеца здесь? Даже если заброшенная мастерская никому не понадобится, уже к полудню все собаки в округе завоют от духа мертвечины, и стража найдет тело. А что будет дальше, Эш даже представить себе не мог.

Чем для него чревато случившееся? Станут ли люди Дагана искать виновного? Не повесят ли какой-нибудь очередной штраф на город или, чего не хватало, на свеженанятых городом стигматиков?..

Не долго думая, он сунул нож обратно в ножны и, подхватив мертвеца на ноги, уволок того к задней двери мастерской. Доски с нее кто-то предусмотрительно снял, так что Эш без сложностей втащил смуглого внутрь.

И тут он услышал лязганье подков — две или три лошади проезжали мимо. В такой час, скорее всего, это были стражники.

Затаив дыхание, Эш насторожился.

Что делать, если они заметят кровь на траве?

Если Эша застукают над мертвецом, все пропало. Сколько бы он не убеждал, что этот идиот сам напросился, никто его даже слушать не станет.

А значит, придется действовать быстро, а там уж куда кривая выведет…

Но кони, не замедляя шага, проехали мимо мастерской.

Эш шумно выдохнул и осмотрелся.

Несмотря на заколоченные окна и двери, мастерская не казалась такой уж брошенной. Печь для обжига, кадки для глины и гончарный круг были целы. На земляном полу вдоль стены аккуратным рядком стояли ведра, и в некоторых из них была вода. На грубом столе лежали перепачканные глиной тряпки и передник мастера, как будто он просто ненадолго вышел, и скоро вернется.

Ополоснув руки в ведре, Эш плеснул немного себе на сапоги, чтобы отмыть пятна крови.

Выглянув из двери и убедившись, что вокруг все тихо, он вылил пару ведер на кровавое пятно во дворе. Стало лучше, но не намного. Тогда Эш наскоро разломал две кадки и разбросал деревянные обломки по самым заметным местам, и снова вернулся в мастерскую.