Так – одинокой, легкой тенью…
Так – одинокой, легкой тенью
Перед душою, полной зла,
Свои благие исцеленья
Она однажды пронесла.
Пять изгибов сокровенных…
Пять изгибов сокровенных
Добрых линий на земле.
К ним причастные во мгле
Пять стенаний вдохновенных.
Вы, рожденные вдали,
Мне, смятенному, причастны
Краем дальним и прекрасным
Переполненной земли.
Пять изгибов вдохновенных,
Семь и десять по краям,
Восемь, девять, средний храм –
Пять стенаний сокровенных,
Но ужасней – средний храм –
Меж десяткой и девяткой,
С черной, выспренней загадкой,
С воскуреньями богам.
Вчера я слышал песни с моря…
Вчера я слышал песни с моря
И плески волн о южный брег,
Душа, в смятеньи песням вторя,
К полудню направляла бег.
Так – невозможного искала,
И лишь далеко ввечеру
Сознаньем поздним разгадала
Волны певучую игру.
Но вновь перед вечерним светом
Она болит из глубины
И чует в сумраке согретом
Загадку песни и волны.
Вечерний свет заутра снова…
Вечерний свет заутра снова
В сияньи дня прольется мне.
Его пророческое слово
Находит отзвук в старине.
То старый раб в чертогах ясных
Находит признаки теней
Победоносных и прекрасных
Во всем величии царей.
Отзвучала гармония дня…
Отзвучала гармония дня –
Замирают последние песни…
Ты, душа, порожденье огня,
В наступающем мраке воскресни.
На границе печалей дневных,
На границе вечерних веселий,
Загорайся огнем новоселий
По краям облаков грозовых.
Он уходил, а там глубоко…
Он уходил, а там глубоко
Уже вещал ему закат
К земле, оставленной далеко,
Его таинственный возврат.
Завтра рассвета не жди…
Завтра рассвета не жди.
Завтра никто не проснется.
Ты и мечты не буди.
Услышишь, как кто-то смеется.
Только с дороги сойди.
Жалобным смехом смеется.
Громко кричит: «Отойди!»
Он – сумасшедший. Не жди
Завтра рассвета. Никто не проснется.
Ты же и в спящей мечте
Разгадку найди.
Ты ли это прозвучала…
Ты ли это прозвучала
Над темнеющей рекой?
Или вправду отвечала
Мне на крик береговой?
«Два стихотворения»
I
Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом
Смотрю в твои глаза и чую прошлый день…
Тоскую и молюсь над погребенным прахом,
А всё объемлю лучшей жизни тень…
Не часто, не всегда, но, верь, душа не лживо
Поет твои мечты, к твоим стопам плывет…
И знай – о, знай! – тогда, что трепетно и живо
Она тебя манит, тоскует и зовет…
Ответь единый раз болезненному крику,
Послушай только раз безумный бред ночной, –
И ты поймешь душой, зачем темно и дико
Грядущий день зарю выводит за собой…
II
Поверь, и я, далекий света,
Давно мечтавший об ином,
К тебе приближусь до рассвета, –
Мы ночь в объятьи проведем.
В одном объятьи и молчаньи…
Когда заря начнет вставать, –
Исчезнем в смертном содроганьи,
Чтоб дня грядущего не знать.
И будут души неразлучны,
И будут сплочены тела,
Как будто вдруг – светло и звучно
Дышала песнь – и умерла.
Через песчаные пустыни…
И к мидианке на колени
Склоняю праздную главу.
Через песчаные пустыни,
Лелея долгую мечту,
Я нес в далекие святыни
Мою духовную лепту.
Ни человек, ни зверь, ни птица
Не помешали мне идти.
Одно дитя – отроковица
Мне повстречалась на пути.
И вечно-женственным прикован,
Смущен, – и брошена лепта,
И ослеплен, и очарован,
И власть прияла красота.
Но за блаженными брегами
Еще белеет некий храм.
Туда приду, горя мольбами,
И там явлюсь – в ряду с богами
И сопричисленный богам.
Вечереющий день, догорая…
Вечереющий день, догорая,
Отступает в ночные края.
Посещает меня, возрастая,
Неотступная Тайна моя.
Неужели и страстная дума,
Бесконечно земная волна,
Затерявшись средь здешнего шума,
Не исчерпает жизни до дна?
Неужели в холодные сферы
С неразгаданной тайной земли
Отошли и печали без меры,
И любовные сны отошли?
Умирают мои угнетенья,
Утоляются горести дня,
Только Ты одинокою тенью
Посети на закате меня.
