Своим же гостям и сторонникам хозяин «Дворца тайн» объяснил, что до особого знака свыше книга Соломона «Последний предел земного мира» не должна покидать его дом. Когда появится и кто подаст этот знак, он конечно же не сказал.

Кроме упомянутых залов и кабинетов, во дворце Георга находился подземный лабиринт.

— Тот, кто найдет выход из моего лабиринта, обретет неимоверные для простого смертного познания и способности, — уверял Георг. — Призрак эллинского мастера Дедала подсказал мне план построения этого подземелья.

— А что будет с теми, кто заблудится в подземелье? — интересовались гости.

— Кого-то мне удастся спасти и вывести на белый свет, а кто-то попадет в плен к потусторонним силам и исчезнет из земной жизни. Подчеркиваю: не умрет, а пропадет в неизведанном... — объяснял Георг.

Что означает «пропасть в неизведанном» — почему-то никто не решался у него спросить.

Частенько недоверчивые любители острых ощущений и отчаянные головы соглашались пойти на риск. Действительно, как и предупреждал хозяин дома, некоторые из них бесследно исчезали в лабиринте.

Кому из пожелавших преодолеть опасное подземелье Георг благоволил, тем тайком сообщал:

— В начале пути присядьте и шипите по-змеиному. Вскоре к вам подбежит слепая лисица. На ней будет поводок. Беритесь за него, и лисица вас выведет из лабиринта.

Желающий подвергнуть себя опасности ради приобретения неимоверных способностей разочарованно вопрошал:

— Только и всего?! Дрессированная лисица?..

Но Георг убеждал:

— Слепое животное — это удар судьбы, уготованный лишь избранным!..

Человека, спустившегося в лабиринт, чтобы разоблачить владельца дома, ждала печальная участь.

Георг с помощью хитроумного механизма открывал люк в одном из коридоров подземелья, и человек проваливался в колодец. Там мгновенно и погибал.

Поговаривали, что колодец сообщался с подземной рекой. А ее воды неслись в Меларен. Конечно, трупы иногда появлялись на озере, но доказать, что они — из подземной реки, было невозможно.

Любимчики Георга, выведенные дрессированной лисицей на белый свет, конечно, помалкивали о том, как они на самом деле прошли роковое подземелье. Ведь многим хотелось прослыть «избранными».

О таинственной пропаже людей узнали в стокгольмской полиции. Но хозяин «Дворца тайн» сумел убедить стражей порядка, что у него нет никакого лабиринта, а имеется лишь винный подвал, где гости не пропадают, а лишь от души напиваются.

Когда в начале XIX века «Дворец тайн» по непонятным причинам рухнул и затем был снесен, несколько любопытных жителей Стокгольма отправились на поиски лабиринта. Отыскать роковое подземелье никому не удалось. Зато в пивных шведской столицы зазвучали рассказы о былых кознях Георга.

Кроме обряда «прохождения лабиринта», Георг нередко устраивал не понятные даже его сторонникам ночные мистерии на озере Меларен. Гостей он уверял, что ритуалы эти описаны в творениях древнеегипетского бога мудрости Тота: «Книге дыхания», и «Книге мертвых», и в «Обряднике вольных каменщиков».

Георг никому не показывал описания старинных мистерий. А если кто-то просил предъявить их, отказывал, ссылаясь на таинственный «запрет свыше».

О странных обрядах узнали руководители шведских масонов и всполошились. Невысокая орденская степень Георга не позволяла ему самостоятельно проводить собрания членов ложи. К тому же в масонских обрядниках не упоминались ритуалы, которые он совершал.

Вольные каменщики XVIII столетия держали в строгом секрете свои обряды. Выдать их — означало совершить тягчайшее преступление перед орденом.

В книге начала XX века «Масонство в прошлом и настоящем» отмечалось: «Полный текст обрядов вручался лишь управляющим мастерам и братьям — обрядоначальникам». Поэтому-то даже в богатейших масонских архивах так редки полные обрядники какой-либо степени...

Обряд выражал в драматической форме идеи Вольнокаменщического общества, и должностным лицам масонского братства назначались как бы роли и сообщался текст этих ролей. Эти-то роли или частицы обрядов находились в руках должностных братьев, как-то: ритора, старшего и младшего надзирателя, секретаря, казначея, обоих стуартов, или милостынесобирателей, и других, смотря по тому, к какой системе принадлежал обрядник.

Как бы ни была коротка и малозначительна роль, текст ее утверждался управляющим ложей. Уцелело несколько тонких тетрадок XVIII века, прошитых шелком, скрепленных большими сургучными печатями ложи и управляющего мастера. Иногда в этих тетрадках всего две страницы рукописного текста, но заголовок неизменно написан красиво; нередко даже весь прописными, вычурными буквами.

Чем большею тайною окружалась какая-либо степень и чем труднее был доступ к ней, тем тщательнее оберегались ритуалы и тем меньше их доверяли бумаге и перу — их передавали изустно. А потому-то никто из не посвященных в орден вольных каменщиков, как бы велики ни были его познания, добытые долгим изучением рукописных и печатных источников, не может утверждать: «Я знаю все о той или иной степени...»

Писаные обрядники XVIII столетия уже являлись отступлением от первоначального масонства, нарушением первичных установлений и законов. В «старых» законах под страхом смертного наказания воспрещалось передавать масонские тайности перу, кисти, резцу, допускалась одна только устная передача тайн после предварительной клятвы в хранении молчания...

Не доверяя своих идей, мечтаний, замыслов перу, кисти, резцу, вольные каменщики доверили их символическим изображениям... Символы они называли «языком ока», «языком души», «внешним чертежом великих сокровенных истин». Символы были мыслями, не обличенными в слова. «Лучше наши мысли в мертвых письменах замирают», — так говорили масоны в XVIII веке.

Неизвестно, грозила ли смертельная казнь Георгу — то ли за рассекречивание обрядника, то ли за искажение ритуалов вольных каменщиков?.. Вряд ли шведские масоны конца XVIII столетия устраивали жестокие расправы. И все же в начале 1792 года над головой нарушителя правил и предписаний ордена сгустились тучи.

Вполне возможно, что Георг сам провоцировал вождей шведской масонской ложи. Своим сторонникам, прошедшим лабиринт «Дворца тайн», он в открытую стал высказывать недовольство правлением Густава III. Чего добивался возмутитель спокойствия и чью волю он исполнял, так и осталось загадкой.

В 1792 году за несколько дней до масленичного карнавала в присутствии нескольких приятелей, он долго и пристально вглядывался в алмаз «Уставшее Око» и наконец заявил:

— Срок короля Густава в этой жизни завершается. Остались считанные дни, а может, и часы...

Георг не докончил фразы, снова уставился на сокровенный камень в древней короне.

Присутствующие тревожно переглянулись и стали шепотом делиться впечатлениями:

— Кажется, далече и не туда занесло Георга...

— Одно дело — мистические сеансы устраивать да проказничать по ночам на озере, другое дело — так отзываться о короле!..

— Да, опасную игру он затеял. Государь — не призрак далекого прошлого, за подобные высказывания может реально и сурово наказать всех нас...

Под разными причинами гости стали поспешно покидать «Дворец тайн».

Георг никого не задерживал и не уговаривал остаться. Он загадочно усмехался, прощаясь с приятелями, и при этом нарочито держал в руках корону с «Уставшим Оком». Эта сцена хорошо запомнилась всем участникам последней встречи с Георгом.

А вскоре случилось то, что он предсказывал. Казалось бы, в убийстве Густава III не было ничего таинственного. «Заговор против него — результат недовольства дворян ограничением их вольностей». Такова официальная версия трагедии на масленичном карнавале.

Но она показалась слишком простой любителям тайн...