Морская корова Стеллера и тюлени. Рисунок Свена Векселя. 1741 г.

Иногда море выбрасывало на берег малопригодные для пищи подгнившие туши каланов, сивучей, котиков. Но путешественники были рады и этому. Люди разделывали зверей, долго варили, однако мясо все равно оставалось жестким и неприятно пахло.

Праздничные дни для островитян наступали, когда удавалось убить морскую корову. По свидетельству Свена Вакселя и других участников экспедиции, мясо этого безобидного животного не уступало по вкусу телятине. Однако охотничья удача не часто баловала путешественников.

Несколько раз море прибивало к берегу мертвых китов. Чтобы опередить стаю падалыциков песцов, люди немедленно кидались разделывать туши морских гигантов. Мясо и жир, как и другие продукты, делились поровну между всеми участниками экспедиции — и здоровыми, и больными.

Для обогрева холодных ям и приготовления еды островитянам приходилось целый день, в любую погоду, собирать на берегу выброшенные морем деревья, а потом долго высушивать их...

Дожить до весны!..

Немногим из участников экспедиции удалось это.

Но весна пришла...

И остатки экипажа пакетбота «Св. Петр», во главе с лейтенантом Свеном Вакселем в августе 1742 года смогли наконец добраться до Камчатки...

Королевский кортеж давно миновал дом, где жил маленький мечтатель по имени Свен, а монарху по-прежнему не давал покоя взгляд мальчугана.

— Он видит то, что не видим мы... Он видит то, с чем никогда не встретится в этой жизни... — после долгой паузы снова заговорил король.

Придворный удивился, но виду не подал. А про себя подумал: «Как глубоко тронул маленький инвалид душу государя... Никогда не видел короля таким задумчивым. Надо бы отметить этот случай в дневнике...»

Спустя какое-то время Карл XIV поинтересовался у этого придворного:

— Вы помните мальчика по имени Свен Ваксель?

— Конечно, Ваше Величество! Печаль и мечтательность в его взгляде трудно забыть, — с готовностью ответил придворный.

— Вот и я частенько вспоминаю об этом стокгольмском мальчугане, — продолжил король. — Видимо, к старости из сурового вояки все больше превращаюсь в сентиментального правителя страны... Впрочем, может, это и к лучшему...

Придворный хотел было польстить Карлу XIV, но тот решительным жестом остановил его.

— Желаю передать родителям бедного Свена вспомоществование... — Король вдруг улыбнулся. — Но мальчуган с таким мечтательным взглядом, как бы ни был беден, наверняка равнодушен к деньгам, и я решил сделать ему небольшой подарок. Надеюсь, он хоть немного обрадует Свена... Вот, взгляните! — Король поманил придворного в дальний угол своего кабинета.

Там на небольшом столике лежала продолговатая коробка, обитая синим бархатом.

Карл, словно предвкушая нечто радостное и удивительное, раскрыл ее.

В коробке лежали подзорная труба и книжка в кожаном переплете.

Придворный искренне всплеснул руками, бережно взял подзорную трубу и навел ее на окна королевского кабинета.

— Несомненно, маленький Свен Ваксель будет рад такому подарку!

— Да вы сюда, сюда взгляните! — радостно произнес король и тут же нетерпеливо раскрыл книжку.

В кожаной обложке оказалась яркая, ручной работы карта Северного Ледовитого океана.

— Прекрасное исполнение! — восторженно оценил придворный и вдруг запнулся. — Но что это?.. — Вельможа недоуменно посмотрел на короля.

И в самом деле, было чему удивляться!

На карте восточнее Шпицбергена отчетливо располагалось белое пятно с неровными краями, а в нем надпись: «Предположительное местонахождение острова Свена Вакселя».

Карл едва сдерживал торжествующую улыбку.

Придворный сразу не нашелся, что сказать. Монарх и вельможа многозначительно переглянулись. Но уже не было предвкушения радости в их взглядах.

— Завтра же я доставлю ваш подарок мальчугану, — тихо произнес придворный.

Король кивнул.

— Только отправляйтесь к нему в капитанском парадном мундире. Вы ведь храните эту память о службе на флоте?..

Лишь через несколько дней придворный вновь встретился с Карлом XIV.

— Впервые не смог выполнить ваше поручение, — доложил он монарху. — Маленький Свен Ваксель умер...

Король отстраненно посмотрел в окно и надолго остановил взгляд на стоящих на рейде кораблях.

Потом он вздохнул.

— Еще один славный швед навсегда покинул Стокгольм...

Говорят, что изготовленная в единственном экземпляре карта

Северного Ледовитого океана с «предположительным местонахождением острова Свена Вакселя» спустя годы каким-то образом оказалась в домашней библиотеке известного шведского композитора Франца Бервальда. Но после смерти маэстро в 1868 году она исчезла. И современные коллекционеры давно о ней ничего не слышали.

Неизвестно, насколько правдива история с подарком Карла XIV юному стокгольмцу, но бесспорно то, что многие шведы были замечательными путешественниками и мореплавателями и что короли из династии Бернадотов оказывали финансовую помощь и покровительствовали многим научным экспедициям.

Говорят, у шведских путешественников издавна какая-то особая тяга к Шпицбергену.

Чем манил их этот студеный архипелаг? Всегда ли и всех ли он встречал неприветливо, арктическими ветрами и холодом? Зачем гражданам уютной, безмятежной страны отправляться в неизведанные дали?

Эти вопросы в середине XIX века задавали стокгольмские журналисты знаменитому шведскому полярному исследователю Отто Торелю.

Но ученый почему-то уклонялся от прямого ответа:

— Как-нибудь потом расскажу, господа...

Шпицберген

Лишь в конце жизни Торель признался, чем лично его с детства привлекал Шпицберген.

Друг известного шведского путешественника Соломона Ан-дре, журналист Анри Лашамбр, побывал на Шпицбергене в конце XiX века. С восторгом описывал он летние погожие дни на этой северной земле: «Как только рассеивается туман, глазам представляется целый ряд ледяных зданий, крепостей, соборов самых фантастических форм. Одни величественно неподвижны; другие медленно передвигаются, несмотря на свою чудовищную величину, и при каждом колебании их зеркальная поверхность отражает целый сноп лучей цвета изумрудов, рубинов и сапфиров.

По бокам этих льдин струятся многочисленные водопады, свергающиеся сначала в бассейны, образовавшиеся в самых основаниях этих чудовищных ледяных гор, а потом вливающиеся в море. Все эти большие и маленькие водопады освещаются горячими лучами яркого солнца...

Эта полярная природа, которую считают такой бедной, холодной и безжизненной... сверкает всеми цветами драгоценных камней, представляет настоящий фейерверк, который появляется и исчезает двадцать раз в минуту под влиянием солнечных лучей...

О, человек, что ты такое рядом с этим величественным зрелищем?

Как ничтожны твои самые роскошные театральные декорации в сравнении с тем, что видишь здесь, где всю обстановку составляют вода и солнце! Как ничтожны все чудеса, придуманные тобой, созданные величайшими искусствами, наряду с чудесами красок и блеска, которые производит световой луч, проникая в кусок льда!..»

В тот погожий день Анри Лашамбр и его спутники отправились на катере в залив Магдалены. Один из знатоков Шпицбергена показал журналисту место на берегу, где «находится громадное подземное кладбище, существующее уже несколько веков. Китоловы из Смееренбурга хоронили здесь своих мертвецов».

Когда Лашамбр заметил, что нынешний праздник солнца и льда совсем не вяжется с этим печальным местом, ему ответили: