- У вас есть ровно пять минут. По окончании этого времени я независимо от результата вытаскиваю Марию.

- Синьор Финелла, можно ваш планшет пока? - спросил Алистер.

Шпиону этот вопрос не понравился. Особенно учитывая подозрительные перешептывания студентов...

- Нет, - мотнул головой он.

Колдун закатил глаза, после чего провел ладонью по синей ленте, выпуская в преподавателя струю воды.

Чезаре бросился к земле, пропуская струю воды над собой. Она еще только начала сковываться льдом, а итальянец уже сократил дистанцию и с силой ударил единственным кулаком в солнечное сплетение.

Абла взвизгнула и выхватив лазер, выстрелила в преподавателя, но в последний момент ее оружие отбила вверх Мария.

- Перестреляю! Всех! - громко прокричала паладинка, обеими руками хватая больверк, - К чертям!

Алистера и Аблу ее голос заставил утихомириться. Чезаре - наоборот.

- Так стреляй, - кивнул он, намеренно отходя от нее подальше. Так, чтобы взрыв не задел ее, - Давай. Проблема будет решена. Ритуал не потребуется. И ты спасешься. То, чего я и добиваюсь.

- Пусть... лечится... - простонал Брайс, пытаясь восстановить дыхание, - Только карту... отдаст...

- Это у нас уже какой-то пиратский роман получается, - криво усмехнулся Чезаре, - Как вы думаете, синьор Брайс, как бы отреагировала бомба с датчиком сердца, если бы вы попали по мне заклинанием заморозки?

Профессор склонил голову набок, как всегда, когда задавал студентам каверзные вопросы. И прекрасно знавший этот тон Алистер не стал отвечать.

- А тебе я просто руки отстрелю! - крикнула Мария, наводя оружие на мужчину, - Думаешь, я остановила Аблу потому, что хочу тебя сама застрелить?! Быстро! Разбежались по углам!

- Давай я его просто выброшу, - предложила Удина.

- Мария, - ласково произнес Чезаре, - Давай не будем друг на друга кричать и угрожать оружием, а просто поговорим, как цивилизованные люди... Хотя бы по старой памяти. Я хочу спасти тебя. Ты хочешь спасти остальных. Отстреливание друг другу рук и попытки друг друга скрутить не помогут ни тому, ни другому.

- Слушай, у тебя небогатый выбор, либо ты доверяешься мне, либо сваливаешь отсюда, и не мешаешь.

Она пыталась держать холодный тон, однако речь её была уж чересчур тороплива. Она старалась сохранить твердость и беспристрастность и потому не замечала, как твердость превращается в упрямство, а беспристрастность в жестокость.

- Я больше не твоя фарфоровая куколка. У тебя есть данные, они могут быть нам полезны. Спасибо на этом, но командовать здесь ты не будешь. Потому что не бывает в армии двух командиров.

- И ты решила, что командир тут ты, - усмехнулся шпион, - Извини, но ты не имеешь достаточных данных о ситуации. Не говоря уж об опыте.

- Из нас двоих подчиненные предают тебя, - ударила по больному Мария. И в качестве добивания, Удина встала между ними, разминая руки, и Мария кивнула ей.

Чезаре дернулся, как от удара. Итак, первое впечатление оказалось верным. Мария все-таки предала его. Даже она. Этого не могло быть. Но это было. Она сама это признала. По щеке катилась одинокая слеза. Вот и все.

"Сердце, Рэку, это самый опасный враг для любого агента. Вдвойне опасный, поскольку оно притворяется мудрым советчиком... А на самом деле ведет тебя к гибели. Немало агентов умнее, опытнее и способнее тебя поплатились жизнью за мечту любить. И быть любимым - как же иначе? Как и полагается в порядочной сказке"

Голос наставника, старого шпиона со смешным русским именем. Когда состоялся этот разговор, у него еще не было абсолютной памяти, - но тем не менее, он помнил тот день, как вчера. Лишь не думал об этом, когда Мария была с ним. Дурак.

"Вот только жизнь - не сказка, Рэку. И все, что даст тебе твое сердце - лишнюю слабость. Ведь ни одна рана не может быть так страшна, как рана, нанесенная рукой любимой женщины"

Он был прав, тысячу раз прав. А Рэку, именно так звали его на самом деле, попался в ловушку, как дурак. Поверил в чудо. Захотел поверить.

"Всё-таки, я очень благодарна, что вы нашли меня, отче", - так сказала Мария полгода назад, в Тирренском море. Тогда он ощущал себя героем... Смешно. Как в сказке, мать ее... Тогда ему и в голову не пришло сравнение. Сам виноват. Он был для нее полезен, теперь мешает.

"Я люблю тебя", - так говорили друг другу и Рэку, и Мария. Неужели она лгала? Не может быть. Но похоже, было. Любимых не предают.

Зачем он только выжил тогда, по пути? Лучше было умереть в неведении. Веря, что если бы он нашел ее... Если бы...

Любимых не предают. И у него осталась последняя попытка. Если она не прислушается... Что ж, смерть у порога храма станет хорошим завершением истории наивного дурака, возомнившего себя героем. Просто выстрелить себе в висок было бы не так унизительно. Но он должен был попытаться. Если не ради того, что она чувствовала к нему, то хотя бы ради того, что он чувствовал к ней.

Игнорируя Удину, Чезаре... Да, именно так, не Рэку. Рэку не терпел предателей. Чезаре направился к Марии. Не отрывая взгляда от ее глаз, он негромко начал:

- Мы можем сколько угодно доказывать друг другу, кто из нас сильнее. Но это не имеет значения. Я же знаю, в чем дело. Ты хочешь показать себя. Хочешь, чтобы я поверил в тебя...

Пистолет уперся в тяжелую броню. Как раз на уровне сердца, готового выпрыгнуть из груди. Если она выстрелит... Даже под сверх-форсажем он не успеет увернуться.

- Но я и так верю в тебя. А ты? Ты готова поверить в меня? Хотя бы ради всего, что было раньше?..

Уцелевшая рука коснулась руки Марии. Не пытаться отвести оружие. Просто коснуться... Просто напомнить ей обо всем, что было до этого рокового дня...

Нижняя губа девушки задрожала. Чезаре заметил, как пистолет чуть приопустился.

- Ты не веришь в меня!!! - в голосе юной паладинки звучали боль и обида, - Если бы в меня верил, ты бы не начал палить там, на крыше!!! Я думала, ты понимаешь, что я пытаюсь сделать!!! Я думала, мы давно уже всё решили!!! Но, как, по-твоему, я смогу уничтожить Джейд, если не могу справиться даже с рядовым мощным, но тупым сигма-зомби?!

Голос Чезаре, напротив, звучал негромко и печально. В этом голосе был горький привкус пепла, остающегося после пожара:

- Я был неправ и наделал глупостей. Ты знаешь, я не тот человек, который легко признает это...

Чуть ближе к ней. Не пытаться продавить ее защиту. Но касаться уже не руки, а плеча, и аккуратно, ненавязчиво начать привлекать девушку, готовую расплакаться, к себе...

- Мы оба наделали и наговорили лишнего... Но знаешь, Мария, не бывает таких пар, у которых все и всегда проходит гладко. И любовь, настоящая любовь тем и отличается от простого увлечения, что способна преодолевать испытания...

Кардинал печально улыбнулся:

- Я уже прошел ради тебя через воду и огонь. А третье испытание традиционно самое тяжелое... Наступить на горло своей гордости и попросить друг у друга прощения...

Может быть, ассоциация медных труб с испытанием гордостью, а не славой, была неидеальна. Но прекрасно подходила их истории. Ведь он действительно отыскал ее на дне морском и стоял ради нее под драконьим огнем. И третье испытание действительно было самым тяжелым...

- Прости меня, Мария. Мне не следовало переступать через твою волю... Особенно зная, к чему это привело в прошлый раз. И уж тем более мне не следовало бездумно сыпать столь жестокими обвинениями. Прости меня...

- Ты сказал, что я тебя предала!!! - из глаз Марии брызнули слёзы. Она отбросила руку мужчины в сторону, - Ты это сказал! Ты подумал об этом!

Она попыталась оттолкнуть его, однако Чезаре мягко, но настойчиво прижал ее к себе.

- Я был неправ...

"Надеюсь", - ехидно заметил Рэку. Однако Чезаре проигнорировал эту разумную и рациональную часть себя.

- Прости меня. Пожалуйста.

Это последнее слово прозвучало особенно. Ведь он привык приказывать, а не просить...