— Приключение?! — разозлился Андрей. — Ты там не был! Не видел мертвых птиц и вагончик! Не слышал, как орали… эти! Так что засунь себе свое приключение куда подальше да потемнее!

«Блин! — думал он, сердито глядя на Егора. Тот по-прежнему стоял с виноватой гримасой, но отступать явно не собирался. — Прицепился же, а?! Если так и дальше пойдет…»

Он оборвал мысль, потому что Егор снова стал канючить. Аргументы закончились, и теперь толстяк пытался давить на жалость. Он ныл, что всегда был робким, но в глубине души мечтал попасть в такую историю, что если ребята не согласятся, он пойдет один — и так далее.

Лешка слушал, качая головой и время от времени закатывая глаза.

«Вот кретин! — Андрей не отрывал взгляда от Егора. Тот раскраснелся и все чаще поправлял очки. — Он ведь и впрямь один туда сунуться может. А потом, если вернется, всем растрезвонит, что мы струсили… Не было печали! — он почувствовал смесь злобы и отчаяния. — Видно, придется все-таки еще раз наведаться в этот вагончик».

— …Ну, пожалуйста, ребята! Ну, пойдемте! — голосил толстяк.

— Да заткнись ты уже! — Андрей сморщился, бросил на Егора брезгливый взгляд и подошел к Лешке. — Слушай, — он наклонился к уху брата. — Сводим этого придурка в лес, пусть сам все своими стеклышками увидит.

— Да ты что?! — Лешка вытаращился и отшатнулся. — Жить надоело?! Нельзя туда идти!

— Придется, — тихо, но чтобы и Егору было слышно, сказал Андрей. — Иначе это очкастое чудо потом всему отряду будет рассказывать, какое оно смелое, а мы трусы!

Лешка открыл рот, чтобы возразить, но не издал ни звука. Зло зыркнув на Егора, он поджал губы, шмыгнул носом и сказал:

— Хорошо. Только дорогу пусть этот очконавт и ищет. Лично я не знаю, как до вагончика добираться.

— Я знаю.

Андрей вздрогнул, услышав голос Оли. Обернувшись, он увидел девочку возле бассейна.

— А ты здесь как оказалась? — изумленно пробормотал он.

Оля усмехнулась и подошла.

— Так же, как и Егор. Увидела, что вы куда-то пошли, и решила проследить. Я ведь тоже там была — и хочу знать, что в этом вагончике.

— Зашибись! — сердито воскликнул Лешка. — Не отряд, а КГБ какое-то!

— Ладно, — сказал Андрей. В глубине души он радовался появлению Оли. И понимал, что теперь задний ход точно не дашь. Прослыть трусом перед Егором он еще мог. Но перед ней — ни за что! — Как нам добраться до вагона?

— Он не так уж далеко. На том участке, где спустило колесо, дорога делает большой круг. После того, как мы вернулись в автобус, ехали минут пятнадцать, не больше, — принялась объяснять Оля. — Ворота вон там, — она указала вправо, — поэтому мы не ошибемся, если двинемся в лес от них. Три-четыре километра по прямой — и будем на месте.

— Умная какая! — пробурчал Лешка. — Ну и когда мы пойдем? Надеюсь, не сию минуту?!

— Разумеется, нет! — воскликнул обрадованный Егор.

«Разумеется! — мысленно передразнил Андрей. — Надо же, какой разумный!»

— Предлагаю идти после завтрака, — сказала Оля. — Будет церемония открытия смены с линейкой, концертом и так далее. Подождем немного, а потом незаметно сбежим.

— Вот и отлично! — Егор потер пухлые руки. — Увидите: это будет супер!

— Ага, — кисло отозвался Лешка. — Уже сейчас вижу, — он обернулся на темный прямоугольник бассейна. На лагерь опускались сумерки, растительность погружалась в ночную дремоту, небо над горами стало малиновым. — Может, в корпус, наконец, пойдем?

— Верно, — согласился Егор. — Перед завтрашней экспедицией нужно как следует набраться сил.

«Экспедицией! — вновь передразнил очкарика Андрей. — Профессор, блин!»

Ребята вышли на узкую, усыпанную камешками тропку и двинулись вдоль кустов, над которыми возвышались березы и сосны. Кое-где из темной и сырой после дождя земли виднелись корни, и Андрей невольно вспоминал слова Лешки: «зато ручищи длинные, костлявые и кривые. И на каждой по три пальца, тоже очень длинных».

Что ж, завтра ему представится возможность увидеть, насколько длинные «ручищи» у существа…

«Неужели я и вправду согласился идти? — спрашивал себя Андрей, слушая шаги друзей и грохот музыки с танцплощадки. Он вновь представил лес, и по спине пробежали мурашки. — Ладно, — он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, — один раз мы уже вернулись оттуда. Вернемся и завтра».

Действительно, может, все не так плохо. Андрей ведь не знал, что это за лесные существа. Да, они убивают птиц. Но не исключено, что всего лишь для пропитания. Да, они злобно ревели, обнаружив в вагончике Лешку. Но ведь не бросились в погоню. Быть может, они просто-напросто защищают свою территорию, как животные? Скорее всего, так и есть. Но оставался главный вопрос: кто такие эти «они»? Родня тому высохшему существу, о которое споткнулся Лешка? Наверное. Однако это по-прежнему ничего не объясняет…

«Завтра все и узнаем», — подумал Андрей, глядя на огни танцплощадки.

Ребята из других отрядов знакомились, плясали, веселились. Конечно, они ведь благополучно добрались до лагеря. Это ведь не у их автобусов спустило колесо. Это ведь не они бегали по лесу неизвестно от кого. И не им завтра предстоит отправиться в «экспедицию», как выразился этот очкастый придурок. Почувствовав злость, Андрей снова вдохнул поглубже.

«Может, завтрашняя прогулка и впрямь окажется просто увлекательным приключением», — подумал он, вместе с Лешкой, Олей и Егором останавливаясь возле корпуса.

Утро выдалось жарким. Федор Иванович уже несколько раз прерывался, снимал рукавицы, доставал платок и промокал лицо. Потом опять брался за метлу.

Вновь остановившись, он оглядел двор. Возле разноцветного деревянного домика возился с машинками карапуз в синей джинсовой панамке. Рядом, на низенькой лавочке сидела его бабушка. Листва блестела на солнце, безоблачное небо вокруг светила казалось белым.

— Еще чуть-чуть, — сказал себе Сбитнев. Оставалось подмести у первого подъезда — и можно укрыться на скамейке в тени тополей.

За домом послышался грохот трамвая. Спустя пару минут во дворе показалась Нина Евгеньевна. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: что-то случилось. И это «что-то» наконец-то хорошее.

Серова шла уверенно, выпрямив спину и чуть заметно улыбаясь. Увидев Сбитнева, она направилась к нему.

— Доброе утро, Федор Иванович.

— Здравствуй, Ниночка, — кивнул дворник. — Давненько тебя такой радостной не видел.

— Так ведь новости замечательные! — Нина Евгеньевна сияла. — Я только что от Максима. Фруктов ему принесла, витаминов, которые Игорь Витальевич порекомендовал. Максим, как обычно, лежал лицом к стене, но как услышал, что я зашла, повернулся. Посмотрел на меня удивленно, чуть улыбнулся и заплакал. Беззвучно, только слезы по щекам катились. Я, если честно, сначала испугалась. К доктору побежала, а тот довольно кивнул и сказал, что это хороший признак — Максим идет на поправку. Первый шаг сделан!

— Ну, вот видишь! — сказал Федор Иванович, облегченно выдохнув. — Я же говорил: нечего себя казнить было. Максим парень крепкий, выкарабкается.

Нина Евгеньевна попыталась улыбнуться, но помешал всхлип. Приложив руку к губам, она проморгалась и снова посмотрела на Сбитнева.

— Спасибо вам, Федор Иванович, большое, — тихо сказала она. — Если бы не вы, не знаю, что бы сейчас с Максимом было.

— Ну-ну, скажешь тоже, — смутился дворник. — Ничего такого я не сделал. Вот Игорь Витальевич — голова. Его и благодари.

— Нет-нет, — Нина Евгеньевна замотала головой и полезла в бежевую сумку. — Вы тоже очень помогли, — она достала яблоко, протянула Сбитневу. — Вот, угощайтесь. Чтобы Максим поскорее выздоровел и вернулся домой!

— Ну, добро, — крякнул дворник, принимая подарок.

Серова пошла домой, Сбитнев домел двор и устроился под тополями. Снял рукавицы и жилет и захрустел яблоком.

«Дай бог, чтобы и дальше все было хорошо», — думал он, наблюдая, как воробьи серыми чирикающими шариками прыгают в пыли. В ветвях застрекотала сорока, с балкона донесся собачий лай.