Лешки все не было, и Новожилов вновь ощутил тревогу.

— А Леша еще долго? — спросил Егор, виновато глядя на Андрея. — Смеркается просто, надо бы поторопиться.

— Скоро, — коротко ответил Андрей, не отрывая напряженного взгляда от входа в палату, пытаясь услышать шаги брата.

Но в корпусе было тихо.

Прошло еще две минуты. Тревога переросла в страх.

— Пойду, посмотрю, чего он так долго, — выдавил Андрей, медленно направляясь к выходу.

«Толчок-на-колесиках!» — мысленно выругался он, оказавшись в коридоре.

Сердце забилось сильнее. От страха стало сложнее переставлять ноги. Но Андрей упорно шел к туалету, стискивая зубы и сжимая кулаки.

— Лешка! — крикнул он, остановившись у белой полуоткрытой двери. — Скоро ты там?! Идти пора!

Нет ответа.

«Блин! — Андрей сглотнул, с трудом втягивая воздух. — Если этот засранец попугать вздумал, я его поломаю!»

Он толкнул дверь и перешагнул порог. Взгляд скользнул по голубому кафелю стен — в полумраке он казался серым — и рядам раковин, остановился на распахнутом окне. Снаружи тек мерный поток прохладного воздуха.

— Лешка!

Тишина.

«Это нехорошо», — борясь со страхом, Андрей направился к туалетным кабинкам.

Дернул дверь одной — пусто.

Метнулся ко второй, открыл — то же самое.

«Только не это!» — Новожилов почувствовал, как накатывает волна паники. Гораздо сильнее, чем вчера в лесу.

Он уже понял, что Лешки нет, но все равно осмотрел оставшиеся две кабинки.

Дрожь в ногах усиливалась, стоять было все труднее. Андрей всхлипнул, завертел головой. Помимо воли вновь посмотрел на открытое окно… На подоконник… На небольшую темную кляксу…

Колени едва не подогнулись.

Совладав с дрожью, Андрей кинулся из туалета. Затопал по коридору, ворвался в палату. Замер и обвел Олю и Егора диким взглядом.

— Лешка… — выдохнул он, трясясь. — Его нету!

Оля и Егор переглянулись и с испугом уставились на Андрея.

— Ты уверен? — робко спросил толстяк.

— Конечно, уверен! — едва не плача, выкрикнул Новожилов. — Там кровь на подоконнике! Лешка у этих тварей!

«И одна из них в него переселится!» — добавил он про себя.

Перед мысленным взором появился Лешка. Розовые тени особенно четко выделялись на бледном лице. Злой взгляд исподлобья буравил и холодил. Тонкие губы кривились в усмешке.

Скоро Лешка станет таким.

«Нет уж!» — Андрей мотнул головой. Развернулся, бросился к выходу. Задел косяк, едва не упал и взвыл от боли.

— Куда ты?! — Оля вскочила и метнулась к нему.

— В лес, — выдавил Новожилов, скрипя зубами. — Может, еще не поздно его спасти. Он ведь ушел не так давно.

— Один?! Да ты с ума сошел! — воскликнул Егор. — Нельзя! Они тогда и тебя поймают! Надо все рассказать взрослым!

«Как ты расскажешь, идиот?! — мысленно прорычал Андрей, зло глядя на толстяка. — Ирина Олеговна, извините, Лешу Новожилова случайно похитили страшные гномы, и скоро один из них переселится в его тело! Бред!»

— Пока мы расскажем, пока твои взрослые сообразят, будет поздно! — закричал Андрей. Он снова рванулся, но Оля удержала его.

— Тихо, — сказала девочка. — Все правильно, к воспитательнице и вожатым идти бессмысленно. Но и одному в лес соваться нельзя. Мы идем с тобой.

Егор охнул и попятился, со страхом глядя то на Андрея, то на Олю.

— Не хочешь — не надо, — бросил Новожилов. Оля, наконец, отпустила его.

— Да нет, — пробормотал рыжий, кусая губы. Даже в полумраке было видно, что он залился краской. — Я с вами. Только что мы будем делать?

— Попробуем догнать и отбить Лешку, — ответила Оля. — Давайте поторопимся. Неизвестно, сколько времени нужно на переселение.

Услышав последнее слово, Андрей содрогнулся. Оля положила ему на плечо руку, кивнула и с тихим «я сейчас» вышла из палаты.

«Зачем я его одного в туалет отпустил?!» — снова поддавшись панике, Андрей принялся мерить палату шагами. Егор сидел и со страхом глядел на него.

Спустя пару минут появилась Оля с мощным фонарем.

— Идемте, — сказала она и скрылась в коридоре.

Андрей и Егор пошли следом, догнали девочку и втроем остановились на крыльце.

С эстрады донесся радостный вопль — там приветствовали очередную песню. Солнце почти скрылось, небо наливалось густой вечерней синевой. Скоро появятся первые звезды, и совсем стемнеет.

«Хорошо бы вернуться до темноты», — подумал Андрей и тут же одернул себя: чтобы вернуться, нужно сначала нагнать страшных гномов, освободить Лешку и выбраться из леса.

Удастся ли все это?

Андрей не знал. И не чувствовал надежды.

Оля поймала его напряженный взгляд, чуть заметно кивнула.

— Идем так же, к вагончику, — сказала она, спускаясь.

Троица обогнула корпус, нырнула в заросли черемухи. Остановившись перед ручьем, Андрей окунул руку в воду, нащупал камень потяжелее. Вытащил, оглядел и невольно представил, как придется отбиваться.

«Это самоубийство», — думал он, борясь с отчаянием, и сжал камень до боли в пальцах.

Оля включила фонарь, и толстый луч света заскользил по листве, земле, траве и камням. Неподалеку Андрей увидел палку.

«Пригодится», — решил он, подбирая оружие.

На танцплощадке вновь ликующе завопили. Андрей обернулся, покачал головой. Поглотил слезы, нашарил в кармане монетку. Бросил в ручей и вслед за Олей и Егором двинулся дальше.

Сбитнева разбудил телефонный звонок. Ширкая по ковру тапочками, щурясь после сна, Федор Иванович добрался до телефона, взял трубку.

— Здравствуйте, это Нина Евгеньевна, — послышался тихий голос Серовой.

«Что-то случилось!» — с испугом подумал Сбитнев, но, переборов страх, ответил:

— Доброе утро Ниночка!

Слышно было, как Серова вздохнула.

— Вы извините, что в выходной день, да еще в такую рань вам звоню, — продолжила она. — Просто… Игорь Витальич сказал, что сегодня надо вывести Максима на прогулку. Вот я и хотела попросить вас приехать и помочь. Я… очень волнуюсь и не хочу, чтобы Максим видел это.

— О чем разговор, Ниночка, — повеселел Федор Иванович. — Конечно, приеду. Давай часа через полтора возле больницы на остановке встретимся.

— Хорошо. Спасибо вам большое!

«Наконец-то радостная новость», — Сбитнев облегченно выдохнул и присел на табурет возле телефона.

Он умылся, сделал зарядку, позавтракал и к назначенному часу был у входа в лечебницу. Нина Евгеньевна уже ждала. Она стояла возле дверей, переминалась с ноги на ногу и с волнением стискивала тонкими пальцами бежевую сумочку.

Поздоровавшись, прошли внутрь, дождались Королькова и поднялись на второй этаж.

«Не по душе ей это место, — отметил Сбитнев, глядя, как Нина Евгеньевна напряженно озирается. Она словно стала еще меньше. — Да и кому оно по душе?..»

Втроем они шли по коридору, вдоль стен, обклеенных битым кафелем, мимо белых прямоугольников дверей — те провожали идущих маленькими квадратными оконцами. Игорь Витальевич остановился у восьмой палаты, пару раз стукнул согнутым пальцем и открыл дверь.

— Привет, Максим! — бодро сказал доктор, заглядывая в палату. Сбитнев сразу представил его широкую улыбку на круглом лице. — Позавтракал уже? Вот и чудесно. А сейчас самое время ноги размять. Вижу, залежался ты. Пора на свежий воздух. Мама твоя уже здесь, — он выпрямился, обернулся, жестом подозвал Нину Евгеньевну.

Та робко глянула на Сбитнева, тихо и осторожно подошла к палате, заглянула и прошептала:

— Здравствуй, Максюш.

Игорь Витальевич стоял рядом, уперев локоть в стену, и улыбался. Но Сбитнев видел, что доктору по-прежнему тревожно.

«Ничего, — успокаивал себя Федор Иванович. — Все образуется. Вон, Максиму уже гулять можно. Так со временем и до выписки дойдет. А потом и вовсе забудется эта история».

Последняя мысль кольнула сомнением.

Из палаты послышались шаги. Игорь Витальевич пошире открыл дверь, и вскоре в коридоре показался Максим. Лицо парня было растерянным, волосы торчали во все стороны. На лбу, переносице и правой щеке под темно-красной коркой заживали порезы. Серая больничная пижама висела мешком, ноги прятались в черных резиновых шлепанцах.