Этих ребят Сбитнев раньше не видел. Маленький светловолосый мальчишка-оборванец. Две девчонки-подростка — одна с короткими темными волосами, другая рыжая. У первой была сигарета. Время от времени девчонка затягивалась и, задрав голову, пускала вверх струю дыма. Рядом сидел краснолицый толстяк в зеленой кепке. Последний — коренастый, коротко стриженый парень лет двадцати. На черной футболке под иностранной надписью какой-то черт с разноцветными волосами показывал язык.

«Это еще кто такие?» — Федор Иванович, сам не зная почему, насторожился. От пятерки словно веяло злобой. Как от Егора.

Увидев старика, ребята оживились. Зашептались, потом белобрысый мальчишка спрыгнул и, сунув руки в карманы нестиранных шорт, уверенно направился к Сбитневу.

— Привет, дедуля, — сказал он, уставившись на Федора Ивановича. — Сигареткой не угостишь?

— А разве можно таким маленьким курить? — спросил Сбитнев, изо всех сил пытаясь не показать страха. Получалось плохо, и мальчишка словно чувствовал это.

— А что такого? — пожал он плечами, улыбаясь. — Так дашь сигаретку?

— Нету у меня, — ответил Федор Иванович.

«Такие же тени. И на том же месте», — думал он, разглядывая розовые пятна на узком бледном лице.

— Шишак!

Услышав хриплый голос, Федор Иванович поднял глаза и увидел, что парень в черной футболке идет к нему.

«И у этого тоже», — Сбитнев напряженно глядел на лицо и шею незнакомца.

Подойдя и остановившись, тот отвесил мелкому подзатыльник. Мальчишка оскалился, отшатнулся и зашипел, со злобой глядя на парня.

— Пошипи еще здесь! — рявкнул коренастый. — Пришибу на хрен!

— Ты что же? — переборов себя, прищурился Сбитнев. — Зачем маленького обижаешь?

— А ты дед, я вижу, любишь нос совать, куда не надо, — парень задрал подбородок и высокомерно уставился на Федора Ивановича. — Так и проблемы нажить недолго.

— Угрожаешь?

— Предупреждаю. Был у нас в поселке один, на тебя похожий. Тоже любопытный да вдобавок с длинным языком. Сейчас пластом лежит, под себя ходит. Тоже так хочешь?

Сбитнев промолчал. Он чувствовал, что коренастый не бахвалится — такой вполне может покалечить или даже убить.

— Вижу, что не хочешь, — продолжал тот. — Вот и правильно. А теперь иди своей дорогой. Нам до тебя дела нет, мы к брату пришли.

— К брату? — переспросил Федор Иванович.

— К брату, к брату, — парень закивал и ухмыльнулся. Кивнув на дом Мещеряковых, добавил: — Вон там живет.

— Егор? — оторопел Сбитнев.

Коренастый удивленно приподнял брови, переглянулся со светлым мальчишкой.

— Да, Егор, — кивнул он, спустя несколько мгновений.

— Вот и Носач! — послышался девчоночий голос.

Федор Иванович повернулся и увидел, что темноволосая указывает на дом Егора. Сам мальчишка шел по палисаднику. Рыжая голова то появлялась, то скрывалась за садовой зеленью.

«Носач?» — удивленно повторил про себя Сбитнев.

Егор вышел на улицу и припустил к своим. Все пятеро неподвижно глядели на него.

— Что, Носач, как тебе в городе живется?! — ухмыльнулся коренастый, когда Егор оказался рядом.

Тот глянул на Сбитнева, скорчил злую рожу и дернул плечом.

— Нормально живется. Весело даже. Пойдемте.

Девчонки и толстяк слезли с цистерны, обступили Егора. Тот еще раз зыркнул на Федора Ивановича. Скривил губы, сплюнул и пошел вверх по улице. Остальные двинулись за ним. Белобрысый мальчишка показал Сбитневу язык, рыжая девчонка послала воздушный поцелуй, и вся компания расхохоталась. Мерзко, визгливо.

— Что, Мешок, на старичков потянуло? — спросил толстяк, толкнув рыжую локтем.

— Пошел ты, — огрызнулась та, с ухмылкой оборачиваясь на Федора Ивановича.

Тот не двигался, провожая ребят взглядом.

«У всех эти тени», — думал он.

Компания скрылась за поворотом. В ту же секунду сзади завыла собака. Обернувшись, Сбитнев увидел за забором Цезаря — пес высунул из будки голову, прикрыл глаза и выл.

«Он боится», — понял Федор Иванович.

Нетвердым шагом старик пошел к дому. Но в мыслях он все еще стоял, окруженный ребятами со злыми лицами и розовыми пятнами под глазами и на горле. Они и в самом деле похожи, как братья и сестры. И все из-за этих теней.

«Откуда они взялись? — размышлял Федор Иванович, пройдя за ворота. — Может, болезнь какая?»

Или всему виной «Березки»? Егор пробыл там всего двое суток. И успел стать совершенно другим, обзавелся братьями, сестрами и прозвищем Носач.

«К чему бы это? — Сбитнев нахмурился. — Нет у Егора такого носа, чтобы для клички».

Он разулся, прошел в комнату, сел на диван и покачал головой. Загадки и страшные события каждый день высасывали силы. Сколько так будет продолжаться? И сколько сам Сбитнев сможет протянуть?

Неизвестно…

Но уже завтра Максим покажет рисунок. И, возможно, хоть что-то прояснится.

«Что он там нарисовать собирался? Настоящего себя? — Федор Иванович прищурился, разглядывая узор на ковре под ногами. — Любопытно».

За несколько дней до этого.

«Бесполезно», — Андрей готов был расплакаться.

Ему до смерти надоело шарить по темным зарослям. Он устал, был напуган и не представлял, как сражаться со страшными гномами и отбивать брата. Что могут сделать камень и палка со стаей уродливых и безумных тварей?

Оля медленно и тихо шла впереди, водя по зарослям светом от фонаря. За спиной топал, кряхтел и сопел Егор. Так продолжалось уже больше получаса.

«Ходим, бродим — и хоть бы что!» — с отчаянием думал Новожилов.

Перед мысленным взором все время стояло лицо Лешки. Но не обычное — бледное, с хитрым прищуром или нахальной ухмылочкой. Нет. Под глазами брата залегли розовые тени. Полоса такого же цвета пересекала горло. Лешка смотрел исподлобья и кривил губы. Совсем, как та девочка.

«Точнее, Брюхатый», — поправил себя Андрей, чувствуя, как накатывает очередная волна страха.

Что если в Лешкино тело уже кого-то переселили? Вдруг он уже в лагере? Лежит на кровати, ждет, когда вернется Андрей. Что будет тогда? Как это — жить, зная, что Лешка вовсе не Лешка? А какой-нибудь уродец с мерзкой кличкой…

«Бесполезно», — новым приговором прозвучало в голове.

Сзади затрещали кусты, охнул Егор. Андрей и Оля тут же развернулись, девочка посветила на толстяка. Тот стоял на четвереньках и, как обычно, виновато глядел на ребят.

— Споткнулся, — полушепотом объяснил он, поднимаясь. — Извините.

«Увалень, — мысленно обозвал толстяка Андрей. — На фига только потащился?»

Но в глубине души он радовался, что Егор тоже пошел. Неизвестно, сколько страшных гномов бродит по лесу.

«Самое меньшее — пятеро, — подумал Новожилов, вспоминая слова Влада. — А яиц под вагончиком не меньше тридцати».

Как отбиться, если они нападут всем скопом? И как вызволить Лешку? Всего пять уродцев утащили брата прямо из корпуса. Да так, что никто ничего не услышал. Насколько ловкими и сильными нужно быть, чтобы проделать такое?

Подобные мысли вызывали отчаяние, а избавиться от них Андрей не мог. Оставалось одно — идти.

— Мы не заблудились? — спросил он у Оли. — Темно ведь все-таки…

— Нет, — отозвалась девочка. — Я хорошо дорогу запомнила.

«Хоть это радует», — Андрей вздохнул, оглядывая ночной лес.

Существа могли устроить засаду где угодно. За любым кустом или стволом. Может, они и сейчас рядом.

«Не надо об этом думать. Только хуже становится», — Андрей сжал кулаки и попробовал очистить голову от мыслей.

Не вышло.

Слева донесся птичий крик. Затрещали кусты.

Оля тут же остановилась. С тихим щелчком выключила фонарь. За спиной напряженно засопел Егор.

— Садимся и не шумим, — шепотом скомандовала Оля, опускаясь на корточки.

Андрей и Егор последовали за девочкой — толстяк, конечно же, не мог не хрустнуть веткой.

«Слон очкастый», — вновь обозвал его Новожилов.

Треск кустов не прекращался. Больше того — к нему прибавилось нечто, похожее на кваканье.