Фотосессия заканчивается, и все приглашенные начинают выдвигаться на улицу.

Мы выходим последними, но самые первые садимся в машину. Шикарный белый лимузин везет нас по заснеженным улицам в Центральный Дворец Бракосочетания.

Стандартная процедура, и вот на безымянном пальце у моей подруги обручальное кольцо. Конечно же, я очень рада, но и какая-то грустинка нападает на меня, вызывая слезы. То ли радости, то ли осознание того, что мы выросли, и у каждой теперь своя жизнь.

Балабанов ведет себя идеально, постоянно находясь рядом, и даже отпускает парочку комплиментов. Видимо, хочет меня вогнать в краску, но получает в ответ только улыбку и стандартное “Спасибо”.

А дальше… Очередная фотосессия, ресторан, шампанское, куча смеха, поздравлений и объятий.

Хоть я и не люблю шумные мероприятия, особенно тамаду с ее дурацкими конкурсами, но стоит признаться — очень весело. Даже прощаю Катюхе ее настойчивость, наслаждаясь участием в очередном представлении, и не сопротивляюсь, когда у невесты воруют туфельку.

Мы с Балабановым справляемся со своими ролями на ура, под крики шумной толпы и нескончаемого смеха. Стоит признаться, парень в отличной физической форме — отжался десять раз, и даже глазом не моргнул. А я лежала под ним. И он замирал каждый раз, удерживаясь на руках, чтобы меня поцеловать. Кстати, целуется он тоже классно, хоть я и грозилась этого не делать.

И даже мне понравился этот конкурс. Особенно развеселило, когда Пашка выдает:

— Я могу еще раз двадцать отжаться!

Легонько бью его в грудь, чтобы угомонился, после чего он помогает встать мне, галантно протягивая руку. При этом заглядывая в мое декольте, за что получает от меня предупреждающий взгляд.

Три раза танцуем с Балабановым медленные танцы. На танцполе приглушают свет, создавая уютную и довольно интимную атмосферу. Чувствую, что от близости парня нечем дышать. А в голове уже начинает загораться красная лампочка…

— Внимание, дамы и господа, — вещает в очередной раз тамада. — У нас ЧП.

— Что случилось? — слышится со всех сторон.

— Пропала невеста, — кричит женщина в микрофон.

Понимаю, что так и не дадут спокойно поесть и допить шампанское, вызвав снова на очередной конкурс. Хоть и весело, но очень утомительно.

Вздыхаю, вновь поднимаясь с места и направляясь в сторону танцпола следом за Пашкой. Который тоже, кстати, не успевает доесть горячее и выпить еще одну рюмку коньяка.

На этот раз фантазия у тамады зашкаливает. Съесть лимоны, передавая их губами друг другу — это еще куда ни шло. Но вот станцевать стриптиз, представив на месте шеста Балабанова, который усмехается и поднимает руки вверх, как того требуют правила, это уже перебор.

Начинает играть музыка, и толпа заводится, выкрикивая всякие непристойные словечки, в которых чувствуется эротический подтекст.

И куда деваться мне, скажите на милость?

Ладно, уважаемые, хотите стриптиз — будет вам стриптиз! И этот красавец тоже хорош, согласился, даже не сопротивляясь. Сейчас ты у меня попляшешь, дорогой.

Я так вхожу в азарт, что с трудом вспоминаю, с какой стороны я только не закидывала ногу, чтобы обвить ею бедра Балабанова, задирая юбку на платье. А также терлась своей пятой точкой, приседая практически до пола, и медленно вставая на ноги.

Увлекаюсь прикосновениями к стальным мышцам, которые чувствуются даже сквозь рубашку, так что не замечаю, как мужские руки уже лежат на моей талии, прижимая спиной к напряженному торсу. Держат крепко, не давая возможности отстраниться.

— Даже не думай, — жаркое дыхание опаляет мне кожу возле виска.

Набираю в грудь побольше воздуха, чтобы возразить, как тут выдает тамада:

— И напоследок…

— Медленный танец, — громко перебивает Пашка женщину.

— Тогда все приглашаются на танцпол. Так сказать, коллективный выкуп невесты.

Звучит медленная композиция, и Паша разворачивает меня к себе лицом. Чувствую, как мои щеки горят, а дыхание становится прерывистым. Господи, да что со мной такое происходит?

Балабанов так крепко держит меня в объятиях, что нет никакой возможности вырваться. Выйти на улицу и привести свои мысли и чувства в порядок.

Его лицо приближается к моему, и даже в полумраке вижу, как у парня горят глаза.

— Даже не думай, — шепотом повторяю фразу, которую он недавно произнес, а парень в ответ запускает руку в мои волосы.

— Дарина, — произносит негромко, приближая свое лицо к моему еще больше.

Отворачиваю немного голову в сторону, и чувствую прикосновение горячих губ к виску. Пашка усмехается, и в следующую секунду кусает за мочку уха, а у меня из груди вырывается стон.

Это неправильно!

Так не должно быть!

Только не он!

А в голове полным ходом звенят колокола, и ярко-красным цветом мигает лампочка, предупреждая о том, что надо остановиться…

Паша немного надавливает рукой на талию, заставляя таким образом двигаться в сторону от публики. Туда, где нас не увидят. Он точно обладает гипнозом, потому что я передвигаю ноги за ним следом, даже не задумываясь о последствиях. А танцующим, кажется, нет до нас никакого дела.

Скрываемся за выступом стены, и парень резко прижимает меня к ней спиной, жадно впиваясь в губы. Обвиваю в ответ руками его шею, не давая возможности капитулировать ни ему, ни себе. Нога так и тянется подняться вверх и обвить парня за бедра, как делала это несколько минут назад, но длинная юбка не позволяет воплотить мои желания в реальность.

Руки парня жадно блуждают по моему телу, покрытому плотной тканью, но даже сквозь нее меня бьет током от каждого прикосновения.

Балабанов отрывается, тяжело дыша, усмехается, берет за руку и тянет в коридор. Двигаюсь на автомате, не замечая тревожных сигналов в моей голове. Я же могу в любой момент остановиться, так зачем мне сейчас лишать себя удовольствия от поцелуев с Пашкой? Тем более, это так приятно и возбуждающе, что сил для сопротивления не остается.

Деревянная дверь, которую парень резко открывает, затягивая меня следом, темный кабинет, звук закрываемого замка — и снова Пашкины жадные губы, руки на моем теле, и тихое “Дарина”, отдающееся эхом в голове.

Он наступает, заставляя делать шаги назад. Секунда, две, три… Упираюсь пятой точкой в столешницу, чуть не упав. Но руки парня ловят, не давая мне возможности испариться или сбежать. Мгновение, и Паша отрывает меня от земли, усаживая на стол. Одной рукой резко скидывает со стола все бумаги, другой придерживая меня за спину.

Останавливается на мгновение, глядя прямо в глаза. И я отвечаю тем же, не имея ни сил, ни желания отвести взгляд.

Даже в темном кабинете, при луче света уличного фонаря, пробивающегося в окно, вижу, как горят глаза у парня, а на скулах ходят желваки. Он нервничает, но дает мне возможность самой решить, что делать дальше. И если я сейчас скажу твердое “нет”, уверена, он отступит, списав все на перенапряжение сегодняшнего дня.

Мысли хаотично бегают в моей голове, не давая возможности сосредоточиться. Красная лампочка даже не мигает, а просто ярко горит, но сердце колотится в груди, и руки сами тянутся вперед. Секунда, и Пашка снова припадает губами к моим, проникая языком вовнутрь, находя мой и сплетаясь с ним в бешенном ритме.

Рука парня тянет замок на платье вниз, после чего опускает корсет. Быстро справляется с застежкой бюстгальтера, отбрасывая его на стол. Прохладный воздух касается кожи, но через пару секунд я снова начинаю пылать. Руки парня с жадностью, и в то же самое время с какой-то невероятной нежностью касаются моей груди, вызывая стон и заставляя погнуться в спине.

Губы спускаются к ключице, опускаясь все ниже и ниже. Грудь, плоский живот, плавное движение пальцев по боку, где татуировка — запомнил же, этот несносный Пашка! Откидываюсь назад, опираясь руками в стол, чтобы парню было удобно исследовать мое тело.

Закрываю глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Горю, как в пожаре, не чувствуя прохладного воздуха в кабинете. А в груди бушует пламя, которое, мне кажется, уже не потушить.