К сожалению, по прибытии «Серой чайки» в Зайросе все пошло совсем не так, как было рассчитано. Тот человек, которому едва ли не год назад было поручено собрать все возможные сведения о принце, несколько месяцев назад скончался от лихорадки, его дом был заселен другими людьми, вещей не было, бумаги сожжены или выкинуты на помойку, так что поиски пришлось начинать с нуля. По сути, обыскали все, что могли, кое-что выяснили, но серьезных зацепок все же не было.

Почему инквизитор послал меня к Виви? По мнению Павлена, именно в том веселом доме и следовало искать следы пребывания принца. Дело в том, что принц Гордвин очень любил такие злачные места, причем иногда не вылезал из подобных заведений несколько дней подряд, так что и в Зайросе он вряд ли станет менять свои привычки. В подобных местах для отдыха мужчины, как правило, несколько расслабляются, и вполне могут проговориться о многом. Окольными путями Павлен разузнал кое-что о тамошней хозяйке, и выяснил, что с этой особой договариваться сложно, практически невозможно, она вряд ли хоть что-то скажет просто так. Впрочем, даже если ей хорошо заплатить, то даже в этом случае баба особо не разговорится, будет юлить, крутить, бесконечно тянуть деньги... Так вот, именно для того, чтоб узнать, был ли принц Гордвин в заведении Виви, Павлен и послал меня к этой особе.

Ну, а остальное было для господина инквизитора не так и сложно: поняв, что хозяйка помнит Гордвина, ночью Павлен пробрался в комнату толстухи Виви, и вытряхнул из нее все (или почти все), что она знала о парне на портрете. Что произошло дальше – об этом Павлен предпочел умолчать. Главное, он сумел узнать, куда именно направился Гордвин, то есть выяснил, что парень ушел к Птичьей Гряде.

Вчера вечером Павлен переговорил с монахами и настоятелем. Те тоже вспомнили молодого человека, как и то, что тот направился на Птичью Гряду, и с тех пор о нем никто ничего не слышал, да и назад он не возвращался. От просьб господина инквизитора сопроводить его и святых отцов туда, куда держал свой путь тот парень, монахи отказались – мол, наше дело служить в святой обители, а не отдаляться от нее по просьбам мирян... Тут не подействовал даже всемогущий перстень инквизиции – извините, мол, достопочтенный, но у нас своя служба, к вам никоим боком не касаемая. Тем не менее, Павлен не терял надежды склонить монахов к выполнению своей просьбы, но отец Витор, как видно, решил действовать самостоятельно...

– Вы, наверное, догадываетесь, куда именно мог направиться святой отец?.. – поинтересовалась я, выслушав рассказ инквизитора. – Не пошел же он туда просто так, куда глаза глядят!

– Довольствуйтесь тем, что я вам сказал... – покачал головой Павлен.

– Как вам будет угодно... – пожала я плечами. Что ж, многое стало понятно, а остальное можно додумать самой.

Хм, небо становится все темнее и темнее, да и на сердце ничуть не светлее. Ведь чувствовала, знала, что не стоит связываться с предложением насчет Зайроса, и, как оказалась, была права! Хотя все одно мне никто не позволил бы отказаться... И вообще, те, кто причастен к дворцовым тайнам, частенько умирают раньше времени, отпущенного им Богами... А, ладно, тут хоть расстраивайся, хоть нет, а изменить ничего уже нельзя. Ничего, если Высоким Небесам будет угодно, то выберусь и из этой непростой ситуации.

– Вы не могли бы ответить мне на один вопрос... – начала я. – То письмо, которое я показала Виви... Кто его написал?

– Вам-то зачем это знать? – покосился на меня инквизитор.

– Просто я была поражена, прочитав его. Так может писать лишь бесконечно любящий человек – оно произвело впечатление даже на такую прожженную бабу, как Виви...

– Какая у вас, женщин, все же странная логика... – чуть поморщился Павлен. – Даже у такой холодной особы, как вы, в голове могут появляться какие-то чувства. Забудьте об этом письме.

– И все же?

– Мне сейчас не до таких глупостей... – махнул рукой Пес Веры.

Ну, не хочет отвечать – и не надо. У меня и помимо этого письма накопилось немало вопросов, на которые я бы хотела получить ответ.

– Скажите, а почему для своих планов вы выбрали именно меня?.. – поинтересовалась я. – В нашем городе не я одна оказалась в бедственном положении, в последнее время хватает тех, кто разорился.

– Это верно... – кивнул головой Павлен. – В инквизиции, что находится в вашем городе, нам предоставили список тех, кто еще совсем недавно считался вполне обеспеченным торговцем, а потом прогорел в пух и прах. Проще говоря, нам были нужны имена тех, кто ради спасения своего дела решился бы на немалый риск.

– И сколько же человек было в том списке?

– Пятеро. К несчастью, один из них недавно сломал ногу, второй от отчаяния полез в петлю – его спасли, но после этого у мужика случилась нервная горячка, так что его кандидатура отпала безоговорочно. Третий с горя беспробудно запил...

– Догадываюсь, как звали каждого в этом списке.

– Не сомневаюсь.

– То есть в этом списке я была четвертой?

– Да. К тому же нас вполне устроила та характеристика, что вам дали братья-инквизиторы.

– И что же они вам обо мне сказали?

– Думаю, эта информация будет лишней. Тем не менее, вам не помешает знать, что я все же колебался в принятии окончательного решения. В подобных делах куда предпочтительнее иметь дело с мужчинами. Лишь после того, как мой спутник сказал вам о Зайросе, я понял, что он сделал свой выбор, и мне только и оставалось, что согласиться.

– И кем был этот человек, раз Пес Веры не стал ему возражать?

– Вы напрасно пытаетесь ехидничать... – нахмурился Павлен. – Это дядюшка принцев, вернее, родной брат их покойной матери, очень влиятельный при дворе человек. Он прекрасно понимает, что если на троне окажется... скажем так – не тот, кто нужно, то в этом случае ничего хорошего проигравшую сторону не ждет, и потому дядюшка едва ли не больше всех заинтересован в благополучном завершении дела. При дворе с теми, кто оказался за бортом, особо не церемонятся.

– В торговле не менее суровые правила... – пожала я плечами. – Так что этим вы меня не удивили. Зато ваши слова о том, что я будто бы пытаюсь задурить голову отцу Витору – вот это меня, без сомнений, изумило. Скажите, отчего подобное могло придти вам в голову?

– Оттого, что я хорошо знаю этого парня, вернее, неплохо знаю вкусы некоторых мужчин этой венценосной семейки. Знаете, какие женщины им нравятся? Холодные, бессердечные, красивые, уверенные в собственном превосходстве, не склонные к эмоциям, знающие себе цену, держащие мужчин на расстоянии, заставляющие прикладывать немало сил для их завоевания... Это вам ничего не напоминает?

– Но я-то здесь при чем?

– Вы что, свой портрет не узнаете?

– Ну, знаете ли!..

– А что, так оно и есть. И не стоит изображать передо мной полное непонимание, я вам все одно не поверю. Мне, право, никак не понять, чем такие особы, как вы, могут привлекать некоторых мужчин, но у каждого свои пристрастия. Например, король Корайн всегда любил веселых и бесшабашных баб без царя в голове, а вот кое-кому из его деток по вкусу как раз ледышки вроде вас. Кстати, у дядюшки принцев предпочтения точно такие же, как у племянников – видимо, это у них семейное. Надо сказать, что вы произвели на того дядюшку должное впечатление.

– Если я правильно поняла, вы только что сделали мне комплимент?

– Я – нет... – скривился Павлен. – Увольте меня от подобного счастья. А что касается других, то пусть они сами отвешивают вам комплименты, если у кого-то появится такое желание. Еще раз попрошу вас держаться подальше от отца Витора – я замечаю, как разительно парень меняется в вашем присутствии, и это мне совсем не нравится. Более того: он неосознанно ищет вашего общества. Надеюсь, что второй раз мне не придется напоминать вам об этом.

Да уж, когда тебе такое говорит Пес Веры, то хочешь – не хочешь, а призадумаешься. В инквизиции шутить не любят, и дважды предупреждений не повторяют. Павлен в случае необходимости враз избавится от ненужного человека, или от того, кого сочтет опасным, да еще при том будет считать себя совершенно правым.