Какое-то время в лагере царила тишина. Патрульная «ястребов», девочка с властным лицом и узкими пронзительными глазами, по-военному подтянутая, сказала Полю с усмешкой:

— Самонадеян, однако, твой друг. Удивительно, но у этого чертенка интеллигентное лицо.

— Не могу взять в толк, зачем нам нужен этот интеллигентный мужлан? — раздраженно спросил Шурик. — Мы ухаживаем за ним, точно он бог знает какая важная птица.

Лицо Поля стало суровым. Он снял очки, молча протер их носовым платком, и, когда снова надел их, глаза сверкнули по-ястребиному.

— Прошу внимания! — жестко сказал он, и все затихли, предчувствуя грозу. — Мне стыдно за вас, друзья. И не потому, что вы были возмутительно невежливы, хотя за-копы наши говорят о человеколюбии. Мне стыдно за то, что вы оказались неумными. По крайней мере, те из вас, кто упражнялся в остроумии. Неужели трудно понять, что мы живем в условиях осады? Без детей бедноты — мы ноль без палочки, полководцы без армии. Если так будет продолжаться, нас сотрут в порошок, и все наши прекрасные идеи окажутся выброшенными на свалку истории. Сейчас нужно со всей яростью бороться за таких пролетарских ребят, как Илюша Барабанов. Дети — тоже солдаты, и нужно, чтобы они стреляли не в нас, а в наших противников. Илюша Барабанов из простонародья, но он парень смышленый, энергичный и может привести к нам себе подобных. Тогда мы станем сильнее. Если же мы будем зубоскалить, он уйдет к своим. И тогда ты, Золотарев, со своей заносчивостью останешься в дураках и нас подведешь. Комсомол не дремлет. Посмотрите, к ним валом валит молодежь. А где наша сила? Где наши зажигательные идеи?.. В общем, нет у вас, господа, политической зрелости. Мещане вы. Мальчишки!

Скауты виновато слушали своего вожака. Над костром вился дымок. Где-то далеко в чаще леса слышен был громкий лай Адама.

Цезарь напал на Илюшу сзади. Бык катал мальчика по земле, прижал к зарослям бузины, а потом поддел на рога. Он забодал бы Илюшу насмерть, если бы не подоспел на помощь Адам. Разъяренный, он бросился на Цезаря, кусал за ноги, разорвал быку ухо. Бык погнался за Адамом.

Михеич на руках отнес Илюшу к дому объездчика, а там сторож Осип отвез пастушка в город.

Дунаевы переполошились, увидев телегу, а в ней Илюшу в изодранной, с кровяными пятнами одежде. В открытую калитку с любопытством заглядывали сбежавшиеся ребятишки. Доктор прописал Илюше примочки.

— Небось верхом на быке катался, пострел? — ворчала бабушка.

— Нет.

— Значит, дразнил.

— Не трогал я его.

— Не тро-огал… Теперь будешь валяться в постели, и только жрать тебе подавай…

Узнав о несчастье в бору, примчался Степа. Он подошел к постели на цыпочках, думая, что Илюша без памяти. Но тот встретил друга слабой улыбкой.

— Живой, бродяга? — с грубоватой нежностью проговорил Степа, всматриваясь в побледневшее лицо товарища. — Ну ничего… До свадьбы заживет. — Подбадривая приятеля, Степа тихонько, чтобы не заметила бабушка, сунул ему под подушку кусок черного хлеба.

В тот же день нежданно-негаданно пришла посыльная от скаутов. Это была Тина Богоявленская.

— Илюша Барабанов здесь живет? — спросила она, когда тетя Лиза открыла калитку.

— Илюша? Зачем он вам?

— Можно его видеть?

— Извольте. — И тетя Лиза впустила Тину, недоуменно переглянувшись с бабушкой: ни та, ни другая не могли понять, зачем понадобился их приемыш дочери священника.

Узнав Тину, Степа даже вскочил от радости.

— Здравствуй, Тина, — сказал он в растерянности.

Тина присела на край Илюшиной постели.

— Ты удивлен, что я пришла? — Она взяла в свои ладони его бледную руку. — Меня прислал Поль, он даже гостинец велел тебе передать. — Тина положила поверх одеяла кулек с конфетами. — Ну, расскажи, какая с тобой беда приключилась?

— Быка Цезаря хотел забодать, — пошутил Степа.

— Ничего себе, — только и сказала Тина. — Случись такое со мной, я бы улепетывала во все лопатки.

— Так мы тебе и поверили, — усомнился Степа. — Я знаю, какая ты смелая.

— С чего ты взял, Степа? Я мышей боюсь, увижу и ору как оглашенная…

Глаза у Тины были умные, чуть-чуть грустные. Две косы упали на грудь. На тонкой шее виднелась золотая цепочка от крестика.

— Тебя доктор смотрел? — Тина бережно перематывала на Илюше ослабевшие бинты. — Терпи, ты ведь будущий рыцарь. Слышал что-нибудь о рыцарях?

— Я знаю, — поспешил ответить Степа. — У них рубахи железные, а в руках мечи, как у Михаила Архангела.

Тина рассмеялась.

— «Рыцарь» — слово немецкое и означает «всадник». Хотите, расскажу вам одну интересную легенду?

Степа помог товарищу сесть повыше и сам пристроился рядом, обняв подушку, на которой лежал Илюша.

— Ну, слушайте… В одном древнем городе приключилась беда. Неподалеку, в глубоком озере поселился дракон. Каждый день он выходил из воды и пожирал в городе людей. Собрались мудрецы на совет и решили отдавать чудовищу своих детей по жребию. Однажды город облетела ужасная весть: жребий пал на царскую дочь. Смятение охватило жителей города. Пошли они к царю, поклонились и сказали: «Мы привели с собой рабыню-сиротку и просим отдать ее дракону вместо царевны…»

Тина заметила, что в этом месте рассказа Илюша нахмурился, но она продолжала:

— Как ни велико было горе царя, он отверг предложение старейшин и приказал отдать дракону родную дочь…

Нарядили царевну во все белое, и она пошла к озеру по дороге смерти. Народ высыпал на городские стены, все плакали. Царь и царица стояли на башне и с мукой смотрели, как их дочь шла навстречу дракону. В глазах у них иссякли слезы, и сердца разрывались от боли…

Рассказ Тины был таким интересным, что даже бабушка на кухне перестала греметь ухватами — должно быть, слушала.

— Вышла царевна на берег и стала покорно ждать страшной минуты. Гладь озера была спокойна, и змей еще не выходил из воды. Вдруг вдали показался всадник на белом коне, с копьем в руках. Он подъехал к царевне и спросил: «Отчего ты стоишь здесь и плачешь, а народ собрался на стенах и смотрит?» — «Добрый юноша, беги отсюда, чтобы не погибнуть вместе со мной», — ответила царевна и рассказала о несчастье, постигшем жителей города. «Нет, я не уеду, — сказал всадник, — и не покину тебя, пока не избавлю от дракона, или мы погибнем вместе».

Едва он проговорил эти слова, как чудовище показалось из воды. Дракон устремился к царевне, но всадник стал между ними. Завязалась страшная битва. Смрадное дыхание чудища наполнило воздух, и яростный рев потрясал окрестности. Но вот копье воина пронзило горло дракону, и он, извиваясь, истекал черной кровью.

Крики радости раздались на городских стенах, жители бросились к озеру. А над трупом дракона стоял благородный рыцарь, спасший царевну. Знаете, кто это был? — спросила Типа у ребят.

И Степа тотчас уверенно ответил:

Знаем. Святой Георгий Победоносец. У нас в церкви есть такая икона.

— Правильно… А рассказала я вам легенду, чтобы вы знали: Георгий Победоносец является покровителем скаутов всего мира; и если ему молиться, то всегда будет удача.

Тина помолчала, потом спросила:

— Ну и как, понравилась вам легенда?

Ребята ответили хором и невпопад: Степа сказал «да», Илюша — «нет».

Типу удивил ответ Илюши:

— Что же тебе не понравилось? По-моему, очень красивая легенда.

Не мог Илюша выразить словами то, что чувствовал и о чем думал. Ему было обидно: почему всегда в сказках главными бывают цари с царицами, а бедняки хуже всех. Вот и здесь — хотели отдать дракону вместо царевны рабыню-сиротку. Почему? Сейчас бы и Ваня сказал: «Если сирота — значит, можно кровь пить?» И Георгий этот, подумаешь, царский заступник. Буденный воевал против царей, шашкой их рубал, а этот защищает… Илюше даже представилось, что Георгий вовсе не храбрый, а трус. И царская дочь была уродиной, зато рабыня-сиротка — красавица!