Волк попятился назад, шлепнулся на пятую точку и, запрокинув голову, протяжно завыл. Сердце девушки сжалось от этих звуков. Столько в них было боли и муки, столько обвинения и ненависти… К себе самому.

Но чувство вины, которое исходило от него, не было новым. Оно копилось в нем долгие годы. Съедало изнутри. Мучило и терзало. И Сара догадалась: в гибели жены Алек считал виноватым себя. Эта ноша лежала тяжелым камнем на его душе. Вот что зверь пытался донести сейчас до нее.

Девушка, продолжая стоять на коленях, повернулась к нему. Она смахнула рукой слезы, шмыгнула носом и посмотрела на мучившегося супруга. Он опустил голову к земле, положил ее на лапы и закрыл печальные глаза. Алек отпускал ее. Волк и человек приняли ее выбор и позволяли уйти, оставить их.

Сара хмыкнула.

Когда женщины страдают по вине любимых, то в порыве злости порой желают, чтобы те ощутили такую же боль. Но если такое случается, они же первые и сдаются, стараясь загладить вину и возместить причиненный ущерб.

Вот и сердце Сары не выдержало. Она на коленях подползла к своему волку. Рука неуверенно легла на его голову, погрузившись в мягкую шерсть. Ухо дёрнулось, крылья носа затрепетали, зверь затаил дыхание, боясь неосторожным движением спугнуть свою пару.

Шерсть оборотня была мягкой, мощное тело не пугало, а приводило в восторг. Он несколько минут с нежностью терся об ее ладонь, пока неожиданно не дернулся вверх, заваливая девушку на землю и аккуратно умащиваясь сверху. Тяжелое дыхание выдавало, какого труда ему стоило держать в узде свои нечеловеческие порывы. Но он ждал. Позволял ей принять решение. Малейший намек и он ее отпустит. Сара знала это. Чувствовала благодаря их связи. Вот только у девушки больше не было сил сопротивляться.

Эмоционально вымотанная терзающими душу сомнениями, Сара не могла продолжать отказывать ему и себе. И если на Алека влияла луна, то на нее оказывал влияние он сам. Как только тело ощутило его тяжесть, оно сразу откликнулось. Приятное напряжение внизу живота растеклось сладким желанием по венам, сливаясь с его жаждой, которую доносила их связь.

И оборотень воспользовался этой брешью в броне ее отчуждения.

Он поддел когтем ее топ, демонстрируя свои намеренья — одно движение и девушка останется без одежды. Сара быстро подняла руку, останавливая его. Глаза зверя тут же сузились, а тело напряглось в ожидании очередной попытки сопротивления со стороны пары. Но девушка ласково улыбнулась и прошептала:

— Позволь мне самой раздеться. Я не хочу потом сверкать своей наготой перед всеми.

Зверь склонил голову, раздумывая. А после приподнялся, предоставляя ей свободу действий. Сара не стала вставать, а все так же лежа извернулась и стянула топ, чтобы сразу откинуть его в сторону. Потом с трудом избавилась от шортов вместе с трусиками, тоже послав их в полет на безопасное расстояние.

Дыхание Алека стало тяжелее. Его глаза, вспыхивая ярким янтарным светом, медленно прошлись по желанному женскому телу. Животный магнетизм этого взгляда гипнотизировал девушку, заставляя сходить с ума от нахлынувшего возбуждения. Дыхание сбилось. Луна за спиной оборотня оттеняла контуры его тела, добавляя происходящему невероятной мистичности. Необузданность мифического существа заставляла трепетать в предвкушении. Когти мягко прошлись по нежной коже ее ног и нырнули между ними, требуя открыться для него. Сара выдохнула и выполнила этот молчаливый приказ.

Зверь наклонился, обжигая дыханием ее коленки, подбираясь ближе. И от осознания того, где сейчас окажется его пасть, девушка задрожала. Лоно наполнилось сладкой влагой, мерцающей в лунном свете, маня изголодавшегося оборотня. Его нос втягивал в себя невероятный аромат пары, единственный и неповторимый. Восхищение от неприкрытого желания, ощутимого в этом запахе, приводило волка в состояние блаженства, которое благодаря связи они разделили на двоих.

Сара закусила губы, выгибаясь навстречу, умоляя коснуться трепещущей плоти. Зверь рыкнул, напоминая, кто господствует в их союзе. Ведь, несмотря на свою сдержанность и уступчивость, он был лидером, властным самцом и желал, чтобы и его пара не забывала об этом. Хоть она и добилась определенного равноправия, но в моменты близости именно она будет под ним. Покоренная и покорившаяся.

Девушка едва сдерживала рвущиеся с губ требования. Понимала: накажет и заставит мучиться еще сильнее. Вот только удерживать в узде это животное желание хоть и сладко, но так нестерпимо трудно. С этим оборотнем она сама становится первобытной самкой, сдающейся в плен низменным потребностям.

Тяжелое дыхание щекотало кожу внутренней стороны бедер, продвигаясь все выше. Именно туда, где она нуждалась в нем больше всего. Ноги инстинктивно разошлись, раздвигаясь шире, настолько, что она ощутила напряжение в мышцах. Пятки уперлись в мягкую траву, которой к утру предстоит стать весьма измочаленной. Сейчас же роса холодила спину, создавая яркий контраст с пылающим в теле огнем. Мурашки пробегали по позвоночнику, заставляя дрожать от наслаждения.

Миллиметр по миллиметру он приближался к цели. И когда шершавый язык наконец прошелся сверху вниз по влажной плоти, Сара не сдержала громкого вскрика удовольствия. Тело моментально выгнулось, стремясь прижаться сильнее. Болезненная пульсация в напряженном клиторе заставляла хныкать. И зверь откликнулся на этот призыв, надавив языком на твердую горошину.

— Ах! — из груди девушки вырвался громкий протяжный стон.

Жар распространяется по телу. Становится обжигающе горячо. И очаг этого пламени там, под его неумолимым языком. Он работает им очень умело и настойчиво, даря своей паре все новые порции удовольствия. Упиваясь ее вкусом и запахом. Насыщая им свой организм, чтобы их ароматы полностью смешались. Стали одним. Общим.

Девушка даже не замечает, как с корнем выдирает траву, в которую вцепляется пальцами. Изо всех сил подмахивая в такт движениям его языка, она желает стать еще ближе. Срастись с ним в этом экстазе.

— Пожалуйста, пожалуйста… — сдаваясь, хнычет она, приводя своего самца этой мольбой в дикий восторг.

Его удовлетворенное рычание отдается вибрацией в ее ноющей плоти. Язык то скользит прямо в лоно, сильно надавливая на влажный вход, то снова возвращается к более нежным ласкам. Если это можно так назвать. Потому что все в нем — необузданная животная страсть.

Жар распространяется по телу, заставляя извиваться в конвульсиях удовольствия. Острые зубы слегка царапают пульсирующую плоть, и девушка сдается охватившему все существо экстазу. Темнота под зажмуренными веками озаряется вспышкой света, и она кричит, разбивая тишину леса. Тело превратилось в пластичную массу, но он не дает ей возможности отдохнуть.

Алек резко отстраняется, сквозь прикрытые ресницы она замечает капельки влаги на его подбородке. Пользуясь тем, что она словно заворожена его видом и своими ощущениями, он неожиданно переворачивает ее на живот, поднимая таз вверх и заставляя прижаться плечами к земле.

Сара выдыхает. Получившее небольшое успокоение тело моментально оживает. Предвкушение в ожидании невероятного удовольствие заводит ее сильнее прежнего, и она боится, сможет ли пережить такое насыщение. Но зверь не оставляет ей времени на сомнения.

Его горячая твердость прижимается к сочащемуся соками лону. Выпад, и он полностью наполняет ее, выбивая даже воздух из легких. Мышцы растягиваются, подстраиваясь под твердый орган. Такая наполненность заставляет судорожно дышать ртом. И в то же время она невероятно приятна. Словно между ними нет и миллиметра расстояния. Они едины. Цельны.

Руки сжимают ее бедра. Крепко. Возможно, до синяков. Но в эту минуту такие мелочи не имеют значения. Победный вой, полный триумфа, несется над лесом. И эта его радость от обладания ею не коробит, а наоборот, приводит в трепет.

Но вот он начинает движение. Сразу же задавая яростный темп, зверь выходит из нее, чтобы снова ворваться. Мощно и до упора. Внутренние мышцы цепляются за его плоть, не желая отпускать. Примитивные полувскрики-полустоны будоражат ночную тишину. Естественно и эротично. И кажется, что он отдает себя ей всего, до конца. И Сара уже не знает, то ли это она принимает желаемое за действительное, то ли такова ее собственная реакция на их слияние, то ли просто глупое заблуждение. Но сейчас ей хочется верить. Потому что она и сама отдается ему полностью, всей душой и телом.