Обращение к правительству для решения проблемы воровства звучит следующим образом: «Мой сосед может меня обворовать, поэтому я доверю правительству воровать у всех. Таким образом, если сосед меня обворует, он может быть закрыт в клетке на какое-то время». Обращение к правительству для защиты от убийства звучит как «Мой сосед может убить меня, поэтому я позволю правительству воровать у меня. Таким образом оно сможет нанять кого-то в форме, чтобы он смог приехать и написать отчёт о случившемся после факта убийства».
В жизни мы подвержены риску. Риск ведёт к страху. Страх делает нас уязвимыми. Принятие рисков жизни даёт возможность стать достаточно смелым, чтобы ставить под сомнение легитимность тех, кто увеличивает уровень страха. Когда мы пытаемся отрицать факт рискованности жизни в нашем сознании или через законы правительства, становится только хуже. Вместо того, чтобы жить в страхе или сопротивлении, лишь используя кооперативность природы жизни, мы можем защитить себя от совершенно реальной угрозы оказаться в обществе, лишённом доверия.
II. Правосудие
Все мы хотим справедливого отношения и каждый из нас имеет чувство того, что является правильным. Когда правосудие используется лишь в качестве средства опоры власти, оно может быть сильно искажено. Когда правосудие основано на наборе конкретных моральных принципов, оно становится основным инструментом разрешения конфликтов. Правительства заявляют право монополии над необходимыми услугами вокруг правосудия (разрешение конфликтов, тюремное заключение, общественная безопасность). При этом, при исполнении таких наиболее важных социальных функций, они постоянно пользуются своей властью для удовлетворения личных потребностей. Они оказывают некоторые легитимные услуги, но лишь настолько, чтобы поддерживать иллюзию оказания реальных услуг. Даже поверхностная оценка правительственного «правосудия» даёт понять, что правительства не имеют моральных принципов.
На протяжении долгого времени люди использовали наказания в качестве отговорки для запугивания остальных с целью их контроля. Когда кто-то стремится наказать, ему не нужно правосудие. Наказание — это просто насилие с плохим оправданием. Угроза наказаний — это основной правительственный мотиватор. Правительства не могут угрожать нам правосудием. Цель наказания — заставить страдать. Таким образом, угрозой страданий правительства контролируют население. Чтобы дать сотрудникам силовых структур отговорку для удержания населения под угрозой применения насилия, правительства придумали законы против явлений, которые делают рэкет менее эффективным, например неуплата налогов, оборот наркотиков или противодействие власти.
Каждый раз, когда правительство заставляет следовать закону, в котором нет жертвы, арестованный за не следование закону и является жертвой. Если нет жертвы, то нет и преступления. Если есть жертва, то предписание для правосудия очень простое: возместить жертве убытки. Если у человека своровали, сворованное (или эквивалент) плюс компенсация за беспокойство должны быть возвращены. Если кто-то был травмирован, должна быть выплачена соответствующая компенсация. Когда правительства наказывают кого-то за преступление без жертвы, они так же наказывают общество заставляя его платить за такой сервис. Если мы поддерживаем законы о преступлениях без жертвы, мы становимся столь же ответственны как и если бы нанимали кого-то для обворовывания или похищения от нашего лица.
Действительно опасные преступники должны быть насильно изолированы от общества. Обеспечение сервиса по изолированию действительно опасных преступников — очень важный сервис. Поскольку правительства заняли монопольное положение в этой важной функции (несмотря на всю их неэфективность), обычно они выполняют и другие схожие функции, которые становятся возможными благодаря монополии. Поскольку они являются монополиями, они практически не несут ответственности за свои действия и склонны к коррупции. Всё что им остаётся сделать — это убедить сотрудников силовых структур заставлять население отвечать перед законами, при этом такие сотрудники будут говорить, что они просто следуют приказам. Когда правительству доверяют власть определения правосудия, мы получаем коррумпированных судей, которые работают с коррумпированными прокурорами, которые работают с коррумпированными полицейскими в то время, как коррумпированные политики создают для всех них отговорки для наставления оружия на мирных людей каждый раз, когда вступает в силу очередной закон о преступлении без потерпевшей стороны.
Осуждая чьё-либо поведение, никто не получает права наказывать таких людей. Даже если вы абсолютно уверены, даже если вы видели само действие, даже если вы считаете, что это пойдёт на пользу правосудию, наказывать другого человека — всегда неправильно. При самозащите, вы имеете право навредить кому-то в случае необходимости. Вы можете заявить свои права на сворованную собственность. Вы можете сделать что-либо по отношению к кому-то что приведёт к страданиям, но вы никогда не имеете права делать что-либо по отношению к кому-либо лишь для того, чтобы заставить кого-то страдать. Что вы можете сделать в любом случае — это убежать от кого-то. Если о ком-то известно, что он вор, не имейте с таким человеком дел пока он не возместит своим жертвам потери. Таково правосудие, основанное на естественных правах и оно намного более устойчиво и справедливо, чем правительственный рэкет.
Правосудие основано на применении этики. Практика правосудия общества отражает уровень моральных принципов общества. Наказание ненасильственного поведения в обществе отражает удалённость общества от свободы. Когда мы обращаемся за правосудием к правительствам, мы обращаемся за защитой прав к организациям, основанным на нарушении прав. Защитнический рэкет не может заявлять о наличии у себя моральных устоев. Правосудие является слишком важным, чтобы доверять его правительству. В многом мы стали зависимы от правительства. Поэтому при переходе к свободному обществу, многие мирные системы правосудия, чтобы удовлетворить текущие потребности, будут во многом походить на модели правительства. Тем не менее, в результате инноваций, которые смогут случиться в следствие отсутствия принуждения, ожидания от правосудия вскоре будут удовлетворены более правильными и эффективными системами правосудия.
III. Полицейское государство
Современные правительства вошли в саморазрушительный цикл. Законы принимаются для заинтересованных лиц. Правительства убеждают достаточное количество из нас в том, что законы написаны из благих побуждений. Мы понимаем, что определённые законы созданы для получения выгодного положения над нами. Мы негодуем и сопротивляемся. Вместо того, чтобы поддаться давлению, политики (и их спонсоры) считают более прибыльным снизить эффективность сопротивления принимая новые законы, чтобы отвлечь нас. Это создаёт бесконечный цикл создания и подавления недовольства. Прежнее недовольство скапливаются и накладывается друг на друга пока политики, особо заинтересованные люди и другие преступники реагируют очень недальновидными действиями, поскольку они не ответственны за долгосрочные последствия. С ростом напряжения, правительствам приходится усиливать прямой контроль над гражданами. Эффективные правительства аккуратно создавали прослойку общества в виде сотрудников силовых структур, которые слепо следуют приказам. Правительство с преступными силовыми структурами (или полицейское государство) — предсказуемый результат коррупции.
Сотрудники полиции оказывают много полезных услуг обществу. Они обеспечивают общественную безопасность патрулируя и иногда предотвращая настоящие преступления при их совершении. Иногда они помогают нуждающимся водителям. Иногда они даже раскрывают преступления и находят людей, которые должны за них отвечать. Тем не менее, если взять в расчёт правительство, оказание услуг обществу силовыми структурами — лишь прикрытие для настоящих целей полиции — насильственное насаждение населению воли политиков от лица особо заинтересованных людей.
