— Вполне возможно. Ого, какая изумительная камера!

— Мне она очень нравится. Я когда-то работала в одном… агентстве, где такие широко применялись. Когда же я собралась оттуда уволиться, то обнаружила, что потеряла одну камеру. Пришлось уплатить за нее, — она озорно улыбнулась, — но потом я случайно нашла эту малютку в своей сумке. Она затерялась среди всякого хлама на дне… Ну так, пойду сфотографирую Билла!

Я посоветовал:

— Постарайся использовать нейтральный фон!

— Ты думаешь, я совсем ничего не соображаю? Извините, я мигом.

Она вернулась через пару минут. Снимок «доводился» внутри камеры еще минуту, пока изображение не стало совсем четким. Она протянула готовую фотографию доктору Шульцу.

— Годится?

— Великолепно! Но на каком фоне вы его сняли? Можно поинтересоваться?

— На фоне посудного полотенца. Фрэнки и Хуанита туго натянули его за головой Билла.

— Фрэнки и Хуанита? А кто это такие? — тупо спросил я.

— Старший бармен и барменша. Прелестные люди.

— Но, Гвен, я и не знал, что у тебя здесь знакомые! Это же может создать новые проблемы!

— У меня здесь нет знакомых, и я никогда раньше тут не была, милый. Но я когда-то шефствовала над птицеводческой фермой «Цыплячий фургон» на девяностом радиусе. И там была танцевальная площадка…

Гвен посмотрела наверх, щурясь на солнце. Спутник повернулся настолько, что светило стояло в зените прямо над «Фермой Старого Мак-Дональда». Она показала рукой туда, где ста двадцатью градусами выше должен был находиться «Цыплячий фургон».

— Там бы вы увидели ферму, а дансинг был сооружен прямо на крыше, поближе к солнцу. Интересно, танцуют ли там сейчас? Нельзя ли увидеть отсюда, поднявшись на подпорку?

— Пожалуй, далековато, чтобы разглядеть, — заметил я.

— Да, там есть дансинг, — проговорил доктор Шульц. — Я даже помню его название: «Звезды Техаса». Да, есть, есть он там. Ах, юность, юность! Я давно уже не танцую, но иногда вожу гостей в «Цыплячий фургон». А не мог ли я видеть вас там, миссис Эймс? Наверное, нет…

— А я думаю, что да, — откликнулась Гвен. — Но я была в тот день в маске. И с удовольствием смотрела на вас. Вы были настоящим дедушкой Бернардом Шоу!

— Нет высшей похвалы для участника маскарада! На вас, случайно, не было накидки из лоскутков белой и зеленой ткани? И совершенно круглой юбки фасона «солнце-клеш»?

— Более чем «солнце-клеш»! Когда партнер вращал меня, она вся шла волнами, и некоторые зрители жаловались, что их начинает укачивать. А у вас, сэр, однако, превосходная память!

Я несколько раздраженно прервал их воспоминания:

— А нельзя ли покончить с этими экскурсами в прошлое? У нас уйма срочных дел, и я все еще надеюсь, что мы сумеем попасть на шаттл двенадцать ноль-ноль. Ведь Франке того и гляди натравит на нас своих головорезов!

— Но вы же хотите получить паспорт для Билла? Доктор Эймс, ведь даже самая примитивная имитация потребует больше времени, чем остается до отлета этого шаттла! — он уже выглядел не как Санта Клаус, а просто как усталый и огорченный старик. — Ведь ваша первая задача сейчас — транспортировать Билла отсюда на Луну?

— Да.

— А если вы возьмете его с собой как вашего слугу?

— В Свободный Штат Луна нельзя ввозить рабов.

— И да, и нет. Вы можете доставить своего раба на Луну, но, едва ступив на лунный грунт, он автоматически становится свободным. Вот почему все высылаемые преступники жаждут попасть туда. Доктор Эймс, я могу изготовить документ о покупке вами Билла. У меня есть его фотография и форменные ведомственные бланки (подлинные, похищенные в полночь!), а еще есть время, чтобы изготовить и «состарить» этот документ. Поистине, это гораздо безопаснее, чем фальшивый паспорт.

— Я полагаюсь на ваше профессиональное суждение. Где и когда я смогу получить документ?

— Гм, только не в моей студии… Вы знаете крошечное бистро вблизи от космопорта, на уровне одной десятой притяжения в радиусе триста? Оно называется «Вдова космонавта».

Я уже готовился сказать «нет, но я его найду», как Гвен подала голос:

— Я знаю, где это. Надо зайти за пакгауз Мейси. Однако никаких вывесок там нет.

— Именно! Это, по существу, частный клуб, но я предоставлю вам карточку-пропуск. Вы сможете там хорошенько отдохнуть и перекусить. И никто вас не потревожит. Его хозяева предоставляют каждому заниматься своим делом.

(«Еще и потому, что «дело» наверняка контрабанда или другой темный бизнес», — подумал я, но, естественно, промолчал.)

— Ну что ж, меня это устраивает.

Преподобный доктор вынул карточку, начал писать, но остановился.

— Имена?

— Миссис Хардести, — поспешно отозвалась Гвен.

— Согласен, — серьезно заметил док Шульц. — Так будет надежнее. А как ваша фамилия, сенатор?

— Только не Кантор, можно наткнуться на тех, кто этого Кантора знает. Хм… может, Хардести?

— Нет, она ведь не ваша жена, а только секретарша… Джонсон… Среди сенаторов весьма много Джонсонов. К тому же и подозрений никаких. Да еще совпадает с фамилией Билла, что тоже кстати.

Он вписал имена в карточку и вручил ее мне.

— Хозяина бистро звать Тигр Кондо. Он в свободное время изучает все виды смертельных боевых ударов. Вы можете на него положиться.

— Благодарю вас, сэр.

Я взглянул на карточку и сунул ее в карман.

— Доктор, а не увеличить ли задаток?

Он радостно улыбнулся.

— О нет, нет! Я еще не знаю, сколько смогу выжать из вас! Мой девиз: «Любая торговля способна рождать прибыль, но никогда не следует обескровливать ее источник!»

— Вполне разумно. Итак, попрощаемся. Нам не стоит уходить вместе!

— Согласен. Я надеюсь успеть к двенадцати часам. Дорогие друзья, ваше поручение лестно и приятно. И давайте не забудем, как важен этот день! Примите мои уверения в почтении, мэм. Всего наилучшего, сэр! Пусть ваша совместная жизнь продлится долго и будет наполнена миром и любовью!

Гвен привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Я заметил, что на глазах у них обоих блеснули слезинки. Впрочем, и у меня почему-то подозрительно защипало под веками.

Гвен привела нас прямиком во «Вдову космонавта». Как она и говорила, заведение отыскалось позади складов Мейси, в одном из странных закоулков, образовавшихся из-за цилиндрической формы спутника, и если не знать точной дороги, нужного места почти наверняка не отыщешь. После сутолоки космопорта, расположенного на конце оси поселения, здесь показалось тихо и приятно.

Обычно космопорт на этом конце оси принимает только пассажирские корабли, а грузовые причаливают в порту на другом конце оси вращения. Но из-за монтажа добавочных секций поселения (а их перед перед стыковкой еще предстояло раскрутить) весь транспортный поток сейчас шел через порт на переднем, обращенном к Луне конце оси. «Передним» он назывался потому, что спутник достаточно длинный, чтобы иметь легкий приливный эффект, а после того как приварят новые секции, эффект еще и увеличится. Я вовсе не хочу сказать, что у нас тут каждый день приливы и отливы. Суть вот в чем…

(Возможно, я слишком подробно объясняю: это зависит от того, много ли вы знаете об орбитальных поселениях. Если хотите, объяснения можете спокойно пропустить.)

Так вот, наш спутник имеет приливную фиксацию на Луну: его передний конец всегда направлен точно на ее поверхность. Будь «Золотое правило» размером с орбитальный челнок или находись оно столь же далеко, как Элл-Пять, этот эффект бы не возник. Но длина его более пяти километров, а вращается он вокруг центра масс всего в двух тысячах километров от него. Конечно, его длина составляет всего одну четырехсотую этого расстояния — но сила притяжения зависит от квадрата расстояния, а трение отсутствует, поэтому эффект, а с ним и фиксация, становится постоянным. Приливная фиксация между Землей и Луной всего в четыре раза сильнее — то есть, по сути, ничтожна, — но не забывайте, что Луна круглая, как теннисный мячик, а спутник сигарообразен.