Распрощавшись с сестрёнкой Линочкой, Вик позвонил сестрёнке Элочке. Тут у него был, кроме того, что соскучился, ещё и корыстный интерес. Сестрёнка Элочка обладала обострённой интуицией, могла рассмотреть данные под разными углами и дать дельный совет. Она очень обрадовалась звонку, выслушала семейные новости – её пока ещё никто в них не посвятил, посмеялась, а потом выдала:

– Знаешь, я покручу в голове твои соображения день-другой, если что надумаю – позвоню. Но не могу с ходу ничего конкретного обещать. Пока могу разве что предложить повнимательнее рассмотреть ту девушку, с которой ты провёл вечер.

– В каком это смысле повнимательнее? – удивился Вик.

– В прямом. В ней что-то есть. Очень уж интересно ты о ней говоришь. Но я не могу сказать, хорошее это для тебя или дурное. Смотри сам.

– То есть, может это она всё и затеяла?

– Исходя из того, что ты рассказал – вряд ли. Но присмотрись, присмотрись. Пришли мне её фотографию, хорошо?

– Да хоть сейчас, – Вик подтянул к себе ноут, открыл контакт, нашёл там профиль Мисс Финанс, сохранил оттуда фотку и кинул в почту сестре.

– Двойного дна не вижу, – долетело до него через несколько тысяч километров. – Но фото и не живой человек. Зато вижу, что рыжая и зеленоглазая, – Вик прямо чувствовал, как Эла улыбается в своей Женеве.

Ну да, сестра знала его тайну – что рыжие и притом зеленоглазые для него, что контрольный в голову, не было типажа красивее в его личной вселенной. Правда, вторая сестра говорила, что он испорчен Полинькой и чересчур разборчив, поэтому далеко не каждая рыжая и зеленоглазая имела шанс. Но госпожа финансовый директор, спасавшая от банкротства компанию «ГН», просто не могла быть дурой. И одевалась нормально, не как некоторые другие сотрудницы той же компании, и говорила хорошо, и на проблему прореагировала правильно. У Мисс Финанс шанс был, и немалый.

– Мало ли в мире рыжих и зеленоглазых, – буркнул Вик в телефон.

– Видимо, немного, раз возле тебя сейчас ни одной, – рассмеялась Эла. – Удачи тебе и держи в курсе, хорошо?

– Не вопрос, – улыбнулся Вик.

– Я думаю, ты всё решишь. Не можешь не решить, дядя Валентин прав, что дал эту компанию тебе.

– Мне приятно, что ты так веришь в меня.

– Я вообще верю в родственников, представляешь?

– Представляю. Я тоже, не удивляйся. Ладно, мне ещё нужно позвонить Полине.

– Передавай от меня привет.

– Непременно. Целую. Увидимся.

– Увидимся…

Повели разговор за жизнь, заливая вином печаль

Олег Медведев

Ещё в пятницу, сидя в кабинете и ожидая шефа, Вероника позвонила маме и предупредила, что задерживается на работе. Когда приедет – не знает, и чтобы отправлялись на дачу без неё. Она максимум, что может в эти выходные – приехать в воскресенье и увезти их домой.

Мама пробурчала – мол, спасибо и на этом, но можно не перетруждаться. Вероника тут же пожалела, что вообще стала что-то предлагать. Так выходило всегда – захочешь хоть как-то облегчить людям жизнь, и тут же от них получишь по самое не хочу.

Эх, как не вовремя все эти потрясения на работе! Ещё полгодика – и можно было бы покупать свою квартиру. Даже не в Ново-Ленино, а где-нибудь поближе к цивилизации. На Синюшке, или в Первомайском. А теперь вообще страшно тратить отложенные деньги, кто его знает, что дальше будет!

По итогам разговора с Ледяным Вероника позвонила Алёне и попросила в понедельник прийти чуть пораньше и подготовить к планёрке все запрошенные шефом данные.

А потом позвонила подружке Ленке. Они дружили с четвёртого класса, разве что Ленка окончила истфак, помоталась преподавателем по школам и колледжам, и теперь работала в фондах исторического музея. Она уже много лет была замужем за подобным же работником бюджетной сферы, вместе они за какие-то копейки путешествовали то по горам и лесам вокруг, то по стране, и были в целом довольны жизнью и друг другом. Ленкин муж с ней по гостям никогда не ходил, не любил бесконечных разговоров. И Вероника договорилась с ней завтра встретиться и потрепаться – за жизнь, за работу и за всё-всё-всё.

В субботу мама по-прежнему злилась на даче, разве что ей удалось каким-то чудом вытребовать туда Катерину. Это было очень хорошо – во-первых, сестра не болталась дома и не лезла в их с Ленкой компанию, а во-вторых, был шанс, что неуёмную энергию Катерины удастся применить к чему-то полезному, например – к прополке.

Вероника выспалась, и к приезду Ленки успела убраться дома, полить и помыть домашние цветы и заказать роллов.

Ленка пришла часов в пять, они дождались роллов, вскрыли бутылку вина, и Вероника стала показывать аккаунты своего нового начальства и всего их семейства в соцсетях.

– Я пару раз видела самого старшего, – сообщила Ленка. – Он у нас типа меценат, почётный даритель и вот это всё, время от времени покупает у коллекционеров какие-нибудь прикольные штуки и дарит нам в музей. Но он на простых сотрудников не смотрит, он с нашим директором тусит. Преимущественно за закрытыми дверями. И на день дарителя не приходит, когда мы за самые приличные подарки благодарим  – нафига ему наши грамоты?

– Судя по тому, что я видела, ему и вправду никаких грамот нафиг не надо, – согласилась Вероника. – Ему надо, чтобы наша дебильная контора приносила прибыль. А этого привычными средствами и с имеющимися людьми не добиться.

Чем хороша Ленка – с ней можно говорить, не выбирая слов и не осторожничая. Можно матом, можно злобно, можно ядовито. У неё самой та ещё работка – с мозгоклюйством там всё в порядке, а вот зарплата в разы меньше, чем у Вероники. И ещё они никогда не знают, в срок им её дадут или нет, и сколько дадут, тоже не знают. Муниципальные бюджетники, ага. Но Ленка не начальник и начальником быть не хочет ни за какие коврижки. Зарплата, говорит, не настолько выше, чтобы терпеть всё то, что придётся терпеть.

Вероника рассказала Ленке про воцарение Ледяного, про уволенную Женьку, про платежи по кредиту, про очередной косяк Димы Померанцева и про ужин с Ледяным в пятницу.

– И что – говорили-то только про работу и больше никак? – удивилась Ленка.

– Вот именно, только про работу и больше никак, – подтвердила Вероника. – Да там и про работу хватает, о чём поговорить. Он явно не понимает, почему Недолюбов всё это терпел, как так можно – твоя собственность, и косячно работает. А чего тут понимать – Недолюбову лишь бы кланялись, а как работают при этом – дело десятое. Ну и если бы ему вдруг не насчитали его прибыль, он бы тоже удивился. А бухгалтерия за свои места держится крепко, поэтому ему всегда всё нормально насчитывали. Мне уже прямо интересно, какими средствами Ледяной будет наши конюшни вычищать, и сколько времени ему для того понадобится.

– Да уволит всех, кто косячит, и дело с концом, – хмыкнула Ленка.

– Это он всегда успеет сделать. А пока я очень хочу посмотреть, что за красотку он посадит в свою приёмную. Женька, конечно, была специфична, но разве не все так делают? В смысле, секретарша для своих нужд и всё такое. Женька, надо сказать, была обложкой, отображавшей наше содержание достаточно точно, – фыркнула Вероника.

– Может у него просто вкус получше, и он посадит туда красоточку, одетую в рамках дресс-кода?

– Да у нас таких красоточек – жопой ешь. На него сделали стойку все, кто только мог. Начиная от Маринки-кадровички, как бы прилично замужней, и заканчивая моей Алёнкой, которой детей надо пристраивать в хорошую школу и на дополнительное образование

– Можете делать ставки – кто преуспеет, – заметила Ленка.

– Предложу Романовне в понедельник, она заценит идею, – расхохоталась Вероника.

За девицу несмелых пятнадцати лет,

За вдовицу на пятом десятке...

Р. Шеридан

В понедельник Вик постарался выглядеть на планёрке максимально благодушно. Прямо вот такой добрый понимающий шеф. Всех выслушал, покивал. Представил Анну Константиновну в качестве секретаря, посмотрел на вытянутые рожи – явно же ожидали молодую красоточку, а не суровую бабушку. И благодушным голосом сообщил, что из-за срыва контракта и сроков банковского платежа премии лишаются водители Чернышов и Куркин, начальник смены Яковлев, старший диспетчер Тонькина, диспетчер Водовозова и зам Померанцев.