- Пойдём наверх, душа моя.

Но разревелась она только в квартире. Села на табуретку в прихожей и разревелась.

- Слушай, когда же это всё кончится?

- Мы все стараемся, чтобы побыстрее. Что этот урод тебе говорил?

- Угрожал. Чтобы молчала. Кажется, он хотел куда-то меня отвезти, говорил - со мной там поговорят. И объяснят, что к чему.

- Это потом. Завтра юристу расскажешь, как именно угрожал. А сейчас вот что: собирай вещи, какие там тебе надо, и поехали. Жить будешь со мной, всё. Раз тебя здесь ещё и караулят, нечего сюда мотаться.

- А мама? - удивленно спросила она. - Могут же и к ней прийти.

- Не придут, нужна-то им ты. Сейчас где они все?

- Наверное, на даче, - Вероника пошла на кухню, нашла записку. - Да, на даче. Еды оставили. Ты ешь солёную селёдку?

- Что? - какая, к херам, солёная селёдка?

- Да тут мама оставила, написала - чтоб я съела…

Вик прислонился к дверному косяку и захохотал.

- Душенька моя Вероника, у нас тут всё так живо и любопытно, а ты говоришь - селёдка… Нет, не обижайся, я ем всё, и селёдку тоже, но, может быть, ну её, и поедем уже?

- Возьмём с собой, - кивнула она.

Пока Вероника ходила и что-то там собирала, Вик осмотрелся. Нормальная такая трёшка, чистая, ухоженная. В большой комнате открыт балкон, там невероятная куча цветов. Какие-то фикусы, кактусы, фиалки, что-то ещё, что он даже не знал, как называется. Все бодрые и зелёные. Классные джунгли, надо будет уговорить её потом перевезти к нему что-нибудь. Красиво же. Ничуть не хуже, чем тётя Нина в Листвянке развела.

Комната Вероники была светлой и просторной. Шкаф, кровать, стол, полки с книгами и чем-то ещё, и орхидеи. Ещё больше, чем в офисе, заставлен весь подоконник и ещё полка на стене. Вот ни хрена ж себе! И почти все цветут - похожими на бабочек цветами. Белые, жёлтые, в крапинку.

- Ничего у тебя цветов-то, - восхитился он.

- Ну да, как-то так, - согласилась она. - Вроде я собралась. На несколько дней. Только мне же будет нужна машина.

- Завтра попросим Володю пригнать. Нечего тебе сейчас за руль садиться.

- А тебе нормально? - она глянула остро и прицельно.

- Вполне.

Но хоть руки помыть, что ли. Пока Вероника закрывает окна и балкон.

- И мне нужно поливать цветы.

- Подумай о том, чтобы забрать их с собой.

- Интересно, как? Там некоторые кусты выше человеческого роста!

- Я ж не говорю - сейчас, я говорю - вообще. В принципе, ты мне нужна любая, хоть бы голая и босая. Но я буду рад, если в нашем доме поселится что-то из этой твоей красоты.

- Правда, тебе понравилось? - она улыбнулась, как-то очень застенчиво.

- Правда.

Не знаешь что делать - целуй. И ок.

Дома они были уже за полночь. Его кошачье высочество встретил в прихожей громкими матерными воплями - где вы, люди, так долго шлялись? Вероника тут же подхватила его на руки. Прошла в комнату, села на диван. Заплакала.

- Вероника, ты чего? Всё ведь позади? Дальше прорвемся, веришь?

Вик сел рядом, обнял её. Нет, понятно, что ей хреново, но ведь всё закончилось?

- Понимаешь, ведь если бы сегодня мы были не вместе, то всё получилось бы совсем не так. Шанс встрять у меня был бы, потому что мы с Жанкой рано или поздно увидели бы эту их хрень с запчастями. А шанс спастись - без тебя был бы нулевым.

- Можешь думать, что нас друг другу послало само мироздание, провидение, или не знаю какое ещё охренение. Только оно оказалось очень к месту. Слышишь, да? Не на кота смотри, на меня смотри. Я люблю тебя и хочу жить с тобой всю ту жизнь, которая мне ещё осталась. С тобой, ни с кем другим. И я никому не позволю обижать тебя, понятно?

Она смотрела, не отрываясь, улыбалась сквозь слёзы.

- Какое удачное совпадение, Вик Ледяной. Я ведь тоже люблю тебя. Как раз искала подходящий случай, чтобы известить тебя об этом.

И дальше наконец-то всё стало хорошо.

Разбуди меня, бабочка — четыре крыла,

Да спроси меня, готов ли жить наяву

Олег Медведев

Утро началось просто замечательно - с любимого мужчины. В кои веки раз можно никуда не торопиться, обниматься, чесать принца Чарльза, который настойчиво к ним лез. Правда, жуткие воспоминания про вечер накануне всё равно возвращались, что ни делай. Но без страха, а скорее – как кино. Которое касалось не её, а кого-то совсем другого. Лучше так, чем сходить с ума от страха.

Вик в конце концов взялся за телефон и принялся звонить - отцу, Михаилу Григорьевичу и кому-то там ещё.

Он держал телефон одной рукой, а второй обнимал Веронику. Ей даже глаза открывать не хотелось. Потому что здесь безопасно - на семнадцатом этаже, под боком у лучшего мужчины на свете. Дома ей бы так спокойно не было.

И всё бы хорошо, но тут завибрировал телефон уже у неё самой. Звонила мама. От звонка мамы в субботу с утра нельзя было ждать ничего хорошего.

- Вероника, ты можешь говорить? - произнесла она обычным своим напряженным тоном.

- Конечно.

- Мы вчера забыли взять квитанции об оплате за дачу, а завтра их нужно будет отдать здесь в бухгалтерию. Если не отдать - потом только в Шелехов ехать и там бухгалтера искать, или вообще в задолжники запишут. Ты бы не могла привезти их сегодня? Они лежат в папке на моём столе.

- Думаю, могла, - Вероника понадеялась, что тяжёлый вздох остался в мыслях и наружу не вылез. - Я сейчас соображу когда поеду, и позвоню.

Она отключилась и увидела живейший интерес на лице Вика.

- Куда мы едем? Кроме нашего юриста?

- А зачем нам юрист?

- Заявление на Куркина написать. Алексей Витальевич поможет всё сделать, до него только доехать надо. А ещё куда?

- Мне надо съездить на дачу, - вздохнула Вероника. - Мама забыла квитанции об оплате, их ей срочно нужно привезти.

- Значит, на дачу. Вот и познакомлюсь с твоей мамой. Сестра тоже там?

- Наверное, - Вероника смотрела неуверенно.

- Вот, и с ней. И кто там ещё? Собака? Больше никого? Ну и ладно. Поднимаемся и движемся.

Быстро выдвинуться не удалось - пока встали, пока умылись, пока накормить кота, пока кофе с бутербродами на балконе. Но выбрались, погрузились в машину Вика и отправились.

Юрист Алексей Витальевич обитал в офисе «Продлеса». Он был невысок, толст, но смотрел по-доброму. Видимо, кто-то уже ввел его в курс дела, и он быстро продиктовал каждому из них, что они должны были указать в заявлении, они написали и отдали ему. Он подмигнул и заверил, что в понедельник будут новости.

А дальше Веронике стало очень не по себе. Но Вик заметил её нервное состояние и по-доброму усмехнулся:

- Да не переживай ты так. Я никого не съем.

- А тебя? Я не дам, конечно, но ведь попытаются.

- Я настолько не подхожу на роль твоего мужчины?

- Нет, это я не в состоянии привести в дом приличного мужчину.

- Что ж ей надо-то, твоей матушке?

- Да она сама не очень знает, я думаю. Знаешь, я не буду говорить, что ты мой начальник. Просто коллега с работы, и точка.

- Так это твоя мама не одобряет роман с начальником?

- Мы это не обсуждали.

- Прорвёмся. Ты позвони, что мы едем, и предупреди, что не одна. Чтобы сразу на пороге не упали в обморок.

Совет показался Веронике разумным, она набрала маму, подождала немного, уже хотела отменить вызов, и тут мама ответила.

- Ты вообще где?

- Я вообще еду в твою сторону. Мы едем в твою сторону. Я приеду не одна.

- Как это - не одна? - мама искренне не поняла.

- Я приеду ненадолго с мужчиной. Заодно познакомишься, - Вероника старалась говорить спокойно.

Мама сдавленно охнула.

- Спасибо, что предупредила. Ждём.

Тон, каким это было сказано, подразумевал «Что за ерунду ты опять вытворила и что мне с тобой такой делать». Но на это можно было не обращать внимания.

Дорога до дачи машине Вика оказалась на один зуб - ну как, дождей не было, да если бы и были, машина, которая дошла до Витязя, до Дачной уж по-всякому дойдет. Веронике было немного неудобно за то, что на даче творился перманентный хаос, и вообще хорошо бы расчистить участок от остатков старой теплицы и ещё много от чего, но её на это уже не хватало, да и остальных тоже.