Внутри все подрагивало.

— Прощай, Астер, — улыбнулась герцогиня.

— Я еще здесь, Альвон, — непослушными губами ответила я, но так тихо, что она не услышала, или сделала вид, аристократы вообще мастера делать вид. Я держала голову так прямо, что сейчас ко мне не могла бы придраться ни матушка, ни самая строгая гувернантка.

Милорд Йен, коснулся плеча, заставляя остановиться.

— И помните, нет ничего страшного в падении, — мужчина опустил руку, — Если потом вы нашли в себе силы подняться.

Посылки на остров прибывали утренним дирижаблем. Свертки из лавок, промасленные кульки с домашней чесночной колбасой и слезливые письма родителей тихо-мирно дожидались адресатов на почтовой станции Академикума. Широкий зал, уставленный стеллажами, полки, поделенные на ячейки, где каждой присвоен порядковый номер. Узкие окна под потолком частично замело снегом, отчего казалось, что полдень давно миновал. Широкие столы, стопки писчей и упаковочной бумаги, проявляющиеся карандаши, чернильницы, конверты, мотки бечевки, палочки воска и почтовые печати Академикума. В углу стояли весы, одни широкие, способные вместить сундук, другие поменьше, куда вполне могла забраться и я, приди в голову такая блажь, и совсем маленькие на столе, с чуть покачивающимися чашечками. На станции всегда было жарко натоплено, пахло сургучом, чернилами и бумагой.

Я плохо помню, как дошла до вытянутого похожего на лодочный сарай здания почты. Шла, шаг за шагом, проигрывая в голове эпизоды неудавшегося экзамена. Где я ошиблась? Короткий фитиль? Или капсюли располагались слишком близко друг от друга? Энергия одного перекинулась на второй и сфера просто не успела вылететь, разрушившись внутри? Надо еще раз пролистать схемы построения усложненных магических зарядов, и еще придумать новый для пересдачи, защиту от него и…

Раздался тихий смех, мягкий подленький, он окатил меня холодом. Я никогда не думала, что чужой смех может быть столь болезненным. Кровь прилила к щекам. Раньше мало кто мог позволить себе смеяться над графиней Астер. Больше всего хотелось закрыться в своей комнате и нареветься власть. Роскошь, которую нельзя себе позволить. Не сегодня и ни в другой день я не буду прятаться. А для слез впереди будет целая ночь.

— Милая, тебе помочь? — спросила миссис Улен, дородная дама, хозяйничающая на почтовой станции, отставила чашку с чаем, а я поняла, что уже несколько минут стою посреди зала и пялюсь на полки.

— Благодарю, на мое имя поступила посылка из лавки, — женщина раскрыла толстую потрепанную книгу, — Астер, — назвала я имя и сняла перчатки, — Ивидель Астер.

Она обмусолила карандаш, отчего на губах остался черный след, и поставила нужной графе жирный плюсик.

— Третья полка, одиннадцатая ячейка, — пухлой рукой она указала на стеллаж напротив стола и снова ухватилась на чашку.

Посылка, оказалась вытянутым свертком, замотанным в хрустящую чуть маслянистую бумагу, несколько раз обмотанную бечевкой. Честно говоря, я не помнила ни одной покупки такой формы. Вытащив сверток, я подошла к упаковочным столам, взяла нож для писем и срезала веревку. Открылась и закрылась дверь, впуская в зал холодный воздух и ворох кружащихся снежинок. Встрепенулась миссис Улен, снова оставляя чашку. Все еще думая о зарядах, капсюлях я развернула хрустящую бумагу и коснулась…

Руку окутало голубоватое свечение, по коже пробежали мурашки. Я вскрикнула, отдергивая пальцы, но, увы, поздно. Изменения были записаны. Теперь укороченная шпага из черного чирийского металла будет служить только одной руке. Моей.

— Милая? — вопросительно позвала миссис Улен. — Что-то не так? Если товар повредили, мы его вернем.

— Все… все в порядке, — сказала я, отступая от стола, — Вы не подскажете, из какой лавки это прислали?

Женщина зашуршала страницами. Конечно, я уже знала ответ. Знала, но хотела услышать его из других уст.

— Оружейная лавка мастера Гикара, — растерянно проговорила женщина. — Уверена, что все в порядке?

— Да. Это просто… просто сюрприз. Я не ожидала…

А чего не ожидала? Что кто-то преподнесет мне подарок в тысячу золотых? Если об этом узнает отец… или брат… Девы, такие подарки раз и навсегда губят репутацию. А с другой стороны, это же не колье, не лошади, не дом, не… всего лишь шпага. Шпага, стоящая как поместье.

— Знамо дело, что сюрприз, — раздался голос за спиной, и я обернулась, — Это был крик радости?

— Барон, — выдохнула я.

Сегодня Оуэн совсем не походил на рыцаря, коим я привыкла его видеть. Никакой кольчуги, шпаги, плаща. Пальто из добротного сукна, шейный платок, перчатки, шляпа… Встреть я его в городе назвала бы джентльменом, только вот еще недавно этот «джентльмен» с остервенением срезал волосы с головы южанина.

— Да, я рада, — вернувшись к столу, я стала заворачивать шпагу в бумагу.

— Я так и подумал, — проговорил он, продолжая разглядывать меня.

Ну почему мне так неуютно? Почему хочется обернуться и показать ему язык? Детство какое-то.

— Графиня, Астер.

— Слушаю вас, барон — я торопливо намотала на бумагу веревку.

— У меня приказ: оставить вас в третью дознавательную для допроса.

— К-к-куда? — я обернулась и едва не уткнулась носом в грудь, так близко он подошел.

— В третью дознавательную, где будет проведен допрос по форме и сделаны соответствующие записи в реестр…

Я отступила, стукнувшись об стол, и едва не уронила сверток. Он продолжал разглядывать меня синими глазами, уголки губ чуть подрагивали.

— Крис, я вас сейчас ударю, — слабо проговорила я.

— Сюрпризом? — он поднял брови.

— Им самым.

— Только быстро, — совершенно бесцеремонно взял меня за руку. — Нас ждут.

— Вы не шутите?

— Я не шут, — он потянул меня к выходу. — И не посыльный, чтобы за вами просто так бегать.

— Но… — я споткнулась на ровном месте.

— Нас действительно вызвали в третью дознавательную Отречения. Нас, Ивидель, меня, тебя и Жоэла. У Серой жрицы есть вопросы о происшествии.

Раньше мне не доводилось бывать в Отречении, и думаю, оно от этого не страдало. Я шла рядом с Крисом, не понимая, отчего сердце бьется так часто. От странного подарка? От предстоящего допроса? Или от того, что его рука сжимает пальцы, а мне совершенно не хочется вырываться?

Замок жриц отличался от округлых башен Ордена острыми шпилями, и был выше Магиуса этажей на семь. Белый с алыми прожилками камнем стен, узкие винтовые лестницы и коридоры, где двоим рыцарям не развернуться. Может, на случай штурма, чтобы без труда сдерживать нападающих?

Мы поднялись на второй этаж, шедшая нам навстречу жрица в алом плаще, настороженно покосилась на Криса, но ничего не сказала.

Двери с медной кованной цифрой три распахнулись, и в коридор выскочил Жоэл, на ходу осеняя себя знаком Дев.

— Уже отстрелялся? — спросил барон.

— Эээ… Крис, я не стрелял в нее, еще чего не хватало, — ответил бледный Жоэл и, увидев кривую улыбку друга, натянуто рассмеялся, — Все бы вам варварам над простым людом насмехаться. Графиня, — он склонил голову и на всякий случай еще раз осенил себя знаком Дев.

— Так плохо?

— Не баба, а демон разлома, — пожаловался рыжий. — Рассказал все как есть, и тебе советую, а то мозги наизнанку вывернет.

— Я уже в предвкушении, — ответил Оуэн, открывая передо мной дверь, и посмотрев на стоящую у окна женщину, учтиво проговорил, — Приветствую, баронесса.

— И я вас, барон, — кивнула Аннабэль Криэ.

Она выглядела точно так же, как и несколько дней назад в доме Миэров, тот же цепкий взгляд, стянутая скупая прическа и, кажется, даже та же одежда.

— Приятно снова видеть вас, леди Астер. Присаживайтесь, молодые люди.

Комната больше походила на кабинет, чем на допросную, хотя я уже успела подумать о цепях, каленом железе и полуголом палаче. Последнее почему-то смущало больше всего.

Массивный письменный стол, вытертый ковер под ногами, три стула с резными ножками и обивкой невнятного цвета, один для хозяина и два для посетителей. И все, ни вышитых картин, ни портьер на окнах, лишь светлый камень стен, из-за алых вкраплений казалось, они плакали кровью. Скудно, тускло, уныло.