Толстый палец коснулся курка.

Девы, только не рыцарь. Я не хотела… не могла видеть его смерть. И не могла не смотреть.

Кольчуга, длинный подбитый мехом плащ, черные высокие сапоги, шпага у пояса, нож, метатель в кожаном креплении на бедре, овальная бляха патрульного у горла, короткие темно-русые волосы, на которые с бездонного серого неба падали снежинки. Крис успел отбросить меня, но не успел уйти с линии прицела сам, оставшись стоять вполоборота к переулку.

Все что у него осталось — это две секунды. Два удара сердца.

Боек ударил по капсюлю…

Сухой огонь, так похожий на песок, легкий и подвижный. Даже если я выпущу навстречу веер изменений, каждую крупинку перехватить не получится.

Энергия выстрела меняет магическое стекло, превращая его в хрупкую яичную скорлупу, тогда как сферой «до» можно жонглировать. Ломкий, словно снежинка, шарик рассыплется, едва соприкоснувшись с препятствием. Или это не так? Так, но… Энергия — это ведь тоже препятствие, вернее, из него можно создать препятствие.

Теплое дыхание сорвалось с губ облачком пара.

Бесшумная сфера отправилась в свой последний полет…

Я даже не стала поднимать руку, так и осталась стоять на четвереньках, в неудобной позе, на привычные жесты не было времени. Не было мыслей о неудаче. Был миг и зерна изменений, брошенные даже не целясь.

Если нельзя воздействовать на оружие, нельзя на заряд, нельзя на руку его держащую, то, что остается? Остается цель и мир вокруг. Воздух, который движется, стоит нам только вдохнуть или выдохнуть. Ничего не возникает из ничего, и это движение можно изменить, почерпнуть силу и…

Крис инстинктивно пригнулся, поднимая руку в неосознанном жесте защиты.

Волосы качнулись от ледяного дуновения. Ветер тоже нельзя поймать в сети. Я вложила в его усиление все — страх, неуверенность, обиду, все — до чего смогла дотянуться, все — что могла найти.

А нашла я много. Порыв ветра едва не опрокинул Жоэла и гвардейца, взметнул плащ Криса и… заставил легкую магическую сферу лопнуть, не долетев до цели. Воздух — это тоже прикосновение, это препятствие, сиюминутное и непостоянное.

Крупинки сухого огня освободились и последовали за ветром. Словно я сдула песок с ладошки.

Протестующе закричал рыжий, А потом все звуки заглушил визг. Сухой огонь, что я отбросила ветром назад, вернулся отправителю, оседая на куртке толстого, на его лице, руках и даже черных носках. Толстяк вспыхнул мгновенно, как пропитанный керосином фитиль.

Метатели упали на снег, пылающая фигура завертелась на месте, беспорядочно махая руками, рассыпая вокруг сверкающие искры. В голове гудело и сквозь этот оглушающий звук пробивался лишь непрекращающийся вибрирующий, визг толстяка. А еще ругательства Жоэла. Я качнулась и с трудом поднялась не в силах оторвать взгляда от пылающей фигуры.

— Девы милосердные, — прокричал кто-то из прохожих за спиной, — Вызывайте целителей. Да помогите же ему…

Толстяк налетел на стену, ударился об нее, едва не упал, отступил на два шага и ударился снова.

— Астер, — рявкнули над ухом, и я вздрогнула, — Астер, — повторил Оуэн, хватая за подбородок и заставляя посмотреть в синие глаза. Раньше никто не позволял себе со мной таких вольностей, таких наглых жестов, таких… интимных, — Туши огонь! Немедленно!

— Что? — заморгала я, дородная дама в светлом пальто, стоявшая в десяти локтях ниже по улице, прижала руку ко рту.

— Прекрати это, — приказал он, — Сумела начать, сумей и закончить.

Я снова перевела взгляд на мечущегося толстяка, его визг стал выше и утратил всякое сходство с человеческим голосом.

— Ведь он… — растерянно пробормотала я.

Факел из человека снова ударился о стену и на этот раз упал навзничь. Огонь продолжал гореть, и он будет гореть, пока есть чему, пока… Жоэл подхватил у ближайшей задней двери ведро с помоями и вылил на толстяка. Пламя с шипением погасло. А вот если кристаллы сухого огня обработать не солью земли, а водным светом, это бы не помогло. Бывает пламя, которое горит и под водой.

Толстяк издал тонкий звук, похожий на кваканье и затих. Пахло горелой шерстью и шкварками.

— Какого хер… — Крис сцепил зубы, и отпустил мое лицо, — Какого демона, ты творишь, Астер?

— Хоть предупреждайте, графиня, — скривился рыжий. — Из-за ваших выкрутасов самозваного графа упустил.

Я огляделась, седовласого гвардейца нигде не было.

— Но… я не хотела… думала, что… — я никак не могла подобрать слов, никак не могла понять, почему Оуэн смотрит с такой злостью, Жоэл еще и разочарованием, а люди с испугом.

— Зачем, во имя Разлома? — рыжий сплюнул в снег, — Мы же патрульные.

— Вы не прошли посвящение, — выкрикнула я.

То, что они говорили, было неправильным и несуразным. Не так благодарят спасителя. Не так! Хуже всего был взгляд Криса.

— Это просто невозможно, не на первом потоке, — растеряно говорила я, переводя взгляд с одного хмурого лица на другое.

Поступая в Академикум ни жрицы, ни рыцари не имеют магической силы. И если жрицы принимали благословение богинь вначале обучения, отрекаясь от всего, вручая жизнь Девам и получая взамен силу, то рыцари приходят к посвящению лишь в конце. Лишь достойные из достойных решаются на ритуал. Им не надо учиться управлять силой, они получают иное. Неподвластность. Посвященные неподвластны магии, ни нашей, ни ментальной. Они гасят ее одним прикосновением. Вы можете облить посвященного рыцаря керосином и чиркнуть спичкой, если он будет столь любезен, позволить вам это, но вы не сможете спалить ни волоска на его коже, ни ниточки на его одежде с помощью сухого огня, даже если закопаете с головой в карьер по добыче.

— Графиня, — попенял Жоэл, — Мы не посвящены, но это, — он щелкнул пальцем по овальной бляхе патрульного, — Защищает ничуть не хуже. Или думаете, нас на убой отправили?

Я ничего такого думала. Вообще. Да и другого тоже. Голова казалась пустой и легкой, а тело наоборот тяжелым и неповоротливым.

— Стал бы я иначе живой щит изображать, — Крис посмотрел на рыжего, тот склонился к толстяку… к тому, что от него осталось, и не глядя на меня приказал, — Рассказывай, Астер, что там у вас произошло? Есть еще пострадавшие?

Тревожный колокол затих и тут же зазвенел вновь, над одним из складов поднимался темно-серый дым, там, где толстяк едва не задел меня, там, где…

— Гэли! — выдохнула я и, подхватив юбку, бросилась обратно в переулок.

За спиной в очередной раз помянул демонов и, кажется, моих родителей Оуэн. Надеюсь, он это несерьезно, папенька очень трепетно относится к родословной.

Две половинки сферы из магического стекла укоризненно взирали на меня с гладкой поверхности стола. Пробирки с компонентами уныло теснились в подставке, и даже сухой огонь, казалось, утратил блеск. Идей было на одну меньше чем надо. То есть ни одной.

— У вас осталось полчаса, — Ирнан Манок прошел мимо меня, не сказав ни слова, хотя раньше обязательно бы спросил, в чем загвоздка. Я огляделась, экзамен по «механизации веществ» проходил в третьем корпусе, вместо пятого. Пятый сгорел. По моей вине. С тех самых пор графиню Астер исключили из списка любимых учеников, хорошо хоть не совсем не выгнали.

Магистр прошел мимо, не удостоив и взглядом. В конце концов, отец заплатит, будет построен новый корпус, закуплено новое оборудование, мебель, реактивы… Спасибо бы сказал.

Я вздохнула, Вьер за соседним столом ответил не менее тяжким вздохом. Перед парнем лежала только одна половинка сферы, вторая играла с сокурсником в прятки. Да и немудрено, его пробирки валялись, как попало, в ступке для перетирания булькала болотная жижа, пестик покрывали алые разводы, словно он им варенье мешал…

Сорок минут экзамена прошли в мучительных раздумьях, что именно надо делать. Я снова коснулась пузырьков на поясе, к добавлению стандартному набору ингредиентов у меня была едкая слюна тритона и нить правды, годная на то, чтобы проявлять магические изменения. Понадобится что-то еще, можно взять из учительских запасов. Задание дали простое — собрать магический заряд для метателя. Рабочий заряд. Новый заряд, а не стандартную сферу с сухой краской или сгущенной водой. Создать что-то свое, необязательно трудное, необязательно боевое. Но оно должно быть создано лично тобой, учеником первого потока.