— Ты хочешь сказать, что не дорожишь бессмертным царством? Но ты — главный его защитник! — изумленно смотрю на Бао Чжаня, взгляд которого был слишком тяжелым, — Тебя называют хранителем ключей от верхнего мира!

— Я не говорю, что не дорожу им. Я напоминаю, что его создавали люди — а, значит, в нём много изъянов.

— Посмотри вокруг… — обвожу взглядом свой сад, — В царстве людей ты не найдёшь такой красоты и не почувствуешь такой могучей связи с природой! Этот мир идеален!

— Верхний мир поделен на две части, и война Богов с демонами идёт почти с момента его создания… Тебе не кажется, что с этим идеальным миром что-то не так? — внимательно глядя мне в глаза, уточняет древний Бог.

— Только не говори, что хочешь разрушить его, — тихо прошу, почувствовав, как сжалось сердце.

— Я не желаю его разрушения, — качнув головой, произносит Бао Чжань, — но я жажду его перемен.

Синь Шэнь тоже говорил мне об этом — что он чувствует скорые перемены и ждёт их с нетерпением. С Летописцем та же история… Все древние боги ощущают эти странные вибрации, — и лишь я оказалась слепа и глуха ко всем нуждам самого верхнего мира, потому что либо была погружена в себя, либо не желала ничего.

— Пообещай, что ты защитишь бессмертное царство от Су Цзынь и смертных мастеров, — смотрю в глаза своего жениха, своего мужа, и чувствую, что всё моё существо с нетерпением ждёт его ответа…

— Я обещаю тебе, — склонив голову, медленно произносит Бао Чжань.

С облегчением выдыхаю.

— Не самое удачное время мы выбрали для появления на свет наших детей… — замечаю негромко, спустя некоторое время.

— Им ничто не будет угрожать, — заверяет меня древний Бог, и по какой-то причине на этот раз я ему безоговорочно верю.

Поборов скромность, поднимаю ладонь и прикасаюсь к его лицу, замечая, как чуть расширяются от удивления глаза древнейшего.

— Благодарю тебя за это ощущение… — отзываюсь совсем тихо, исчерпав запасы смелости.

— За какое именно? — переспрашивает Бао Чжань, не отрывая от меня наполненного взгляда.

— За ощущение безопасности. Рядом с тобой я чувствую себя защищенной. Это необычное… и приятное ощущение, — признаюсь, в итоге всё же вспыхнув лицом от смущения.

Древнейший ловит мою ладонь, не позволяя разорвать контакт, и вжимается в неё своим лицом.

— В таком случае и я должен поблагодарить тебя, Инь Юэ, — произносит он.

— За что? — растерянно уточняю.

— За то, что даришь ощущение семьи — давно потерянной, но вновь обретенной… — отзывается древний Бог.

— Конечно, мы семья — и скоро у нас будет двое детей! По одному за каждую нашу встречу в смертном царстве… — пытаюсь пошутить, вновь ощущая лёгкую неловкость. Я признаю нашу связь и признаю нашу судьбу. И больше не буду тратить время на бессмысленную рефлексию.

Он должен знать это.

— В таком случае детей должно быть трое. Встреча в бессмертном царстве тоже считается, — проведя ладонью по моим волосам и фиксируя мою голову в конце движения, произносит Бао Чжань.

— Давай хотя бы дождёмся появления первого… — совсем смутившись, прошу негромко.

Но древний Бог уже подхватывает меня и идёт в сторону дворца.

— Бао Чжань! Бао Чжань! — восклицаю растерянно, краснея от мыслей о том, что будет дальше.

Разумеется, я хотела этой близости не меньше своего супруга! Но, сохраняя приличие, разыгрывала легкое представление, тайно получая от этого удовольствие…

— Господин Бао Чжань, — неожиданно звучит в моей голове голос Летописца в то время, как мой муж останавливается, не снимая меня с плеча.

— Мудрейший, ваш голос звучит и в голове моей жены, — предупреждает он старца, по-хозяйски проведя ладонью по моему бедру, всё ещё прикрытому платьем.

Как он понял это?..

— Поздравляю с обретением семьи и активацией супружеского узора, — мягко произносит Летописец.

Так это происходит после консуммации брака?.. Выходит, нам и впрямь не нужны больше никакие церемонии? Если ритуальный рисунок теперь работает на полную мощность, нашу связь и в самом деле больше ничем не оспорить!

— Благодарю. Что беспокоит мудрейшего, и может ли это подождать? — спокойно произносит Бао Чжань, не убирая своей ладони с моей ноги… или того, что было чуть выше…

Какой он всё-таки бесстыдник!

— Мой архив сегодня был ограблен. И на этот раз я действительно не знаю, кто это был. По-видимому, госпожа Су Цзынь задействовала тех своих союзников, о которых мы даже не подозревали, и которые не входили в зону отслеживаемых по подозрению, — отвечает Летописец, а Бао Чжань медленно спускает меня на землю.

— Они готовят прорыв, — только и произносит он.

— Очевидно, это так, — соглашается старец, — пропало много свитков жизни…

— Чтобы вы не смогли определить настоящих преступников? — доходит до меня.

— Хозяйка Шёлковой Долины совершенно права, — вновь соглашается Летописец.

— Я отправляюсь в Небесный Дворец, — без эмоций произносит Бао Чжань.

— Я с тобой, — тут же подхватываю.

— Благодарю вас, — отзывается Летописец, и ощущение его присутствия испаряется.

— Они дождались, пока Синь Шэнь покинет дворец и придёт ко мне, — поднимаю глаза на древнейшего.

— Нашему врагу известно многое, — кивает Бао Чжань, крепко взяв меня за руку и взлетев в небо, — значит, это самый близкий круг.

— Но у Синь Шэня нет никого ближе меня, — произношу, нахмурив брови, и тут же осекаюсь, ощутив давление взгляда своего супруга.

Да, не вовремя я вспомнила о нашей с лисом близости…

— Почему вы до сих пор не уничтожили лагерь союзников Су Цзынь? Их место сбора давно известно, — произношу через какое-то время, решив перевести внимание с себя.

Лучшая защита, как говорится…

Но и в самом деле — ещё Тао обнаружил их лагерь на пограничных землях, а мы до сих пор не сдвинулись ни на сантиметр в вопросе избавления верхнего мира от сторонников алой девы!

— Когда я освободился, мне понадобился месяц, чтобы прийти в себя. Естественно, Су Цзынь успела изменить место их расположения. К тому же у них есть шпионы среди небожителей — и это не всегда мастера из смертного мира, спрятанные за иллюзией. Порой это и сами боги, — отвечает Бао Чжань.

— Тот мастер… Нубо… его сила очень странная. Она не идет ни в какое сравнение с гармоничными техниками бессмертного царства, — припоминаю своего знакомого из борделя.

— Потому что это техника, созданная в их мире. А в нём нет никакой гармонии — одно лишь человеческое стремление к разрушению. Ничего удивительного, что мастера из мира людей придумали такие агрессивные и опасные приёмы, — отзывается Бао Чжань.

— Что мне делать с ними? — спрашиваю негромко, — Это на моей совести появление мастеров, желающих уничтожения царства небожителей.

— Не бери вину на себя: ты лишь открыла для людей возможность вознесения. И пусть вход в царство бессмертных всё ещё закрыт, у кого-то из твоих последователей получилось достичь невиданных высот. — Спокойно отвечает Бао Чжань, — Однако, ты не учила их убивать Богов и не вселяла в их головы ненависть к небожителям. Это дело рук Су Цзынь.

— Почему она так ненавидит верхний мир? И почему идёт против своих же?.. Она была твоей наставницей, выходит, она тоже из небожителей! — нахмурившись, протягиваю.

— Я уже говорил тебе — чем старше бессмертный, тем больше он отличается по складу ума от… простых Богов, — аккуратно подобрав слово, заканчивает мысль Бао Чжань.

— Ты так же говорил, что в тебе больше от демона — но я не чувствую от тебя подобных эманаций! — в пику произношу.

— И не почувствуешь: потому что их нет. Это и есть главная проблема, — безрадостная улыбка появляется на губах древнейшего, а моё сердце испуганно сжимается.

— Выходит, таков наш финал — понять, что идеала никогда не достичь, и возжелать гибели всему? — тихо спрашиваю, заглядывая в его глаза.

— Ни я, ни она, не желаем гибели всему. Но мы по-разному видим… развитие.