– Я звонила тебе по поводу нянек?

– Конечно, – улыбаясь ответил Джефф. – Когда они не появлялись. Ну, что-то в этом роде. Должен признаться, что впечатлен тем, что ты сумела заполучить работу в школе Элизабет. У тебя ученая степень по американской истории, но ты предпочла вытирать детские сопли.

– И ты знал, что я поступила так, лишь бы быть с тобой рядом? – мягко спросила Кэсси.

– Да, – ответил Джефф. – Я знал и был рад этому. Ты хорошо поступила. Но я не понимал, почему ты работаешь там, пока ты не попросила меня о работе няньки.

– И тогда ты все понял.

– Да. Кэсси? Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Да. Расскажи мне о той части, в которой ты меня полюбил.

И снова он взял ее за руки.

– Конечно. Я полюбил тебя сразу же. Как мужчина может не полюбить тебя? Ты…

– Надежная и милая, – докончила за него Кэсси.

– Да, – Джефф замялся. – Но ты говоришь об этом, как о о чём-то плохом. Я считаю эти качества удивительными.

– Ну конечно, ты хотел кого-нибудь заслуживающего доверия и милого, чтобы ухаживал за твоим отцом и присматривал за твоим ребенком. Скажи, мне просто любопытно, почему ты не сказал, что любишь меня, когда ты это понял?

– Не настало время.

– Понятно, – произнесла Кэсси, чуточку отодвинувшись от него. – А зачем ты должен был говорить? Ты прекрасно устроился. Я заботилась о твоем доме, твоем отце, твоей дочери, а Скайлар заботилась о твоем теле. Чего еще тебе нужно было?

– О, я понял. Ты злишься из-за Скайлар. Есть вещи, о которых я не могу тебе рассказать.

– Я знаю. Что-то насчет ее отца. Но ведь ты и не должен мне ничего объяснять, разве не так? Я просто добрая Кэсси, которая тихо живет в твоем доме, доведя себя до изнеможения, заботясь о твоей жизни и твоей семье. Почему ты что-то должен объяснять мне? Милая, надежная Кэсси, которая любила тебя с двенадцати лет. Скажи Джефф, теперь, когда ты сообщил мне, что любишь меня, чего ты от меня ждёшь?

– Кэсси, ты неправильно все поняла. Что, по-твоему, я должен был сделать, увидев тебя в школе Элизабет? Смутить тебя, рассказав, что знаю, кто была та девочка, которая пряталась в кустах и преследовала меня? Я не мог так поступить.

– Да, вместо этого, ты позволял мне названивать тебе, а не Дане, хотя ее номер значился в карточке Элизабет, и доносить на нянь. Затем ты позволил мне просить тебя о работе, хотя знал, что это означает жить с тобой под одной крышей. Ты позволил мне переехать к тебе и взять на себя заботу о каждом аспекте твоей жизни. Скажи мне, как сильно ты смеялся в те ночи, когда я спускалась вниз, зная, что ты находишься там один?

– Кэсси, всё совсем не так. Если бы ты знала, как сильно я хотел заключить тебя в объятия и рассказать о своих чувствах.

– Но ты этого не сделал, ведь так? Ты позволил мне стать твоей прачкой. Ты даже разрешил мне штопать твою одежду. Ты позволял мне делать все для тебя, хотя прекрасно знал обо всем. Я сделала тебя целью своей жизни. Ведь ты так выразился? Я похожа на свою мать, и поставила перед собой цель, и шла напролом. Мне нужно позвонить ей и сказать, что похожа на нее. Уверена, она будет горда. Она может не согласиться с моей целью, но она поймет, что я шла к ней, невзирая на свое достоинство и самоуважение.

– Кэсси, – произнес Джефф, подходя к ней, когда она поднялась с дивана. Он встал перед ней и попытался взять за руку. Но она отпрянула от него. – Давай просто поговорим об этом. Мы обсудим все, и, может быть, придем к чему-нибудь.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, пристально глядя ему в глаза. – Что ты хочешь сохранить у себя дома девушку, няню, кухарку? Решить, сможешь ли ты найти время для меня? Или же ты собираешься рассказать мне, что не любишь Скайлар? Что ты просто притворяешься, будто хочешь жениться на ней по какой-то причине, связанной с ее отцом?

– Причина более существенная, – ответил Джефф, уже не протягивая к ней руки. – В моей жизни есть вещи, о которых ты ничего не знаешь. Ты можешь быть на меня сердита за все. Но я не сделал ничего, чего нужно было бы стыдиться.

– Хорошо. Расскажи о своей жизни.

– Не могу. Я не могу тебе ни о чем рассказать. Я сделал ошибку, позволив тебе связаться с Алтеей. И я сделал ошибку, позволив тебе приехать сюда.

– Позволив мне? Ты так говоришь? О, я поняла. Ты считаешь, что раз знаешь меня с двенадцати лет, то должен заботиться обо мне. Ты ведь так сказал? Как ты выразился? Ты ответственен за меня.

– Кэсси, пожалуйста, не делай этого. Существуют вещи, о которых я не могу тебе рассказать. Связанные со смертью Лиллиан, что влияет на все принимаемые решения в моей жизни.

– Я слушаю, – произнесла она.

– Извини. Не могу.

– Ну, раз так, – сказала Кэсси.

– Кэсси… – начал он, подходя к ней. – Думаю, что все напутал. Я обидел тебя, хотя вовсе не собирался. Я очень старался сохранить отношения между нами. Я не могу рассказать тебе, как мне было трудно жить с тобой рядом и не прикасаться к тебе. Я хотел того, что было этой ночью.

– Танец?

– Да. И большего. Ты была добра ко всем нам. Ты облегчила нашу жизнь. Ты…

– Святая Кассандра, которая танцует стриптиз на стойке.

– Можно обойтись и без этого, – ответил Джефф, ухмыляясь. Но она не улыбнулась ему в ответ.

– Слишком много информации, – произнесла Кэсси. – Я должна пойти и подумать обо всем этом.

– Да, конечно, – ответил Джефф. – Кэсси…

Жестом руки она остановила его.

– Я услышала более чем достаточно, чтобы переварить сегодня, – произнесла она, затем направилась в спальню, закрыла дверь и начала собирать вещи.

Полчаса спустя она услышала шум душевой. Схватив сумку, она вышла из комнаты на цыпочках, взяла ключи Джеффа со столика в его спальне. Отцепила от брелка ключ от машины, а остальные оставила. Молча она вышла из коттеджа, села в машину и уехала в ночь. Было только одно место и один человек, к которому она могла поехать: Алтея.

Форт Лодердейл, Флорида.

Кэсси сошла с беговой дорожки и вытерла пот с лица.

– Час? – Спросил Хавьер, её тренер. Она кивнула ему, а за спиной скорчила гримасу. Он был очень осведомлён о своих клиентах. Даже если они съедали булочку, он об этом знал. Когда она впервые записалась на его занятия, он был очень вежлив и выслушал все её предпочтения в упражнениях. Кэсси сказала ему правду, объяснив, что больше предпочитает проводить время за кухонной плитой, чем выполнять всякие выпады. Она объяснила ему, какие упражнения она любит, а какие нет.

Непонятным для неё оставалось одно, зачем он спрашивал её, если и сам знал, какие упражнения ей давать. Если она ненавидела упражнение или боялась чего-то, он поручал ей выполнить именно это. Она боялась высоты, так он шесть недель заставлял её карабкаться по лицевой части горы. Когда она сумела за пять минут вскарабкаться на его пластмассовую гору, он повёл ее к ещё большей горе.

За шесть месяцев она сделала немного, но уже была вымотана. Она начала с двух получасовых занятий с Хавьером в неделю. И трижды в неделю она занималась на беговой дорожке, чувствуя, что через десять минут упадёт в обморок. Через месяц она смогла увеличить свои занятия до трех раз в неделю и бегать сорок пять минут, через шесть недель она добавила уроки йоги и кикбоксинга.

Через три месяца она воспользовалась божественной погодой Форт Лодердейла и начала выходить на прогулку. Мужчина из тренажерного зала пригласил её на свидание. Она прекрасно провела шесть часов на яхте, где помимо неё находилось ещё шесть человек. Она взяла с собой кексы собственного приготовления. Они так восторгались ими, что Кэсси решила записаться на кулинарные курсы.

Через четыре месяца она значительно похудела, её тело стало крепким и сильным. Она начала понимать, что может жить без Джеферсона Эймза.

Но она всё ещё думала о нём. И о Томасе, и больше всего об Элизабет. Алтея держала её в курсе событий Вильямсбурга. Теперь она могла наблюдать за ними издалека.