Общеизвестно, что в апреле 1945 года были найдены два обгоревших трупа, в которых специалисты-эксгуматоры признали фюрера и Еву Браун. В беседе с американским агентом Тракш утверждал, что перед самым отлетом Гитлера в Данию Еве Браун было отказано в праве сопровождать рейхсканцлера, и именно это обстоятельство вынудило ее пойти на отчаянный шаг — она будто бы покончила жизнь самоубийством, приняв яд.

В этой ситуации окружению Гитлера и пришла в голову идея подлога. Вместе с трупом Евы Браун был сожжен труп штурмбанфюрера СС Герберта Шидта, который в тот же день погиб во время очередной бомбежки Берлина. Таким образом, свидетельствовал Тракш, и была создана версия гибели Гитлера.

Сам Тракш, по его словам, после осуществления этой операции перебрался в Австрию, где его несколько раз посещал Борман. Во время этих встреч последний якобы выражал опасения по поводу состояния здоровья Гитлера. Тракш передал слова Бормана о том, что фюрер как-то раз, находясь в состоянии нервного стресса, даже изъявил желание отдать себя в руки оккупационных войск. И потому заместитель Гитлера по партии настоял на том, чтобы переправить того в более безопасное место, например в Швейцарию. Со слов Тракша, заметную роль в организации его переезда сыграла некая Хильда Рейхль. Именно она, как утверждал Тракш, оказала существенное содействие в переезде Гитлера в Швейцарию, поместив его на некоторое время в доме своих близких родственников неподалеку от городка Винтертур.

Тракш в подробностях описывал, как осуществлялась переправка Гитлера. По его словам, на этот раз был избран морской путь. Чтобы не привлекать внимания шумом мотора лодки, примерно за полторы мили от местечка Линдау двигатель заглушили. К берегу подходили на веслах. На этом след обрывается.

Как свидетельствуют другие материалы американских спецслужб, на протяжении последующих десятилетий этот «след» неоднократно появлялся в разных частях земного шара. Правда, эти сообщения так и оставались лишь версиями, которые не находили подтверждения. Но эти версии, как показывают архивные материалы, американские спецслужбы никогда не сбрасывали со счетов.

Эта тема долго была под запретом не только у нас, но и в Германии. Абсолютной гласности не существовало нигде. И только в 1985 году (странное совпадение, не правда ли?) в западногерманских газетах появилось обращение к лицам, чьи родители состояли в СС или принимали активное участие в преследовании и истреблении людей в годы гитлеровского режима, связаться с человеком по имени Дан Барон.

И, конечно, никто не откликнулся? Наоборот, автор объявления сам не ожидал такого результата. Знаете, кто позвонил первым? Ни за что не догадаетесь — дети самых высокопоставленных нацистов! Это было поразительно: люди, которые никогда и никому не рассказывали о своей ужасной родословной, кроме, может быть, партнеров по браку, добровольно согласились высказать свое отношение к прошлому. И кому? По сути, незнакомому человеку!

Действительно, а вдруг это провокация, ловушка? Вдруг сын какой-нибудь жертвы их отцов задумал отомстить? Похитила ведь израильская разведка в 1960 году Эйхмана, к которому у евреев был особый счет. Тем более что человек, искавший с ними встречи, был израильтянином.

Правда, хотя сам Барон родился в Израиле, но его родители бежали из Гамбурга в 1933 году, опасаясь попасть в концлагерь или сразу в газовую камеру. Так что оснований не любить детей высокопоставленных фашистских бонз у него было предостаточно. И вот что-то помогло Барону преодолеть вполне объяснимое чувство неприязни. Скорее всего, научный интерес.

Барон — академик, психолог. Он теоретически догадывался о переживаниях нацистских детей и, не без оснований, рассчитывал, что они не преминут воспользоваться возможностью смягчить ужасную тяжесть переданного по наследству чувства вины.

И не ошибся. Сорок девять детей известных нацистских преступников излили свои чувства Барону. На встречи и запись исповедей ушло около двух лет. И вот результат — в Гарвардском университете вышла его книга-интервью «Наследие молчания». В ней откровения 13 человек, по преимуществу детей самых высших гитлеровских сановников.

Первая глава — о детях Бормана. Кстати, их девятеро. Больше, чем у Геббельса. У того было шестеро. Общеизвестно, что Геббельс вместе с женой отравили их цианистым калием и сами покончили жизнь самоубийством. Эта ужасная смерть до сих пор будоражит воображение психиатров. Убивать своих шестерых детей нормальный человек не станет. Говорят, у Геббельса был комплекс неполноценности, он страдал от своей «лошадиной стопы», то есть обладал стопроцентной врожденной хромотой.

После окончания Второй мировой войны Советская Армия в качестве трофеев захватила и вывезла в Москву значительную часть архивов правительственных, военных, промышленных и других организаций гитлеровской Германии. Долгие десятилетия — вплоть до развала СССР — эти документы хранились в специальном, особо секретном архиве, к которому практически ни у кого не было доступа. Исключение составляла узкая группа лиц.

Однажды к этим материалам, раскрывавшим жизнь высшего руководства рейха, был допущен и я. Помню, какое неизгладимое впечатление произвел на меня фонд министра просвещения и пропаганды Йозефа Пауля Геббельса. Бесценное сокровище фонда — служебные дневники Геббельса, охватывающие период с 1928-го по 1945-го год. Вот где объяснение поступков бессердечного отца!

Увы, дневниковые записи хранились в беспорядке, лишь незначительная их часть представляла уменьшенные машинописные копии. В основном это были фотокопии рукописной немецкой готики, а также позитивы на стекле.

Нет сомнений, что это наиболее полный вариант дневниковых записей Геббельса. «Вот бы их издать», — мелькнула у меня шальная мысль. В те времена, а было это в конце 80-х годов, данная затея, безусловно, воплотиться не могла по идеологическим соображениям, а сейчас, наверное, не до каких-то там дневников покончившего с собой более полувека назад гитлеровского министра.

В бывшем архиве Политбюро ЦК КПСС удалось познакомиться и вовсе с уникальным документом. Всего одна страничка. В левом углу штамп Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР, в правом гриф «Особой важности. Сов. секретно. Серия „К“». Дата — 13 марта 1970 года. Исходящий номер — 655-А-ов. Это личный шифр председателя КГБ Андропова.

На страничке всего три машинописных абзаца, в двух из которых прочерки, заполненные рукой Андропова. Вставки настолько секретные, что председатель КГБ предпочел вносить их сам, не доверил даже собственной канцелярии.

Адресат — ЦК КПСС.

«В феврале 1946 г. в г. Магдебурге (ГДР) на территории военного городка, занимаемого ныне Особым отделом КГБ по 3-й армии ГСВГ, были (далее следуют слова, вписанные рукой Андропова. — Н. З.) захоронены трупы Гитлера, Евы Браун, Геббельса, его жены и детей.В настоящее время указанный военный городок, исходя из служебной целесообразности, отвечающей интересам наших войск, командованием армии передается немецким властям.

Учитывая возможность строительных или других земляных работ на этой территории, которые могут повлечь обнаружение (снова вписано Андроповым. — Н. З.) захоронения, полагал бы целесообразным произвести изъятие (опять вставка от руки. — Н. З.) останкови их уничтожение путем сожжения.

Указанное мероприятие будет проведено строго конспиративно силами оперативной группы Особого отдела 3-й армии ГСВГ и должным образом задокументировано».

Подпись — председатель Комитета госбезопасности Андропов. В левом углу под штампом КГБ резолюция Л. И. Брежнева: «Согласиться».

И вот в один из теплых весенних дней 1970 года советские солдаты установили палатку на территории воинского городка, находившегося на Клаузенерштрассе, 36 в Магдебурге. Сотрудники Комитета госбезопасности вели скрытое наблюдение за этим местом, а также за соседними домами, где жили немцы.