Получается, коммунисты ничего нового в этом плане не изобрели? Заботились о нравственном здоровье народа — и только? Во всяком случае, не они первыми обратились к запретам.
В январе 1998 года из Рима пришло сообщение: Ватикан открыл доступ к архивам инквизиции, охватывающим период с 1542-го по 1902-й год. На него приходится суд над Галилео Галилеем и сожжение Джордано Бруно, равно как и процессы над сотнями других «еретиков», как правило, заканчивавшиеся казнями. Что касается Галилея, то римско-католическая церковь реабилитировала его лишь в 1992 году.
Ученые впервые получили возможность ознакомиться с «досье» на Галилео Галилея, с тайными архивами о борьбе Ватикана с протестантизмом и нарождавшимися социалистическими идеями, об отношении Святого Престола к Великой французской революции, прочитать в подлиннике приговоры астроному Джордано Бруно, философу Джулио Ванини и десяткам тысяч «еретиков», сожженных на кострах.
Даты, ограничивающие исторический период церковной «гласности», выбраны не случайно. В 1542 году в Риме был учрежден верховный трибунал инквизиции, хотя церковный суд существовал и раньше — с ХIII века. А в 1903 году завершился понтификат Папы Римского Льва ХIII, который стремился приспособить католицизм к условиям буржуазного общества и выступал поборником союза христианских церквей под эгидой Рима.
Одновременно только сейчас открыт доступ и к так называемому индексу запретных книг, чтение которых означало отлучение от церкви. Индекс и отлучение были отменены лишь в 1966 году. В нем, между прочим, долго числилась и сама… Библия в переводе на национальные языки. Как и еретики, она сжигалась на кострах, поскольку церковь считала каноническим лишь ее текст на латыни.
В архиве инквизиции насчитывается около 4500 томов.
Но и дарованная в канун третьего тысячелетия церковная «гласность» имеет свои пределы, к тому же она обставлена рядом условий. Чтобы получить доступ к тайным архивам Ватикана, необходимо заранее подать заявку и представить «аккредитационное письмо» от какого-нибудь академического института. Так что еще неизвестно, кто получит разрешение, а кто не получит.
Двумя годами раньше произошло еще одно событие, оставшееся не замеченным большинством россиян. Папа Римский наконец-то реабилитировал Чарльза Дарвина! Да, да, эволюционная теория великого естествоиспытателя получила официальное признание римско-католической церкви. Иоанн Павел II счел нужным разъяснить миру, что эта теория не противоречит христианскому учению.
Церковь безоговорочно отвергает лишь постулат о первичности материи, заявил понтифик, а с дарвиновской трактовкой происхождения видов вполне можно согласиться как с одной из убедительных научных гипотез. Сотворение мира и зарождение души человека — это Божественный промысел, а развитие видов могло происходить и по схеме, предложенной английским ученым.
Это сенсационное заявление Иоанна Павла II содержалось в его Апостольском послании, адресованном 80 членам Папской академии наук, представляющим тридцать шесть стран и собравшимся в 1996 году на свою юбилейную, 60-ю сессию. Среди папских академиков — 26 нобелевских лауреатов. По мнению ученых, послание Папы Римского знаменовало собой новый шаг католической церкви в трудном диалоге с современной наукой.
Коммунисты отнюдь не первыми пытались добиться и крепости семейных уз. Увы, и до них у предшествовавших властей ничего из этой затеи не получалось. Многие выдающиеся личности так и не обзавелись семьей. Среди тех, кто не стал связывать себя узами брака, были Бетховен, Шопен, Ньютон, Вольтер, философ Шопенгауэр. Из более близких нам времен — британская королева Елизавета I, шеф ФБР США Эдгар Гувер.
Стало быть, советская политическая и интеллектуальная элита легко вписывается в общемировое русло, она не является результатом особой селекции? Да. Было бы заблуждением представлять русских революционеров людьми, с рождения отмеченными печатью разрушения, лишенными нормального семейного воспитания, мыкавшимися по тюрьмам и ссылкам. И сочинявшими там программы переустройства общества.
Мировая история полна примеров того, как многие выдающиеся зарубежные просветители, философы, литераторы, ученые, политики создавали свои творения, находясь в заключении. В тюрьме и ссылке творили не только Ленин и Сталин, Луначарский и Горький. В заточении писали крупный индийский государственный и общественный деятель Джавахарлал Неру, путешественник Марко Поло. Во время почти годичного пребывания в Бастилии начал работу над эпической поэмой «Анриада» Вольтер, в долговой тюрьме в Севилье Сервантесом был начат знаменитый «Дон Кихот». Добрая половина «Майн кампф» написана Гитлером во время его девятимесячной отсидки после провала «пивного путча» в Мюнхене. Этот список можно продолжить именами Франсуа Вийона и О’Генри, Оскара Уайльда, Александра Солженицына…
И в тюрьмах создавались произведения не хуже, чем в богатых дворцах. Прямо-таки школа нобелевских лауреатов. Хотя многие образованные люди не испытывают священного трепета перед титулом лауреат Нобелевской премии. В области литературы их более ста. Более-менее известны даже самым преданным любителям художественного слова около половины. Не верится? Поинтересуйтесь как-нибудь на досуге списком лауреатов — и вы согласитесь с этим. Нобелевский комитет тоже не застрахован от ошибок. В свое время он отказал выдвинутым на соискание этих престижных премий выдающимся писателям Льву Толстому, Чехову, Ибсену, Марку Твену, Стриндбергу, Прусту, Брехту, Драйзеру, Скотту, Фицджеральду, Уэллсу, Моэму. А это звезды первой величины!
В России много сетуют по поводу того, что вот, мол, мы единственная страна, где писатели и публицисты подвизаются в политике, чуть ли не верховодят в парламенте. Это распространенное заблуждение. Так говорят только малосведущие люди, плохо знающие историю и культуру.
Во все времена крупнейшие писатели шли в политику, пробивались на высшие государственные посты. В парламенты баллотировались Джек Лондон, Герберт Уэллс, Эптон Синклер. Правда, с треском проваливались. А вот Виктор Гюго даже выставлял свою кандидатуру на пост президента Франции в 1848 году. Так что ничто человеческое не было чуждо писателям и раньше. Наоборот, с полным правом можно утверждать, что это люди с повышенным самолюбием. Со своими странностями, о которых и после смерти ходят легенды.
Вот, к примеру, Жорж Сименон. О его русском происхождении написано достаточно. Но сейчас не об этом. Для почитателей его таланта, думается, будет небезынтересно узнать об одной версии его невероятной работоспособности. Сименон написал 193 повести под своим именем и свыше 200 — под разными псевдонимами. Он писал с удивительной легкостью — почти все его книги создавались в неполные две недели. Сименон добился огромного богатства, международной славы. Это было загадкой века — книга за две недели!
И вот, кажется, найдено объяснение невиданному феномену. Исследователи нашли связь между его блестящим литературным талантом и… эротической ненасытностью. Сименон не мог обойтись без женщин, они были его наркотиком, мощным творческим импульсом. Писатель оставил два тома мемуаров. На одной из страниц рассказывается о разговоре с итальянским кинорежиссером Феллини, в котором он признался, что у него было 10 тысяч любовниц. Похождения Сименона на любовном поприще были похлеще пушкинских! Не говоря уж о Берии с его несколькими десятками сексоток-любовниц. Или вот Гоголь…
Гоголь? Что, и Николай Васильевич был донжуаном? Нет, речь пойдет о другом. О легенде, связанной с его смертью. Тут я должен разочаровать читателей — версия о похороненном заживо писателе не нашла документальных подтверждений.
Не нашла? А стихотворение Андрея Вознесенского? «Вскройте гроб и застыньте в снегу. Гоголь, скорчась, лежит на боку. Вросший ноготь подкладку порвал сапогу». Каждый студент в наше время знал.
Не зря я провел много солнечных летних дней в сырых московских книгохранилищах. И мне тоже не давала покоя легенда, столь широко распространившаяся в народе, что Гоголя похоронили в состоянии летаргического сна. Я изучил массу источников. Не поленился даже найти врачебное заключение. Да, оно довольно неопределенное. А что, если на него сильно повлияло завещание самого Гоголя? Врачи, очевидно, не захотели рисковать своей репутацией.
