В ней, в частности, рассказывалось об одном молодом американском солдате, служившем в Агентстве национальной безопасности США и имевшем отношение к уничтожению секретных документов. В книге говорилось также, что этот агент КГБ под псевдонимом Ладья, который был ему присвоен из-за страсти к шахматам, одно время изучал русский язык. В результате откровений Калугина ФБР подвело к Ладье под видом сотрудника российской разведки своего агента и в начале 1996 года арестовало Роберта Липку по обвинению в «заговоре с целью шпионажа». В сентябре 1997 года Липка был приговорен Верховным судом США к 18 годам тюрьмы.
Главная военная прокуратура России заявила о своем намерении изучить материалы, касающиеся возможного разглашения Калугиным сведений о «лицах, оказывающих конфиденциальное содействие органам внешней разведки России».
Почуяв, что пахнет жареным, Калугин, у которого истекал срок пребывания за границей по приглашению компании «Интеркон», обратился к американским властям с просьбой предоставить ему вид на постоянное жительство. Свое желание остаться в Америке и таким образом стать невозвращенцем Калугин мотивировал не расследованиями, начатыми российской прокуратурой в связи с выдачей им агента Ладьи, а тем, что опасается мести своих бывших коллег в случае возвращения в Россию. Хотя, если бы КГБ хотел отомстить Калугину, от его руки он не укрылся бы и за океаном.
По мнению главного консультанта Службы внешней разведки генерал-лейтенанта Вадима Алексеевича Кирпиченко, Калугин поставил последнюю точку в деле Эймса, кадрового сотрудника ЦРУ, по версии американцев много лет работавшего на советскую, а затем российскую разведку, который был арестован и изобличен американскими властями.
— В нашей печати, уже после ареста Эймса, — рассказывает Кирпиченко, — были опубликованы данные о работе с ним одного из работников нашей резидентуры в Вашингтоне, было сказано и то, что разведчик получил за это орден Ленина. Правда, указ о награждении был в свое время сверхсекретным, но окружение разведчика, естественно, знало о необычно высокой награде. Одним из его ближайших друзей еще со времени учебы в Ленинградском институте КГБ был как раз Калугин. Более того, награжденный и в разведку попал по ходатайству Калугина. Можно даже смоделировать разговор Калугина с другом. Надо сказать, что подобные разговоры с близкими друзьями Калугин вел на блатном жаргоне: «Его надо схарчить», «Они будут у нас кровью харкать!» Наверное, было сказано так: «Ну, колись, Витек, за что такой крупный ордяшник отхватил?» Не берусь гадать, что ответил собеседник, возможно, отделался нейтральной фразой: «Ну, знаешь, такие штуки задарма не дают!» Но самого факта награждения орденом Ленина бывшего подчиненного Калугина вполне достаточно, чтобы дать сигнал: ищите там-то, период такой-то, фамилия работника такая-то. И еще раз цепь замкнулась полностью. Разумеется, об этом в книге Калугина ничего не сказано. В очередном интервью на тему «Кто сдал Эймса» Калугин заявляет: сдали его руководители разведки — бывшие или настоящие. Их было человек пять-шесть. Названы и фамилии: «Крючков, Шебаршин, Кирпиченко, Примаков, Трубников. Там надо искать…»
Вадим Алексеевич поделился кое-какими секретами своей профессии. Любая разведка и контрразведка, по его словам, охотится не только за полными материалами об агентах другой стороны в своих учреждениях, но и стремится изо всех сил получить даже самые отрывочные сведения на этот счет. Ведь каждая деталь, кличка, обрывок фразы, намек и тому подобные мелочи могут замкнуть цепь и выявить шпиона. Занимаясь ловлей шпионов, спецслужбы США годами накапливают необходимые материалы. Очень часто, для того чтобы вычислить агента, достаточно иметь только один маленький факт.
Борис Александрович Соломатин, ветеран внешней разведки, многократно являвшийся резидентом КГБ в странах Европы, Азии и Америки, бывший заместитель начальника ПГУ, в свое время дружил с Калугиным. Так вот, Соломатин тщательно изучил вышедшую в Штатах книгу Калугина «Первое главное управление» и доказал беспочвенность заявлений Калугина о том, что «изложенные в книге сведения об агентуре не позволят ее идентифицировать, даже если сто следователей будут стремиться сделать это в течение десятков лет».
Вот список некоторых агентов КГБ, перечисленных в книге Калугина, которые, как он считает, не могут быть персонально выявлены.
Посол Норвегии в Вашингтоне, который скончался в США в 1965 году. Сколько послов Норвегии в США могли скончаться в 1965 году? Ответ ясен. Если хочешь узнать, кто это, — смотри дипломатический справочник.
Старший дипломат (видимо, советник, первый секретарь) посольства одной из западноевропейских стран. Придерживался левых взглядов. До приезда в США работал в Бонне. Продолжал работать на КГБ в 70-х годах (после отъезда Калугина из Вашингтона). Проверка по официальным документам позволяет значительно сузить круг старших западноевропейских дипломатов, прибывших из Бонна. Фиксация ФБР любой встречи с ним Калугина подтвердит те данные, которые содержатся в книге.
Женщина-архивист посольства крупной европейской страны, которая прибыла в Вашингтон из Москвы, где пробыла два года. Имея такие данные из книги Калугина, даже самый ленивый сотрудник ФБР или ЦРУ сумеет определить, кто это такая.
Посол крупной арабской страны, с которым Калугин встречался в течение года и который покинул Вашингтон в 1966 году. Чтобы пересчитать послов крупных арабских стран в Вашингтоне, хватит пальцев на одной руке. Тем более известно, кто из них покинул Вашингтон в 1966 году и, как наверняка знают люди из ФБР, встречался с Калугиным.
И наконец, в отношении «именинника» — солдата Роберта Липки. Калугин пишет о нем: «Из всего, что мне известно, он все еще может быть агентом КГБ, работая в Агентстве национальной безопасности или ЦРУ».
— Вадим Алексеевич, что вы можете сказать о личности Калугина сегодня, по прошествии времени? Он действительно «мученик» перестройки, как называли его в печати в конце восьмидесятых?
— Он не мученик. Он предатель, притом самый вредоносный из предателей последнего времени. Утверждая это, я не выдвигаю против него юридически обоснованных обвинений в выдаче спецслужбам других держав сотрудников российской внешней разведки, хотя полностью уверен, что дело обстоит именно так. Расследование, естественно, должны провести прокуратура и суд совместно с компетентными службами.
— Вы отказываете ему в способностях?
— Нет, Калугин, несомненно, человек способный. Смелый в суждениях, энергичный, предприимчивый, решительный. Но все эти его качества были заряжены отрицательной энергией и оказывали разлагающее воздействие на ближайшее его окружение. Никаких особых заслуг перед разведкой и перед государством у него не было.
— Чем же тогда объясняется его быстрый служебный рост? Он ведь был самым молодым генералом в разведке?
— Продвижение по служебной лестнице объясняется умением сходиться с нужными людьми и повязывать их общими делами и интересами, скрепляя дружеские отношения обильными возлияниями. Смотрите, пребывание Калугина на посту начальника Управления внешней контрразведки ПГУ КГБ с 1973 по 1979 год отмечено прежде всего тем, что в тот период не был разоблачен ни один агент спецслужб противника из числа работавших в нашей разведке. С учетом фактов сегодняшнего дня уместно задать вопрос: а не было ли здесь умысла и расчетов на будущую дружбу со спецслужбами США? Или за этим скрывается что-то более серьезное? Некоторые действия Калугина в бытность его начальником управления «К» говорят о том, что он был крайне не заинтересован в проникновении в ЦРУ, ФБР и другие важные для нас объекты.
— Он уже тогда предвидел демократические процессы в СССР?
— Вряд ли. Его выступления на служебных совещаниях и на партийных собраниях были самыми что ни на есть ортодоксальными, требовательными и верноподданническими. Никаких «демократических вихляний» он не допускал и никому их не прощал. Известен такой случай: секретарь парткома управления «К» Николай Иванович Штыков выразил сомнение, стоит ли изучать, как это предписывалось свыше, литературные произведения Брежнева — они-де ничего не дают, да и к тому же не им самим написаны. Калугин не пропустил мимо ушей эти высказывания секретаря парткома и добился его осуждения, снятия с должности и откомандирования из Управления внешней контрразведки, то есть, выражаясь его собственным языком, схарчил его. Ход был правильный. Секретарь парткома слишком много знал о жизни и деятельности начальника управления «К». Эта история о «принципиальности» Калугина и его «верности партийному знамени» живо обсуждалась в разведке.
