Мы упали на пол, меч Кори больно ударил меня по рёбрам, да так, что на мгновение аж дыхание перехватило.

И, будто этого было мало, сверху ещё дополнительно навалилась перегрузка, да такая, что у меня в глазах потемнело — семь жэ, никак не меньше!

Кори крякнула, когда её вжало в меня, прерывисто вдохнула и так же прерывисто выдохнула. С трудом приподняла голову, взглянула мне в глаза, и тихо произнесла:

— Дер… жись…

— За что? — усмехнулся я. — За твои… Сиськи… Разве что…

В глазах Кори вспыхнул хорошо знакомый мне огонёк, она открыла рот, чтобы что-то ответить… Но не успела.

Корабль тряхнуло.

Корабль тряхнуло так, словно он упал со второго этажа при нормальной земной гравитации… Но при этом он остался цел.

А потом его тряхнуло ещё раз, только уже в сторону. А потом ещё раз — в другую.

Меня с Кори в обнимку потащило в одну сторону, в другую, размазывая перегрузкой по стальному полу, как паштет по бутерброду.

Девушка тихо застонала, да и сам я был недалёк от этого!

По обшивке снаружи загрохотало, громко, дробно, словно по нам только что отработали древней зенитной ракетой, набитой россыпью поражающих элементов! И оставалось только надеяться на то, что действительно опасные, большие обломки взорвавшегося «Навуходоносора» сгорят на силовом щите… И что он не разрядится раньше, чем они закончатся.

Нас снова развернуло, втирая в пол.

Я разглядел конец страховочного фала, подцепил его ногой и принялся вращать стопой, наматывая стропу на неё, как на веретено. Связки и мышцы ныли от перегрузки, движения давались с трудом, но я всё равно продолжал наматывать, с каждой секундой оказываясь ближе к стене на пару сантиметров. Ещё пара… Ещё…

Корабль снова дёрнулся в сторону, и нас опять потащило, в ноге что-то резко хрустнуло, да так, что от боли потемнело в глазах!.. Но я уже был почти у цели. Продолжая удерживать Кори одной рукой, другую я вытянул, уцепился за трубу, за которую страховался, подтянулся ещё ближе, и процедил сквозь зубы:

— Карабин… На поясе…

Кори поняла меня сразу же — зашарила руками по врекерскому поясу, нашла карабин — тот, что надо, без фала! — и тут же зацепила его за трубу.

И тогда я наконец расслабился. Больше не нужно было беспокоиться о том, что нас будет таскать по полу… Хотя бы об этом…

Я снова обнял Кори обеими руками и прижал к себе.

Девушка тихо плакала. Я только сейчас это понял, когда её лицо оказалось близко к моему уху. Она плакала так тихо, что, наверное, и сама не понимала, что плачет. Но где-то в глубине души она прекрасно понимала, что сейчас по обшивке нашего корабля стучат не обломки «Навуходоносора».

Это обломки её мечты.

Я приподнял руку, насколько смог, и погладил её по волосам. Кори вжалась носом мне в плечо и замерла, словно боялась спугнуть момент.

И так длилось ещё долгих полминуты. Ещё полминуты мы лежали на полу, не в силах подняться, пока наконец перегрузка не отступила. Медленно и неохотно отступила, словно охотница, на добычу которой позарился кто-то более крупный и страшный. Отступила, непрозрачно намекая, что мы ещё не закончили, и когда-нибудь она возьмёт реванш.

Но не сегодня.

Повреждённая нога пульсировала болью, но я хотя бы снова мог дышать полной грудью. Ну как «полной» — если не брать в расчёт Кори, которая словно и не собиралась с меня вставать.

Вместо этого она лишь подняла голову, посмотрела мне в глаза и тихо спросила:

— Ты идиот? Зачем ты это сделал?

— Попрошу конкретизировать вопрос, — ухмыльнулся я. — Что именно из того что я сделал — «зачем»? Ты про сиськи или про что?

— Я про комлинк, — Кори, вопреки ожиданиями, осталась серьёзной, и даже не вспыхнула злобой. — Зачем ты его отключил?

— Мне надо было сосредоточиться, — честно ответил я. — А вы меня отвлекали. Кстати, что там предлагал Жи?

— Как раз то самое, что ты сделал, — Кори дёрнула головой в сторону заблокированного шлюза. — Но ты это уже сделал.

— Молодец Жи! — искренне сказал я. — Голова!

— Зато у тебя головы как будто нет! — Кори вернулась в своё обычное состояние, и слегка ударила меня ладонью в грудь. — По крайней мере, иногда складывается именно такое ощущение!

Вдалеке раздались тихие босые шаги, Кори начала спешно подниматься с меня, и в процессе задела повреждённую ногу. Та снова отдала болью, да так, что я тихо зашипел.

— Ну, этого только не хватало! — раздалось над моей головой голосом Пиявки. — Кори, деточка, что ты сделала с этим замечательным молодым человеком? А главное — за что⁈

— За сиськи, — усмехнулся я, на что Кори снова ответила гневным взглядом, но смолчала. — Ладно, подождите немного.

Не поднимаясь с пола, я снова включил комлинк, и тут же получил сухое капитанское:

— Вы там целы⁈ Всё в порядке⁈

— Более или менее, — усмехнулся я, глядя на красную от злости Кори. — По крайней мере, живы. Каковы наши повреждения?

— Приличные, — не стал скрывать капитан. — Но на ходу не развалимся, и то уже хорошо. Хорошо сработано, Кар! Если бы не ты, мы бы…

Он не стал договаривать, что именно «мы бы», но всё было понятно без слов. Нет смысла говорить о том, что и так очевидно.

— Ты бы лучше о своих повреждениях думал, несчастный, — Пиявка осторожно потрогала меня босой ногой. — Ты хоть встать-то сможешь? Или мне попросить Жи, чтобы он тебя отнёс в лазарет?

— Да ладно, всё не так плохо, — ответил я, садясь и через боль разматывая страховочную стропу с ноги. — По-моему, просто вывих. Сейчас…

— Нет уж! Никакого самолечения! — ответственно заявила Пиявка, подходя ближе и вставая надо мной, широко раздвинув ноги и нагнувшись так, чтобы халат неминуемо пополз вверх. — Предоставьте дело специалисту!

М-да, а танталка-то не только обуви, она ещё и белья не носит… Впрочем, ничего удивительного. В её случае я бы даже больше удивился, если бы она его носила.

— Пиявка… — внезапно тихо и с угрозой в голосе, чуть ли не по слогам произнесла Кори.

Пиявка, только-только нагнувшаяся над моей пострадавшей ногой, внезапно замерла и повернула голову к Кори.

— Он же сказал. Сам справится, — всё тем же тоном произнесла Кори, внимательно глядя на танталку.

Пиявка громко хмыкнула, и, грациозно прогнувшись в пояснице, выпрямилась.

— Ну, как пожелаете. Если что… Вы знаете, где меня искать.

Она обернулась, подмигнула мне и пошла прочь, покачивая бёдрами.

Я перевёл взгляд на Кори, которая тут же отвела глаза и обняла себя за плечи.

— И что это было? — спросил я.

— Ничего, — огрызнулась она. — Вправляй свою ногу и идём на мостик. Будем решать, что делать дальше.

И, подавая пример, она быстрым шагом отправилась прочь. Почти побежала, если уж на то пошло.

Я проводил её взглядом, покачал головой, протянул руки к вывихнутой ступне, задержал дыхание, закрыл глаза, приготовился к боли, и резко потянул.

Раздался тихий влажный щелчок, в глазах не потемнело лишь потому, что они уже были закрыты, но вот судорожный выдох из груди всё же вырвался.

Открыв глаза, я убедился, что нога стоит в том положении, что определила ей природа, поднялся с пола, и, хромая, отправился на мостик.

Надо будет как-то зафиксировать ногу хотя бы на пару дней, пока повреждённые ткани зарастают. Хотя бы бинтом, что ли…

Эх, придётся всё-таки заглянуть к Пиявке.

Повреждения корабля оказались серьёзными, но, к счастью, не критическими. Самые крупные обломки «Навуходоносора» сгорели на силовом щите корабля, разрядив его в ноль, а более мелкие не могли пробить обшивку, но зато сорвали с хилых креплений всё то, чем корабль обрастал долгие годы своих путешествий по космосу. Одно из орудий главного калибра, а также все антенны, кроме базовой, которая изначально была спроектирована с расчётом на самые тяжёлые условия эксплуатации, — всё это улетело куда-то в глубины космоса и вернуться уже не обещало. Ну и шлюз, конечно, который я взорвал собственными руками. Уже во второй раз.