Три доски, сбитые между собой, и имевшие по одной стороны ограничение в виде жерди, для этой глуши смотрелись просто роскошно. Вот только их функциональность в этом безлюдном месте ставилась под большой вопрос. Тропа как шла по противоположному берегу, так и продолжала углубляться в лес, почти полностью игнорируя альтернативный маршрут. Ну, не мне эти загадки разгадывать, главное, что в три шага преодолев нависающее над не слишком бурным потоком сооружение, я продолжил движение в нужную сторону, пока не увидел край, возвышающегося над кустами камня.
От понимания, что близок к цели своего путешествия, меня начало немного потряхивать от избытка адреналина. Даже походка стала какой-то подпрыгивающей и дерганой. Пришлось остановиться и сделать простое упражнение на дыхание. Это когда, встав в правильную стойку, на вдохе поднимаешь соединенные кисти рук до уровня груди, потом переворачиваешь ладонями вниз и опускаешь их вместе с выдохом, напрягая диафрагму. При этом можно концентрироваться на произнесении какого-нибудь коротенького волшебного слова. Например, пришедшее с востока «Оз» или родное русское «Уф».
Восстановив дыхание и успокоив сердцебиение, продолжил движение, останавливаясь через каждые десять шагов и прислушиваясь на предмет обнаружения посторонних звуков. Засады я не ожидал, так как вряд ли немцы, пытая разведчика, задавали вопрос о тайнике. А нет вопроса, нет и ответа. Если бы он о нем обмолвился, хоть словом, его обязательно потащили бы в указанное место, так как на словах объяснить устройство и местоположение схрона не так-то и просто. Мне, например, показали детальный чертеж с привязкой к ориентирам, и то я не рассчитывал на его быстрое обнаружение. Однако и переться вперед, как лось тоже не стоило. Засады может и нет, а вот выставить пост или наблюдателя противник мог, все-таки какая-никакая, а господствующая высота. Последние метры до открытого пространства я вообще преодолел ползком.
Осторожность себя оправдала. При осмотре неглубокого, чуть выше человеческого роста карьерчика, взгляд сразу зацепился за сидящего на небольшом камне мужчину в дождевике. Отличие от обычной армейской плащ-палатки состояло только в наличии рукавов. Уже хорошо, что не пост и не наблюдатель. Для нахождения здесь и сейчас постороннего могло быть несколько причин. От банальной – усталый путник выбрал место для короткого привала. До вполне ожидаемой – это представитель подполья, который смог добраться сюда раньше меня. Последнее было несколько обидно, я рассчитывал быть первым. Хотя если он выехал вчера и переночевал в ближайшей деревне, то фора у него была приличной.
Жизнь многому научила, и бежать к неизвестному с распростертыми объятиями я не торопился, выбрав тактику ожидания и наблюдения. Позиция у меня не плохая, место сухое, так, что подождем.
Первоначально я принялся за контроль и осмотр окрестностей, оставляя мужчину на потом, тем не менее, удерживая его боковым зрением. Но очень скоро понял, что он не двигается. Можно было бы предположить, что человек о чем-то крепко задумался, но от мух то, которые пользуясь последними теплыми днями были особенно злы, как будто за лето отрастили зубы и так и норовили опробовать их на человеке, он отмахиваться должен. Это действие не контролируемое, оно идет на уровне рефлексов. Все непонятное нервирует и напрягает, а мозг начинает лихорадочно просчитывать различные варианты.
Боестолкновение разведчиков в лесу и нахождение здесь мужчины между собой напрямую никак не связаны. Изменившийся ветер донес запах пусть и прогоревшего, но сегодняшнего костра. Значит, неизвестный появился здесь с утра. Но если он от подполья, то почему, выполнив задание, не ушел? До партизан, имеющих связь с Большой землей, путь не близкий, даже если он и располагает транспортным средством. Наличие которого обязательно, иначе он меня ни за что бы не опередил. На перекладных и попутках сюда, так просто не доберешься, да и не возьмут солдаты гражданского. Машина или мотоцикл полностью исключаются, немцы таких подарков не делают, сейчас это стратегический ресурс, подлежащий конфискации. Остается тягловая сила, вот только где она? Спуск вниз имеется на противоположном склоне, а вот повозки или, что менее вероятно, оседланной лошади нет.
Да что же с тобой мужик не так? Разглядеть его лицо, спрятанное под капюшоном, с этой позиции я не могу, так как он сидит ниже и полубоком, почти отвернувшись. И переместится незаметно не получится, это опять на другой берег ручья нужно. Оглядевшись по сторонам, подобрал некрупный камешек и как мог сильнее запустил его в сторону незнакомца. О том, что из положения лежа, смогу добросить до нужной точки, и не рассчитывал, главное резким звуком привлечь внимание, что бы он проявил хоть какие-то эмоции.
Камень сильно не долетел до сидящего, но в воду вошел с приличным плюхом, такой и спящего разбудить способен. Однако мужик опять не сделал никакого, даже слабого намека на интерес, оставаясь по-прежнему недвижим. Дальше таиться не имело смысла и я, поднявшись, вернувшись на тропинку, стал по ней спускаться вниз.
То, что мужчина мертв, я понял, когда обходя его по кругу, увидел, до этого скрытую, левую руку. Она безвольно висела вдоль тела. Но я сразу обратил внимание на ее неестественную белизну и синие до черноты ногти. Да, и поза сидящего, с этой стороны, выглядела по-другому, как оплывшая от жара свеча. В положении сидя тело удерживалось только чудом, нарушая физические законы мира. Полностью рассмотреть склоненную на грудь голову мне, из-за нависающего капюшона, так и не удалось. Видно только, что славянин с ухоженной небольшой бородкой, возрастом ближе к полтиннику. Что-то многовато трупов для задания, где требовалось просто забрать из условленного места пакет.
Конкретных примет связника мне не доводили, так как возможно и сами не знали, кто от подполья отправится к тайнику. Опознаваться предполагалось по условным фразам, являющимся паролем. Со стороны, наверное, странно смотрелось бы, как в безлюдном месте двое «случайно» встретившихся людей задают друг другу вопросы, но другого способа, кроме какой-нибудь яркой детали одежды или предмета, способного исключить чужого, нет. Но сейчас, я почему-то на все сто был уверен, что передо мной именно погибший по неизвестной причине представитель именно этой организации.
К телу я пока не прикасался, проведя только поверхностный осмотр, но в то, что смерть имела насильственный характер, даже в виду отсутствия явных следов физического воздействия, сомневаться не приходилось. Пусть не видно пулевых или ножевых отверстий на одежде или потеков крови – это еще ни о чем не говорит. Просто «работал» специалист другого профиля. Был в моей практике случай, когда даже судебно-медицинский эксперт, при первоначальном осмотре пропустил след от смертельного удара шилом в сердце. Здесь ситуация другая, изучение следов вокруг показывает, что человек, после получения травмы, еще долгое время находился в сознании и был дееспособен. Он смог, хоть и с трудом, но самостоятельно добраться сюда, развести костер и даже, судя по следам сажи на ладонях что-то жечь.
– «Мать моя женщина!» – от внезапно пришедшей догадки меня бросило в жар и я, забыв о всякой осторожности, кинулся к возвышающейся рядом громаде камня. – «Так, левый угол, пять метров вдоль стены на запад…» – Я, лихорадочно вспоминал приметы и буквально за пару минут отыскал нужный мне участок, испещренный трещинами и бороздами, как природного, так и искусственного происхождения. Скинув рюкзак, достал заранее припасенные два куска толстой проволоки. Вообще-то отверстия, предназначенные для открытия запорных механизмов, были рассчитаны на использование обычного трехгранного штыка от «мосинки», или, в крайнем случае, шомпола от нее же, но мой вариант предпочтительней. В случае непредвиденных обстоятельств, два не предусмотренных в снаряжении штыка, вызвали бы ненужные вопросы, а проволока – она и есть проволока.
Затаив дыхание, я привел запорный механизм в действие и когда получил доступ внутрь, разочаровано выдохнул. Тайник пустым не был, вот только вместо ожидаемых документов, там стоял обыкновенный фибровый чемодан, перемотанный бечевкой, узлы которой были залиты сургучом и имели оттиски печатей. Стандартный вариант переноски и хранения секретных документов, только наших – советских. С большой долей вероятности это какие-то партийные бумаги, у чекистов печати немного отличаются. Степень моего разочарования передать словами или оценить было просто невозможно. Из меня как будто воздух выпустили. Сколько времени я тупо смотрел на чемодан, не предпринимая ни каких действий, сказать сложно. Но все проходит, и мне пришлось, собрав силу воли в кулак, продолжить выполнение задания. Пусть уже и проваленного. Выражение, что даже отрицательный результат это тоже результат, сейчас являлось слабым утешением. О случившемся в любом случае необходимо доложить командованию. Вот только нужно тщательно осмотреть тело, что бы убедиться в отсутствии так нужных документов.
