Все, аллес, сейчас потеряю сознание и умру без всяких пыток. Надо присесть отдохнуть. Мне кажется или и правда стало светлее? Неужели утро, первое утро в этом мире?..

Остановился; меня раскачивало. Скинув с плеч лямки мешка, с облегчением вздохнул. Положил мешок на землю, из-за пояса достал топорики, кинул их около мешка, сел, прислонился к склону овражка и с наслаждением вытянул ноги. Немного подумав, скинул жилетку и снял сапоги. Хорошо! Неумолимо клонило в сон. Закинув сапоги за мешок, растянулся рядом. Укрылся жилеткой, голову — на мешок, благодать.

Спокойной ночи.

Спал как убитый. Проснулся — очень хотелось пить, есть — и наоборот. Отошел от стоянки, не надевая сапог. Сделал «наоборот». Вернулся и улегся обратно. Люблю думать лежа!

Проблема воды, я думаю, решаема: лес все-таки, вот с едой проблематичнее. Охотник из меня еще тот, грибов и ягод местных я не знаю, отравлюсь. Рыбалка — речки нет, да и снастей тоже. Искать выход к людям — но я совсем не знаю их языка. Прикинуться немым, а там подучиться? Не испугаются ли они моего внешнего вида — ведь прибьют ненароком, хотя одежда вполне цивильная. Может, и пронесет. Надо вставать — и в путь, куда-нибудь да выйдем. А тело, что мне досталось, неизбалованное: сколько всего вчера случилось, сколько ночью прошел — а с утра ничего не болит. Спортсмен, однако.

Влажно с утра в лесу, туман. Сколько я проспал, если он еще не разошелся? Часа три, не больше. Как тут распределяется время, сколько длятся сутки — разберемся после. Неактуально на данный момент.

Вставать не хочется, как подумаешь, что тащить этот мешок…

Опа, мой мешочек, давай-ка сюда: поглядим, насколько запаслив бывший хозяин. Сонливость как рукой сняло: может, и поесть что найдется, но… только не мясо. Вскочил, достал мешок, заодно и сапоги. Развязал тесемки. Приступим!

Сначала вытащил старую рубаху, точнее — старое рубище, и получившиеся после укорачивания шорты. Не выкидывать же, ведь вдруг промокну, ну или на портянки пойдет. Что там дальше? Перевязь с метательными ножами — кстати, надо потренироваться с ними. Единственное, что мне доступно. Можно, конечно, попробовать метать и топорики, только, боюсь, сил не хватит.

Это что у нас? Ура, хлеб! Вынув из мешка, поднес к лицу, понюхал — пахнет восхитительно, пробуем! И я с наслаждением впился зубами в хрустящую корочку. Объедение как вкусно… но пить захотелось еще больше. Так, не отвлекаемся, можно одновременно и есть и работать. Что там у нас еще есть? Заглянул в мешок.

Фляга в кожаном переплете, литра на два: по-моему, из алюминия или серебра. Для алюминия слишком тяжеловата. Что в ней? Открываем, нюхаем! То ли вино, то ли компот, то ли настойка. Интересно, алкогольная? Пить хотелось страшно, но и страшно было пить. Жажда победила. Кстати, фляга полная, под горлышко. Пробуем. Вкус как у молодого вина, причем ягодного. Делаем небольшой глоточек. Ждем. Пока закусим хлебом. А может, к хлебу там еще что есть? Заглянем.

Так книжечка, интересно… в сторону. Сверток, достаем. Цвет необычный, и материал чем-то на «болонью» похож. Разворачиваем. Неплохо: дождевик, плащ. В сторону.

Дальше — два кожаных мешочка: один черный, он побольше, второй коричневый, поменьше, но он потяжелее… Ну-ка, ну-ка, что здесь?.. Так завязали, что шиш развяжешь… Смотрим! Если я что и понимаю, то это местная деньга. Размером с пятидесятикопеечную монету российской чеканки 2008 года. Красно-желтого цвета; если золото, то червонное, это уже серьезно.

Если я с этим маленьким, но тяжеленьким мешочком попадусь людям и не смогу доходчиво объяснить им, кто я такой, а я точно не смогу, потому что я для всех «немой» — меня грохнут. Печально, но вероятность, что так и будет, весьма велика. И сколько этот «Крез» успел нахапать, посчитаем? Расстелил перед собой старую рубаху, высыпал на нее содержимое кошелька: приступим. Неплохо, сто пятьдесят монет. Надеюсь, в этом мире золото тоже в цене. Ссыпаем обратно, завязываем, откладываем в сторону; следующий кошелечек.

Завязывали тоже крепко, на совесть, и что тут у нас? Недолго думая высыпал содержимое на рубаху. Ожидаемый набор грабителя. Кольца, серьги, цепочки, кулончики, камешки, подвески, диадемы. Очень интересно. Посмотрел на качество — китайский ширпотреб, металл вроде как золото, а исполнение отвратительное. Ну, может, это на мой вкус и по реалиям Земли, а здесь это произведение искусства? Надо было рассмотреть монеты… Ладно, потом. Сунул все обратно, отложил к первому кошельку.

Так, после глотка настойки ноги не протянул — значит, пить можно. Достал фляжку, сделал несколько глотков. Хорошо, жизнь налаживается… надо хлеба немного на потом оставить.

Что у нас дальше? Ура, запасная рубаха и панталоны, завернуты в полотнище — наверное, полотенце! В сторону. Ух ты, какая тросточка… длиной сантиметров двадцать пять, толщиной три-четыре сантиметра, непонятная резьба по кости, а сверху набалдашник из крупного камня голубоватого цвета. Точно, топаз. Вот это, чувствуется, делал мастер. Красота! А это что за мешочек прикреплен проволочкой к трости, такой маленький, что сначала и не заметил? Открываем! Колечко белое с камушком, таким же, как на трости, металл интересный, белый, как будто платина. Какое красивое колечко; взрослому на мизинец, а мне и на средний подойдет.

Голова думает — руки делают! Не успел додумать, а кольцо уже на среднем пальце левой руки.

Вот тут меня и шарахнуло. С левой ладони вылетела яркая молния и бабахнула точно в голубой камень трости, в то же мгновение из камня прилетел ответ, правда молния была раза в три толще. Меня раз било током межфазным 270–380 вольт — в тот раз еле откачали. В этот раз откачивать меня было некому.

Я отключился.

День второй, третий, четвертый

Пробуждение в этот раз было просто кошмарным. Меня не просто мутило: не успел я открыть глаза, как тут же меня вывернуло, прямо на рубаху, в которую был одет. Голова раскалывалась, левую руку не чувствовал, все вокруг кружилось, как на карусели, тошнило и сильно хотелось в туалет по-маленькому.

Вспомнил младенческие годы. В общем, жаль, что на мне не было памперса. Печально, но факт. Ни встать, ни переодеться, ни просто переползти на чистое место. И самое смешное — заснуть не мог, и беспамятство, в отличие от прошлого раза, отказалось прибирать меня в свои нежные руки.

Почти двое суток бодрствования… ни попить, ни поесть, ни подгузники поменять, ничего. Я проклял все, я умирал. Даже думать ни о чем не мог, постоянная карусель перед глазами. Ничего уже не хотел, ни-че-го. К вечеру вторых суток немного полегчало, и я отрубился.

Сколько проспал, не знаю, проснулся — уже светло, солнце, или как тут его, в зените, жара неимоверная, смрад от меня дикий, во рту сушняк, есть хочу — не могу! Зато голова ясная, мысли четкие, настроение превосходное, рука-виновница не болит, слушается, двигается: поднес к глазам, поизучал — все на месте, пальчики, ладошка целая, никаких следов молнии, никакого кольца, кожа чистая, мягкая, розовая, нежн… стоп, а кольцо-то где?

Резко сел, повернулся к мешку: трости нет… кошельки с деньгами и драгоценностями на месте, все на месте, а трости нет. Бред. Если бы тут кто-нибудь был, то меня бы, как и денег, точно бы уже не было… Спокойно. Может, у меня галлюцинации? А может, это оттого, что пил настойку?

В прострации, минуты две пялился на руку, сжимал, разжимал пальцы, тряс рукой — эффекта ноль! Ни кольцо, ни трость не появились. Все, хватит, надо привести себя в порядок, переодеться, доесть хлеб, попить «любимой» настойки и идти решать животрепещущие вопросы. Все, в темпе!

Встал, снял грязные рубашку, штаны, панталоны. Небольшой ветерок приятно холодил обнаженное тело. Повернулся лицом к светилу, что проглядывало сквозь плотный саван переплетенных ветвей с густой листвой. Сейчас бы позагорать, а перед этим хорошенько выкупаться… По идее, ручеек, который здесь когда-то пробегал, должен привести к нормальной речке, реке или озеру, рано или поздно, но до воды доберусь. Конечно, лучше бы раньше. Нагнулся к мешку, достал оставшийся хлеб. Вкусно, но какой-то он черствый. Если хлеб успел так высушиться, то сколько же я тут провалялся? Сутки или двое? Вроде кажется, что двое. Если так, то, похоже, погони не было или она прошла стороной. Это хорошо! Мешок до конца так и не разобрал. Ничего нет хуже незавершенных дел, как любил говорить персонаж одного фильма. Взял плащ, отошел от загаженного места на пару шагов, развернул его и положил на песок. Не люблю я с голой задницей на песке валяться. Перекидал на дождевик вынутое из мешка барахло, в том числе и сам мешок. В руках оставил только фляжку. Какой приятный, неповторимый вкус… Не знаю: может, кому-то показалось бы, что дерьмо, а по мне так бальзам. Перевернув мешок, вытряхнул все содержимое на подстеленный плащ.