– Эта обеспечит, – пьяно ухмыльнулся Кулешов. – Для нее любой горы свернет, лишь бы только отстала.

Он снова надолго припал к фляжке. Опустив голову, Мордвинов искоса посмотрел на него, усмехнулся уголком рта и сунул в зубы сигарету. Антикварная бензиновая зажигалка с нацистской эмблемой на крышке звонко щелкнула и расцвела треугольным язычком пламени; Анатолий Степанович прикурил, выпустив на волю облачко табачного дыма, и перевел взгляд на приближающийся танк.

«Тридцатьчетверка» остановилась, развернувшись к ним правым бортом с номером сто два и белым польским орлом на башне. Семибратов выбрался из командирского люка, спустился на землю и двинулся к хозяевам, неловко переступая затекшими ногами и уже издалека виновато разводя руками, в одной из которых болтался танковый шлем.

– Надо же было так осрамиться! – с огорчением объявил он, подойдя. – Никогда не думал, что стрелять из пушки так сложно! Любое стрелковое оружие – запросто, сами видели, а тут – ни тпру, ни ну! Это включил я на днях телевизор, а там какой-то сериал идет – наснимали их, как грязи, какой канал ни включи, обязательно на эту белиберду наткнешься… Так вот, там парень и девушка из охотничьего ружья в цель стреляли. Девушка бьет в десятку, как снайпер, парень, естественно, мажет… И говорит: дескать, из танкового орудия я бы эту твою мишень одним выстрелом в клочья разнес! Вот и у меня та же история, только с точностью до наоборот.

– Бывает, – с деланным сочувствием сказал Сергей Аркадьевич. – Как говорится, кто на что учился.

– Можно потренироваться, – неожиданно изменив отношение к гостю с гнева на милость, сказал Мордвинов. – Скоро осенние стрельбы, а у нас как раз одного башенного не хватает.

– Как так – не хватает? – вскинулся Кулешов. – А куда он подевался?

– Уволился, – снова пожал плечами Анатолий Степанович. – По семейным обстоятельствам. Мать у него заболела, ей уход нужен, так что наш график его перестал устраивать.

– А кто это – башенный? – с любопытством спросил Семибратов. – Впервые о таком слышу. На домового похоже. Или, там, на водяного…

– Постоянно содержать полные экипажи – роскошь, – с готовностью пустился в объяснения Мордвинов. – Не скажу, что непозволительная, но явно излишняя. А каждый раз набирать людей со стороны, во-первых, хлопотно, а во-вторых, небезопасно – мало ли, кого нелегкая к нам занесет! Психи, клептоманы, журналисты – зачем они нам здесь нужны?

– Особенно журналисты, – с понимающим видом кивнул Семибратов.

– Вот именно – особенно они. И потом, экипаж из четырех человек необходим для настоящего боя, а в наших условиях, как показала практика, вполне достаточно двоих – механика-водителя и еще одного человека, который совмещает обязанности командира, наводчика и заряжающего. Он сидит в башне, потому и башенный. Ну, как вы только что сидели. Сами видели: не курорт, приходится повертеться, но справиться можно. Так как?..

Заскучавший Кулешов снова надолго присосался к фляжке. Семибратов посмотрел на него, удивленно заломив бровь, и перевел взгляд на Мордвинова. Анатолий Степанович его проигнорировал.

– Предложение лестное, – сказал Семибратов, – более того, заманчивое. Но я ведь снова опозорюсь!

– И что с того? – сказал Мордвинов. – Не бойтесь, наряд вне очереди вам за это не дадут и увольнительной не лишат. Зрителей будет немного, кто сидит под броней, они не знают и, в общем-то, не интересуются, так что ваш позор пройдет незамеченным. Да и будет ли он еще, позор? Наш Михалыч еще раз, более подробно и профессионально, чем я, объяснит вам, как пользоваться прицелом, и все будет в порядке. Нет, я не настаиваю, не хотите – как хотите…

– О чем вы говорите! – воскликнул Семибратов. – Это же не я вам, а вы мне делаете одолжение! Конечно, хочу, о чем разговор!

Сергей Аркадьевич глотнул из фляжки и похлопал в ладоши. При каждом хлопке его слегка покачивало.

– Отлично! – громко объявил он. – Я очень рад, что вы подружились, и все такое. Как говорится, миру – мир! То чуть не подрались, я даже забеспокоился, то воркуете, как голубки… Любо-дорого смотреть! Но, может быть, мы все-таки поговорим о деле?

– О деле? – переспросил Семибратов таким тоном, словно впервые слышал это слово и плохо представлял себе, что оно означает. Он снова оценивающе посмотрел на Кулешова, а затем, уже вопросительно, на Мордвинова. Последний демонстративно отвел взгляд, всем своим видом как бы говоря: говорите, о чем хотите, вам виднее, а я умываю руки. – Что ж, о деле так о деле. Если говорить об интересующем вас Mk-V «Самец», то его нынешний владелец в телефонном разговоре поставил вопрос ребром: деньги не предлагать, только бартер, и никаких гвоздей! Ему нужен исправный Т-62 с полным вооружением, желательно с ремонтным и боевым комплектами. И, насколько я понимаю, для вас это не проблема.

– Допустим, – кивнул Сергей Аркадьевич. – Так, для примера, чисто теоретически. Ну, а дальше?

– Дальше – моя забота. При определенной финансовой и технической поддержке, которую, уверен, вы легко можете оказать, я берусь устроить этот обмен. Вы отдаете мне один танк, получаете другой, а все, что происходит в промежутке между двумя этими волнительными моментами, вас не касается. О моем гонораре договоримся, сейчас это не главное.

– А что, по-вашему, главное?

Семибратов усмехнулся и по примеру Мордвинова закурил.

– Главное – выделить главное, – сказал он. – Вы ведь искали встречи со мной вовсе не затем, чтобы пополнить свою коллекцию, верно? Откуда вам было знать про этот неведомо каким ветром занесенный в Камерун британский танк! Вы рассуждали примерно следующим образом: дыма без огня не бывает, и, если подполковника ГРУ обвинили в причастности к торговле оружием, обвинение, скорее всего, не голословное. Поскольку свидетелей и записывающей аппаратуры здесь нет, скажу… Да нет, ничего я не стану говорить, вы сами все отлично понимаете. Скажу одно: с опытом контрабандных поставок или без, для человека моей профессии и квалификации протащить через любое количество границ какой угодно груз – не то чтобы пара пустяков, но и не такая уж большая проблема.

Кулешов с заинтересованным видом протянул ему фляжку, Семибратов кивнул в знак благодарности, сделал глоток, вернул фляжку и продолжал.

– Это что касается меня. Теперь о вас. Вы заняты утилизацией списанных танков – это ни для кого не секрет, об этом можно прочесть в любой газете. Госзаказ наверняка недурно оплачивается, но кто же у нас, в России, упустит дополнительный заработок? Да какой!.. Тупо распиливать на куски и отправлять в переплавку танки, которые еще могут кому-то пригодиться, было бы расточительно и просто-напросто неумно. Кроме того, до плавильных печей они все равно не дойдут: не вы, так кто-то другой, не другой, так третий… Госбюджету не привыкать, да и убытки от такой аферы меркнут и теряются на фоне хищений в сфере того же многострадального ЖКХ. Они просто незаметны – не то, что танки, которые не провезешь через границу в чемодане с двойным дном.

– То-то и оно, – сказал Сергей Аркадьевич, глотнул из фляги и снова протянул ее Семибратову.

Тот сделал глоток, предложил флягу Анатолию Степановичу и, получив в ответ отрицательное покачивание головой, вернул ее Кулешову.

– Повторяю, – сказал он, промокнув губы сложенным носовым платком, – это чисто технический вопрос, и решить его не особенно сложно. Конечно, риск есть, но в каком бизнесе его нет? Полагаю, затем, чтобы это обсудить, вы меня и позвали. Решение за вами. А от себя добавлю только одно. «Самца», коль уж пообещал, я вам добуду, но, пока я за ним не поехал, подумайте вот о чем. Когда нелегально везешь через границу оружие, разницы между одним стволом и целой фурой таких же стволов почти никакой. То же и с танками: что один, что десять – расходы, считайте, одинаковые, как и мера наказания в случае, если поймают. Иными словами, риск один и тот же, зато прибыль разная. Вот сами и посудите, стоит ли мараться, из-под полы меняясь танками, как почтовыми марками? Да что я, собственно, к вам пристал? – оборвал он себя и, не дожидаясь предложения, отобрал у Кулешова флягу. – Вы для себя этот вопрос давно решили, иначе меня бы здесь просто не было.