На этот раз англичане не собирались удерживать Тобрук до последнего. Прежде всего командующий Средиземноморским флотом адмирал Каннингхэм наотрез отказался снабжать крепость. Британский историк уклончиво сообщает, что адмирал при этом не выбирал выражений. Однако командир XIII корпуса генерал Готт заверил Ритчи, что несколько месяцев крепость продержится свободно. Он даже просил назначить его, Готта, комендантом Тобрука. Однако у Роммеля на сей предмет имелась собственная точка зрения, которая заметно отличалась от английской. Он не собирался возиться с долгой осадой и хотел взять крепость штурмом, чтобы продолжить преследование разгромленной 8-й армии.

Гарнизон крепости состоял из 2-й южноафриканской дивизии генерала Клоппера, который одновременно являлся комендантом крепости, 201-й гвардейской бригады, 32-й армейской бронетанковой бригады, артиллерийских частей — всего 35 000 человек. В общем, достаточно значительные силы, поэтому расчеты Готта можно было бы считать резонными, если бы не надломленный дух англичан, которые оказались неспособны вообще ни к какому сопротивлению.

19 июня немцы производили перегруппировку сил и готовились к штурму. Он начался утром 20 июня с мощного удара авиации. Командовавший авиацией генерал Кессельринг задействовал все имевшиеся у него самолеты. В течение дня они совершили не менее 580 вылетов, к которым следует добавить почти 200 вылетов итальянских самолетов. При этом немцы потеряли всего 3 самолета. Начиная с 05.20, немецкая артиллерия подвергла интенсивному обстрелу юго-западный угол оборонительного периметра крепости. Это привело к тому, что занимавший этот участок батальон индийцев не оказал практически никакого сопротивления. Роммель позднее писал: «Я лично могу засвидетельствовать ошеломляющий эффект атаки. Огромные фонтаны пыли поднимались над укреплениями, занятыми индийцами. В воздухе мелькали обломки и оружие. Несколько прямых попаданий просто смели проволочное заграждение». В 06.30 немецкая пехота и саперы начали двигаться вперед, а к 07.03 оборона была уже прорвана.

После этого в прорыв были брошены танки 15-й дивизии. Саперы установили мостки через противотанковый ров в глубине обороны, и немецкие танки рванулись вперед. Предполагалось, что 32-я бригада будет встречать контрударами именно такие прорывы, однако англичане в очередной раз повторили традиционную ошибку, не сумев сосредоточить силы. Батальоны поочередно выходили навстречу немецким танкам и просто испарялись, даже не сумев вступить в бой. И после этого кто-то говорит про национальный чемпионат по наступанию на грабли? Нет, впору проводить чемпионат если не мира, то Европы наверняка.

Если Роммель находился в боевых порядках наступающих и все видел собственными глазами, то генерал Клоппер не имел никакого представления об обстановке. А она уже была катастрофичной. Вся восточная часть оборонительного периметра рухнула, подвижной резерв был уничтожен. К 14.00 немецкие танки прорвались к городу и двинулись дальше на запад, предоставив пехоте зачистку обойденных узлов сопротивления. Около 16.00 они подошли к командному пункту Клоппера, которому пришлось поспешно бежать. Он все еще надеялся удержать западную часть крепости, где находились южноафриканские войска, не вступившие в бой. Однако вскоре генерал изменил точку зрения и приказал войскам под прикрытием темноты прорываться из крепости, однако удалось это очень и очень немногим. Организованно прорвался только один батальон шотландских гвардейцев. «Нам оставалось лишь радоваться, что они захватили так много британской техники, так как никто из немцев не догадался, кто мы. Несколько раз их колонны даже останавливались, чтобы пропустить нас», — вспоминал один из его офицеров.

21 июня в 09.40 генерал Клоппер сдался командиру XXI итальянского корпуса генералу Наварини. Вот такая ехидная ухмылка судьбы — во время штурма итальянцы спокойно наблюдали за происходящим, блокируя западный участок периметра, однако именно им выпало принять капитуляцию. Сдалось около 33 000 солдат, но хуже было то, что немцы захватили около 2000 исправных автомобилей и более 2 миллионов галлонов бензина. Как всегда, отдельные подразделения продолжали сопротивляться, не веря приказу о капитуляции, поэтому мелкие бои продолжались еще более суток.

Гитлер высоко оценил заслуги Роммеля и вечером 21 июня произвел его в фельдмаршалы. Роммель стал самым известным и самым молодым немецким фельдмаршалом. «Я — фельдмаршал, это как сладкий сон», — писал он позднее. Он отпраздновал новое звание в характерной для себя манере — съел банку консервированных ананасов и выпил маленькую бутылочку виски из захваченных у англичан трофеев. После обеда он стал более мрачным. «Гитлер сделал меня фельдмаршалом. Но я предпочел бы, чтобы он прислал мне дивизию», — писал он жене.

Роммель был уверен, что впереди его ждут новые триумфы и победы. Сначала его уверенность оправдывалась. На волне успеха он продолжил наступление, хотя эти победы подорвали силы его армии. Общая численность немецкой пехоты в трех дивизиях составляла всего 2500 человек, еще 6000 человек могли добавить итальянцы. 60 танков составляли всю ударную силу Танковой группы «Африка». Через день после захвата Тобрука войска Роммеля вышли на египетскую границу, присоединившись к 90-й легкой дивизии, которая поддерживала контакт с противником. Попытку задержать немцев силами XIII корпуса провалилась, и войска Гота покатились дальше на восток к остальным силам 8-й армии, занимающим позиции возле Мерса-Матрух.

Но боя в очередной раз не получилось. Учитывая горький опыт предыдущих боев, Окинлек приказал своим танкам вступать в бой только в благоприятной обстановке. Это дало результат, хотя вряд ли тот, на который рассчитывал британский генерал. 90-я легкая дивизия быстро форсировала минные заграждения и 27 июня перерезала пути отхода из Мерса-Матрух. 21-я танковая дивизия провозилась с минными полями чуть дольше, но тоже форсировала их. В результате занимавший позиции свежий X корпус генерала Холмса попал в клещи и после недолгого сопротивления бежал. Некоторую проблему создала только 1-я новозеландская дивизия, которая только что прибыла в Египет и пока еще не знала, что Роммеля надо бояться. Но Роммель лично возглавил атаку 90-й легкой дивизии, и все закончилось, хотя у него просто не хватило солдат, чтобы задержать англичан. И снова в руки немцев попали крупные склады, которые обеспечили им безбедную жизнь еще на некоторое время.

Английская армия покатилась дальше — к Эль-Аламейну. Немцам так и не удалось захватить с ходу эту позицию, потому что африканские расстояния, немногим отличавшиеся от российских, просто съели армию Роммеля. Фельдмаршал ликовал: «До Александрии всего 100 миль!», но преодолеть это расстояние ему не было суждено. Первая и самая главная причина — у него элементарно не хватало сил. Восточный фронт точно гигантский пылесос вытягивал все немецкие резервы, и выкроить войска еще и для Африканского театра было физически невозможно. Самое большее, на что он мог рассчитывать, — это пополнение все тех же самых трех дивизий. Вторая причина заключалась в исключительной природной оборонительной силе этой позиции. Левый фланг англичан упирался в низину Каттара, непроходимую для танков, поэтому Роммель был лишен возможности применить свою излюбленный обход с фланга. Он был вынужден штурмовать английские позиции в лоб, и вот здесь сказался колоссальный перевес англичан в силах. Атаки Роммеля захлебнулись, африканский блицкриг завершился.

Резюме. Африканский театр был просто предназначен для блицкрига, но противники не сумели этим воспользоваться по разным причинам. Хотя многие операции на этом театре действительно разворачивались с потрясающей скоростью, но под определение блицкрига они все-таки не подходят. У Роммеля просто не хватало сил, и его единственная крупная победа при Газале была одержана благодаря многочисленным ошибкам англичан. Но еще одну такую операцию он уже провести не мог. А для английских генералов слово «блицкриг» было написано, похоже, китайскими иероглифами.