Хали держался позади, пока Линк готовил отмычку. Он попрактиковался на аналогичном замке, купленном в магазине скобяных изделий на другом конце города. Двигаясь с хирургической точностью, его толстые пальцы вставили опорный штырь, а потом начали подбирать более тонкие штырьки. У него ушло восемь секунд на то, чтобы отодвинуть ригель, а еще через пятнадцать он смог повернуть ручку двери.

И бросил взгляд на Хали. Тот уже открыл рюкзак и надел крохотный налобный фонарик. И кивнул. Линк деликатно открыл дверь. Послышался электронный писк. Он будет повторяться с пятисекундными интервалами, пока сигнализация не будет отключена или не сработает.

Паркетный пол в холле устилал темный восточный ковер, раскинувшийся от порога до самой массивной лестницы, ведущей на второй этаж. Справа и слева находились другие комнаты, а гостиная и столовая были достаточно просторны, чтобы вместить десятерых. Хали отметил все это мельком. Панель сигнализации находилась прямо у двери. Красный огонек на ней осуждающе мигал.

Он поддел корпус отверткой. Внутри виднелись жгуты проводов, но он не обратил на них внимания. Цепь датчика уже разорвана. Чтобы отключить систему, нужно ввести цифровой код с клавиатуры. Хали высмотрел две микросхемы, установленные на небольшой плате. Выдернул обе, а затем тонким проводком закоротил нужные гнезда панелек. Световой и звуковой сигнал не отключились. Линк встал у подножия лестницы, напрягая слух, чтобы расслышать, не разбудил ли сигнал Кару Исфординг.

С такой системой у владельца есть три попытки, чтобы ввести правильный код, или начнется тревога. После третьей попытки система сработает автоматически. Убрав микросхемы, Хали сможет сделать столько попыток, сколько понадобится.

Касим припылил сенсорную панель сигнализации дактилоскопическим порошком. Вообще-то порошок представлял собой графит, мелко натертый с карандашного грифеля, работающий ничуть не хуже фирменного. И испустил вздох облегчения, увидев, что отпечатки остались лишь на четырех клавишах. Отпечатки смазаны, но это и неважно. Если код состоит всего из четырех цифр, существует тридцать шесть возможных комбинаций, и прогнать их все времени не хватит. Вот только четыре клавиши, выбранные фрау Исфординг — это один, два, три и четыре. Это самый распространенный код сигнализации в мире, очень удобный и для домовладельцев, и для злоумышленников. Хали нажал клавиши по очереди. Красный огонек мигнул, и писк сообщил, что прошло еще пять секунд.

Он нажал клавиши в обратном порядке, но сигнализация не отключилась.

— Время, — прошипел Хали в микрофон.

— Двадцать три секунды, — сообщил Хуан по радио.

Хали ничего не оставалось, как перебирать комбинации по нарастанию. 1243 — «Ввод», 1324 — «Ввод», 1342 — «Ввод», 1423 — «Ввод», 1432 — «Ввод».

— В чем дело? — спросил Хуан.

— Случайное число. Еще не нащупал.

— У тебя десять секунд.

2134 — «Ввод», 2143 — «Ввод», 2314 — «Ввод», 2341 — «Ввод».

— Хали, — шепнул Линк, — попробуй 3142.

— Пять секунд.

Касим не стал подвергать догадку Линка сомнению. Просто выстучал цифры и нажал клавишу «Ввод».

Писк раздался снова, а светодиод замигал с удвоенной скоростью.

— Надо сматываться, — процедил Хали сдавленным от напряжения голосом.

— Задом наперед, — распорядился Линк. — Попробуй 4231!

— Одна секунда.

Вообще-то Линк предложил не обратный порядок цифр, но Хали все равно выступал как сказано: 4231 — «Ввод».

Огонек перестал мигать. Сигнализация отключена. Хали вопросительно взглянул на напарника.

— Мужик, надо было внимательней слушать брифинг Макса. — Линк ухмылялся, как Чеширский Кот. — У Исфордингов двое взрослых детей. Один родился второго апреля, а другой — первого марта. Четыре/два, три/один[20]. Элементарно, мой дорогой Хали, элементарно!

Хали провозился с панелью сигнализации еще пару минут, чтобы отключить тревожные кнопки. Одна на панели, а вторая наверняка рядом с постелью Кары Исфординг.

— Хорошо, сматывайтесь, — шепнул председатель, вместе с доком Хаксли входя в вестибюль. — Если мы через двадцать минут не выйдем, считайте, что все путем, и можете возвращаться на конспиративную квартиру. Джулия завтра поедет в Регенсдорф на авто миссис Исфординг. Вернувшись, будет при ней сиделкой, а я позаимствую ту же машину, чтобы вернуться в город.

Когда Хали и Линк вернулись во внедорожник, Хуан вышел на улицу и позвонил в резиденцию Исфордингов по мобильнику. Услышал гудок в ухо и одновременно — звонок в доме. После третьего гудка сонный голос хрипло выдохнул:

— Алло?

— Фрау Исфординг, меня зовут Юрий Зайцев, — сказал Хуан по-английски с русским акцентом. — Я коллега вашего мужа. Мне непременно нужно встретиться с вами сегодня ночью.

—

Was

?

Nein[21]

.

Mein

Gott[22]

,

— Это касается безопасности вашего мужа, фрау Исфординг. — Хуан заговорил ниже, с угрозой в голосе. Она уже должна сообразить, что многие, а то и все клиенты ее мужа работают по ту сторону закона. — Я перед вашим крыльцом. Пожалуйста, спуститесь ко мне. Я уже отключил сигнализацию. Если бы я хотел причинить вам вред, то давно бы уже это сделал.

— Кто вы? — В ее голосе прозвучал страх.

— Человек, пытающийся помочь вам и вашему мужу. Он верный член организации, на которую я работаю, и мы узнали, что в понедельник утром на него планируется покушение.

— Покушение?

— Да, фрау Исфординг. Членами ООП.

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Юрий Зайцев. Меня прислали из Санкт-Петербурга помочь вашей семье.

Должно быть, она знала, что Рудольф порядком поработал с русскими, потому что после секундной паузы ответила согласием. Хуан почувствовал облегчение. Можно было просто связать женщину в постели и загнать ей в рот кляп, велеть Джулии отослать служанку прочь, когда та придет утром, и привести план в исполнение. Однако подобное не в его стиле. Женщина ровным счетом ни в чем не повинна, и он не собирался подвергать ее ненужным терзаниям.

На верхней площадке лестницы загорелся свет. Даже прилично одетая и причесанная Кара Исфординг привлекательностью не отличалась, а только что из постели, с одутловатым со сна лицом и растрепанными волосами просто-таки вселяла ужас. Поверх того, в чем спала, она надела толстый халат, и Хуан отчаянно надеялся, что тот не распахнется. Для этой встречи он оделся в черные джинсы, черную рубашку и длинный черный кожаный пиджак — этакую обязательную униформу киллера русской мафии. Волосы и пятидневную щетину он покрасил в светло-рыжий цвет. И надел контактные линзы, сделавшие его ярко синие глаза темнее.

— Простите, что побеспокоил, фрау Исфординг, — проговорил Кабрильо, когда она спустилась на первый этаж. Ни он, ни она не сделали попытки обменяться рукопожатием. — Другого пути нет. Уже принимаются меры по освобождению вашего мужа, но нам нужна ваша помощь. Видеться с ним в Регенсдорфе разрешают только вам, а он должен быть в курсе того, что затевается.

— Вы сказали, кто-то хочет убить моего Руди? — Она рухнула в кресло со слезами на глазах.

— Да. Может, вы не в курсе, но некоторые группировки палестинского движения считают, что ваш муж — путеводная ниточка к огромной куче их денег. Быть может, миллиардам долларов.

— Но… но он сказал, что его дела с палестинцами были вполне законными.

Опустившись на колени перед перепуганной женщиной, Хуан взял ее дрожащие руки в свои.

— Может, это и правда так, но для этих людей слухи — все равно что факты. Они либо прикончат его в понедельник, либо попытаются похитить. Мы должны их опередить.

— Я… я не знаю, что делать. Может, вам сообщить в полицию?

— Показания вашего мужа уже погубили карьеру нескольких видных людей в бизнесе и в правительстве. А есть и более могущественные люди, которые больше всего на свете хотели бы заткнуть вашему мужу рот.