– Ничего, – явно фальшивым тоном сказал Леша и откусил от сосиски. На Ирку он больше не смотрел. Некоторое время они так и сидели в молчании – слышно было только чирканье вилкой по тарелке. Наконец после долгой и упорной охоты он наколол последнюю макаронину и отодвинул от себя пустую, точно вылизанную, тарелку. – Вкусно. Ну… Я пойду?

– Иди, – повела плечом Ирка. Классная ситуация! Как говорит бабка в таких случаях: «Спасибо за вареники, де ваши двери?»

Он медленно поднялся, еще минуту постоял, задумчиво глядя на Ирку, точно не мог на что-то решиться. Вышел в коридор и сгреб с обувной тумбочки свою дубленку. Снова торчащая из стены вешалка была обведена аккуратным, как под линейку вычерченным, прямоугольником свежего цемента. В уголке стояло половое ведро с сохнущей тряпкой, а вымытый пол коридора аж блестел – Леша не только приладил вешалку на место, но и убрал за собой!

Парень натянул дубленку, Ирка накинула свою куртку, и так в молчании они проследовали до калитки. Только положив руку на засов, он на мгновение остановился. Чуть-чуть, буквально на пару миллиметров повернул голову – подбородок едва заметно дрогнул – и спросил:

– А эта ваша дискотека – она когда начинается?

– В шесть, – пробормотала Ирка.

– Тогда ладно. Бывай, – непонятно буркнул он и… широко распахнул калитку.

– Здрас-си, – выдохнула застывшая в проеме Танька.

– Здрас… – пробормотал Леша и кинулся мимо нее на улицу.

Стоящая за спиной у Таньки Оксана Тарасовна внимательно поглядела ему вслед и любознательно спросила:

– А этот молодой человек просто так приходил, или он тоже хочет тебя убить?

– Главное, я не поняла – пригласил он меня на дискотеку? Или нет? – растерянно буркнула Ирка в ответ.

– Интересно получается! – стараясь перекрыть грохот старой Иркиной электромясорубки, проорала Танька, выходя из комнаты с раскрытым ноутбуком в руках. – Пришел ответ от Серафины…

– Что? Я не слышу! – закидывая в раструб очередной кусок мяса, прокричала Ирка.

– Говорю – ответ пришел!

– Что? – отворачиваясь от бьющейся в припадке мясорубки, завопила Ирка.

В тот же миг сидящий рядом весь в ожидании Ментовский Вовкулака мгновенным движением протянул руку и ухватил кусок нарезанного на котлеты мяса.

– Р-рав! – с коротким рыком Ирка развернулась, выпустила когти и с оттяжкой шлепнула его по руке. Вовкулака коротко вякнул и выронил мясо. Кот метнулся молнией – и другой кусок, уже почти исчезнувший в раструбе мясорубки, будто сам собой вылетел оттуда. Кот взмыл по тяжелой портьере и уселся на толстенном карнизе, нагло свесив вниз хвост, – судя по судорожно дергающейся спине, кусок оказался великоват. Но сдаваться кот не собирался!

– Да что вы творите! – чуть не в истерике завопила Ирка, отключая мясорубку. – Из чего я, по-вашему, должна котлеты жарить, если вы половину мяса уже растаскали?

– Ты не отвлекайся, – проворчал Вовкулака. – А то пока котлет дождешься, с голоду подохнешь!

– Мы убийцу ведьм ищем или котлеты жрем? – возмутилась Танька.

– Лично я без предварительно съеденной котлеты только ее же, котлету, искать и могу! – откровенно объяснил Вовкулака.

– Деточка, это делается так, – сказала Оксана Тарасовна, оттесняя Ирку от кухонного стола. Сняла с полки баночку с солью и… наскоро натрясла вокруг мясорубки жиденький соляной круг. – Теперь пусть только попробуют сунуться! – удовлетворенно хмыкнула она и бойко затарахтела мясорубкой – уцелевшие куски мяса исчезали внутри один за другим. Ментовский Вовкулака надулся, кот копилкой уселся у самого соляного круга, хищным блеском глаз провожая каждый кусок, но сунуться сквозь черту даже не пытался. – Вот и все, – сообщила Оксана Тарасовна, перемешивая в миске фарш и аккуратно добавляя туда специи. – Так что там из Рима пишут?

Танька плюхнулась на стул рядом с Богданом и задумчиво уставилась в экран:

– Я не знаю, вы обратили внимание, когда Серафина рассказывала… Мануэла, которую убили в Риме, обладала особым даром – видеть нечисть. А еще она могла видеть таких же, как она сама, ведьм и даже точно определять их уровень. Ведьма, что умерла в Германии, могла воздействовать на время. Погибшая в Лиссабоне строила магические ловушки… Римские ведьмы собрали информацию об убийствах почти за семьдесят лет. Она, конечно, не полная, но… Получается, все это время Спиридон убивал не самых сильных ведьм, а тех, кто обладал особенным, специфическим даром.

– Похоже на коллекционирование, – сказал Ментовский Вовкулака. Оксана Тарасовна кинула котлеты на сковородку, и он наконец отвлекся, видно решив, что теперь уже обед никуда не денется. Кот, впрочем, своего поста не покинул – людские разговоры его не интересовали.

– Да, только куда эта коллекция девается? – пожала плечами Танька. – Если б все было, как говорила Стелла – чем сильнее ведьму Спиридон убьет, тем сильнее станет сам, – тогда все логично! Но ведь ничего подобного! Здесь описаны несколько случаев нападения Спиридона, – она ткнула пальцем в экран ноутбука. – Все то же самое, он совершенно не меняется!

– Ничего себе не меняется, – пробормотала Ирка, вспоминая бесформенное мельтешение тьмы, мгновенно перешедшее в пламя и тут же обернувшееся снежным сугробом.

– Да, он постоянно изменяет форму, – согласно кивнула Танька. – И поэтому способен избежать любого оружия и увернуться от любого заклятия! Но он не становится сильнее!

– Я и с таким, какой есть, не знаю, как справиться, – пробормотала в ответ Ирка.

Танька нахмурилась, глядя в монитор:

– Мелькнула какая-то мысль… Что-то, связанное со Стеллой…

– С этой старой дурой никакая мысль связана быть не может в принципе, – фыркнула Оксана Тарасовна, плюхая на стол сковородку с еще скворчащими котлетами.

Уши и усы у Вовкулаки хищно зашевелились, и он с удовлетворенным горловым ворчанием схватился за вилку. Понимая, что с таким соседом ничего может и не достаться, если не поторопишься, подцепил котлету Богдан. Только Танька даже не обратила внимания на поставленную перед ней тарелку и глядела в экран.

– Когда Серафину ранили, она чувствовала, как сила утекает из нее… – продолжала рассуждать Танька.

– Угу, из меня тоже, – ковыряя котлету, угрюмо буркнула Ирка.

Танька наконец оторвалась от ноутбука и уставилась на подругу с недоверчивым ужасом. Богдан перестал жевать.

– Спиридон тебя ранил? – свистящим шепотом переспросила Танька. – И ты молчишь! – возмущенно заорала она.

– А чего рассказывать – зажило уже все. И сила вернулась, – глядя только в тарелку, пробормотала Ирка. Они думают, приятно вспоминать, как она валялась в снегу – совершенно беспомощная, а мутная тень из снега и тьмы неспешно примеривалась перерезать ей горло? Как овце!

Танька и Богдан одарили ее одинаково выразительными взглядами – Ирка с тоской поняла, что позже ей предстоит обстоятельный разговор на тему: «Друзья: можно ли от них что-то скрывать».

– Ранили – сила уходила, зажило – вернулась, – задумчиво пробормотала Танька, снова поворачиваясь к экрану. – Значит, можно предположить… – она еще подумала и уверенно выпалила: – Если ведьма умирает от ножа Спиридона, он забирает и ее дар, – и тут же растерянно добавила: – И куда этот дар потом девается – он же не может пропасть?

Ирка невольно кивнула. Дар не такая штука, чтоб пропасть. Если ведьма не передавала его дочери по наследству, она не могла умереть, пока не находила девочку, способную воспринять дар из ее рук. Танька это знала лучше других, ведь она сама приняла дар от умирающей ведьмы.

– А Мелюзина? – Танька подняла на Ирку воспаленные глаза. – Она выпадает из системы – у нее не было какой-то одной особой способности. Просто по-настоящему сильная… Великая ведьма! Универсалка. У меня такое чувство, будто мы что-то упускаем.

– У меня тоже, – пробормотала Ирка, ставя перед котом миску с мясными обрезками. – Как будто все давно крутится у нас перед глазами, а мы как слепые котята… Извини, ничего личного, – она погладила кота по спине, но тот только раздраженно дернул хвостом. Дескать, говори что хочешь, только не мешай, видишь, ем!