Довольно долго Карана старалась запутать следы. Высоко в небе за пеленой тумана Туманность Скорпиона выглядела просто бесформенным красным пятном. Карана брела по колено в ржавой зловонной воде, плыла по речушкам настолько мелким, что ее руки зачерпывали грязь со дна. Наконец после полуночи ей показалось, что петлять уже достаточно, и она выползла в прибрежный тростник. И в тот момент, когда из десятков потаенных нор наружу повылезали все вельмы Фиц Горго и даже сам Иггур, волоча больную ногу, пришел осмотреть разрушенные ворота клоаки, Карана завернулась в плащ и заснула, а во сне ей привиделся какой-то очень далекий праздник.

Карана не ошибалась, когда чувствовала, что в лесу кто-то есть. Магрете действительно не всем удалось отвести глаза, и сейчас, как и раньше, за Караной наблюдала Таллия, ближайшая помощница Мендарка, Магистра Совета из далекого Туркада, которого так боялся и ненавидел Иггур и о котором с такой тревогой вспоминал Лиан. В этих краях Таллия изучала укрепления Фиц Горго, впрочем, когда Магрета с Караной лезли на стену, она оказалась на опушке болота совсем не случайно: она подслушала, как о них говорят между собой контрабандисты.

Таллия была смуглой красивой женщиной, хотя сейчас, с головы до ног испачканную грязью и с венком из веток и водорослей на темных волосах, никто не назвал бы ее привлекательной. Вот уже четыре дня она таилась на болоте. Видела отъезд Иггура, видела, как Магрета с Караной пробрались в крепость, и возвращение разъяренного Иггура. Даже за стенами крепости Таллия уловила волны невероятных усилий Магреты, и это заставило ее серьезно задуматься.

Она уже собиралась в обратный путь, когда со стороны крепости, обращенной к дельте и морю, донеслись треск, грохот и рев воды. К тому моменту, когда Таллия обогнула крепость, остатки воды еще стекали по заросшему каналу. Она осторожно добралась до речного берега и лежала там в укрытии, когда Карана с трудом вышла на сушу и скрылась в лесу.

Вскоре Таллия вновь услышала плеск воды и, подойдя поближе, заметила вельма, в ошеломлении бредущего по мелководью. Таллия не испугалась его. Она прекрасно владела различными видами единоборств, с оружием и без, кроме того, в случае необходимости могла воспользоваться и иными средствами воздействия на противника, но ей не пришлось сражаться. Вельм и так ничего не соображал и был весь в крови. Она затащила его в кусты.

— Кого ты здесь ищешь, вельм?

Вельм ничего не ответил и попытался вырваться. Таллия иного и не ожидала. Она знала, что вельм скорее умрет, но не предаст своего господина. В ее распоряжении имелись разные способы развязать ему язык. В другой ситуации и они могли бы не подействовать, особенно на вельма, но этот был скорее мертв, чем жив, и Таллия решила, что даже самый простой прием может сработать.

— Кто твой хозяин? — спросила она.

— Мы служим Иггуру, — монотонно пробулькал вельм. Голосом и движениями пальцев Таллия заворожила его.

Потом она положила ладонь ему на глаза. Бррр! Какая отвратительная у вельма кожа!

— Я — Иггур! — сказала она, не очень удачно подражая голосу Иггура, ведь прошло уже много месяцев с тех пор, когда она в первый и последний раз разговаривала с ним.

— Нет, ты не Иггур.

Таллия попыталась снова. Теперь у нее получилось гораздо лучше.

— Я — Иггур. Говори, кто ты и что здесь делаешь?

— Я — Идлис. Я ловлю девушку, сбежавшую с Зеркалом через клоаку.

— Ты помнишь, как зовут ее и ее спутницу/

Вельм назвал имена Караны и Магреты. Дальнейший допрос обнаружил, что вельму известно очень мало: Магрету бросили в темницу, а Арканское Зеркало похитили. Очень интересные сведения, но крайне скудные.

Таллия швырнула вельма мордой в грязь, потом попыталась выследить Карану на болоте, но безуспешно. Теперь ей необходимо было сообщить о том, что она узнала, Мендарку.

Отойдя примерно на две лиги от Фиц Горго, она натолкнулась на речушку, которая бежала по камням к заливу. Таллия умылась, переоделась в чистую одежду и дремала в дупле огромного дерева до темноты. Она то и дело просыпалась и лихорадочно размышляла о том, что же это за женщины сумели пробраться в крепость. Они так ловко выполнили свое практически безнадежное задание, что Таллия невольно задумалась, не появилась ли в мире новая мощная сила, или, может, пробудилась какая-то долго спавшая старая. Но вельм не смог ничего толком объяснить ни об этих девушках, ни о Зеркале, которое они якобы украли.

А откуда вообще у Иггура Арканское Зеркало? Он жил в Фиц Горго уже много лет и лишь недавно стал нападать на южные земли. Таллия вспомнила, как Мендарк отреагировал на последнюю победу Иггура.

— И как это у него только получается? — недоумевал Мендарк, теребя жидкую бороденку. — Создается впечатление, что он знает своих врагов лучше, чем они сами себя. — У Мендарка, обычно такого самоуверенного, судя по всему, не очень хорошо складывались отношения с его давним собратом по Тайному Искусству, ныне ставшим его противником.

Когда сгустились сумерки, из-за реки до Таллии донесся лай собак. Она очень удивилась, потому что постаралась тщательно запутать свои следы. Вероятно, собак была целая свора, с которой Таллии было бы не справиться в одиночку. Она вошла по колено в речку и вышла по ней в дельту. На расстоянии, равном приблизительно одной лиге, в глубине залива маячили острова. До них было далековато, а вода была очень холодная, но ей не оставалось ничего другого, как плыть к ближайшему из них. Когда собаки добрались до дерева, в дупле которого она отдыхала, и, завывая, стали прыгать на его ствол, она была уже далеко от берега. К этому времени стемнело настолько, что из виду пропал даже остров, к которому она направлялась, Таллии пришлось двигаться на звук волн, плескавшихся о камни.

Замерзшая и мокрая, она почти всю ночь не сомкнула глаз. На небе время от времени проглядывала Туманность Скорпиона. В ее родном Крандоре появление на небе любой туманности считали дурным предзнаменованием. Что уж было говорить о туманности такой зловещей формы!

Через несколько дней ее подобрали контрабандисты, и под покровом ночной темноты она поднялась с ними на лодке вверх по реке Ор и высадилась на одном из многочисленных островов. Оказавшись в большом доме, укрытом в лесу, она написала записку и отправила ее с почтовой птицей, которая стрелой понеслась на северо-восток, в далекий Туркад.

— Значит, она скрылась! — произнес ледяным голосом Иггур. Вокруг царило гробовое молчание. — Вы заперли ворота клоаки, обшарили всю трубу. Потом какой-то идиот закричал, что видит ее. Ну и где же она?!

Иггур стоял над люком, когда Идлис нырнул за Караной. Затем послышался рев воды, и Идлис пропал. Из люка высунулся другой вельм:

— Клоака пуста. Она освободила ворота от перекладины, и створки сорвало водой. Она наверняка захлебнулась.

— Ну нет! Такая так просто не утонет! Найдите мне ее!.. А где этот идиот Идлис?

— Идлис — болван. Он, похоже, тоже утонул.

— Вы все болваны! Отыщите его! Если он еще жив, пусть выполняет мой приказ!

Принесли лестницу, и Иггур спустился в трубу, чтобы все осмотреть на месте. В клоаке почти не было воды. Огромная перекладина валялась в грязи. На стене, в местах крепления петель, были свежие царапины.

Иггур давно не спал, и у него столь сильно болела нога, что он упал бы если бы не схватился за стену. На его месте любой разразился бы проклятиями, но, к удивлению вельмов, он рассмеялся: